Бледная женщина сказала, что звезды желают ей удачи.
Она даже не заметила, что улыбается.
– Чему ты так радуешься? – спросила Чжу Инь.
– Вспомнила вчерашний сон. Я показала ей ободки для волос, и она тоже подумала, что они жутко страшные.
– Какие?
Цзямин, не говоря ни слова, посмотрела на девочку, которая сидела на скамейке рядом с беговой дорожкой. Настолько открыто сидеть там во время разминки, когда все бегают, могли только те, у кого есть записка от медсестры. Когда Цзямин и Чжу Инь пересекли финишную черту, девочка встала и направилась к ним.
– Видела те, которые на ней?
Чжу Инь рассмеялась.
– Да, они уродливые.
Девочка подошла к Цзямин, но, увидев Чжу Инь, замялась.
Чжу Инь закатила глаза, а затем повернулась к Цзямин:
– Я подожду тебя в классе.
– Цзямин! – воскликнула новая девочка, улыбаясь и щурясь от яркого солнца.
– Лина.
* * *
Лина одна из первых начала привлекать мальчиков. Когда ей исполнилось двенадцать, ее тело утратило детскую пухлость и начало приобретать изгибы и выпуклости, излучать теплый запах и бессознательно привлекать к себе внимание лиц противоположного пола. Ее всегда окружали мальчики, и притом не только ее ровесники.
Никто не волновался, что Лина сделает что-то недостойное: она всегда вела себя столь же благопристойно и степенно, как и медленно ступающая слониха. Ничто из происходящего вокруг не выводило ее из себя. О существовании мальчиков она вспоминала только в случае крайней необходимости и, кроме того, умела пользоваться тем, что на тебя постоянно направлены взгляды.
Взять, к примеру, эту записку из кабинета медсестры.
Она использовала свое преимущество и другими способами.
Вот и сейчас она схватила Цзямин за руку и потащила ее в местный магазин, чтобы купить чьего-нибудь вкусненького.
Лина сказала, что заплатит за обеих. Цзямин не стала возражать и попросила два мороженых.
– Одно отнесу Чжу Инь, – объяснила она.
Лина улыбнулась.
– Мой врач – он специалист по традиционной медицине – не позволяет мне есть ничего холодного, даже сашими…
Лучшим в разговорах с Линой было то, что ее можно было не слушать. Она, в отличие от своих сверстниц, понимала, что не нужно постоянно быть серьезной. Рядом с ней Цзямин всегда могла расслабиться.
– Говорят, в лектории у вас весело.
– Ну да, дополнительных заданий же нет. У вас на интенсиве наверняка все сложнее.
Цзямин почувствовала, что Лина что-то вложила ей в руку. Она остановилась и невозмутимо посмотрела на подарочную коробку: бархат, атлас, искусная работа. Цзямин открыла коробку и увидела новую ручку «паркер».
– Лина?
– Мы же раньше сидели за одной партой, помнишь? А у меня случайно оказалась лишняя ручка. – Улыбка Лины казалась куском шоколада, который вот-вот растает.
* * *
– Дорогая вещь. Ее обычными чернилами заправляют? – Бледная женщина сняла колпачок и потрогала пальцем кончик пера.
– Наверняка к ней продают роскошные чернила. Возможно, тоже в подарочной коробке.
– Почему она тебе ее дала?
Цзямин промолчала. Она и не подозревала, что пара тайн – это такое тяжелое бремя.
Бледная женщина взяла Цзямин за подбородок и приподняла ее голову.
– Верни ее. Я волнуюсь за тебя.
– Если я отдам, ты будешь беспокоиться еще сильнее.
Бледная женщина стиснула Цзямин и заставила посмотреть себе в глаза.
– Я видела ее звезды. Они мне не нравятся.
– Если я откажусь от взятки, она подумает, что я решила ее предать, понимаешь?
Женщина отпустила ее и отступила.
Цзямин подошла к ней и села рядом.
– А мои звезды тебе нравятся?
– Да. – Глаза женщины были нежными, словно вздох. – Ты – хороший ребенок. Звезды сообщили мне об этом, как только ты родилась.
Какая-то мысль, словно тень, накрыла сердце Цзямин. Она посмотрела на бессмысленно мигающий телеэкран, и у нее сдавило грудь.
– Действительно ли звезды умеют говорить? – Этот вопрос она никогда не задавала. Она никогда в это не верила.
– Да, да! – искренне воскликнула женщина. – Вчера, вчера звезды сказали мне, что ты встретишь… особенного человека. Он появится в воде и исчезнет в огне. Кроме того, звезды пожелали тебе удачи. Я тебе говорила.
– А что звезды про сегодня?
Бледная женщина раскрыла астролябию. Цзямин внимательно следила за каждым ее движением, изучала все подробности процесса, который уже видела бесчисленное множество раз. Чем больше она сосредотачивалась, тем сильнее ей казалось, что она находится не только здесь, но и где-то еще. Она была здесь, но при этом и не здесь. Она покинула саму себя – и где-то в ее теле теперь, несомненно, осталась пустота. Цзямин пыталась игнорировать это ощущение, но все равно чувствовала тошнотворный холодок, а также… головокружительную сладость.
Эти звезды – символы, выплывающие из глубин огромного космоса, – появлялись на листе бумаги с беспрецедентной четкостью.
– Завтра будет счастье. Ты пойдешь по тропе, по которой обычно не ходишь, а утром назначишь встречу. Звезды говорят, что ты встретишь важного человека – того, с кем проведешь всю жизнь. Эта встреча изменит твою судьбу, так что смотри, не сбейся с пути. Звезды говорят. Звезды – все звезды – разговаривают. Слышишь их? Звезды хотят, чтобы ты была счастлива.
Бледная женщина заговорила быстрее. Она начала повторяться. Она говорила слишком быстро и поэтому не успевала перевести дух, но все равно не замедлялась. Это было похоже на бесконтрольно кружащееся колесо; речь утратила смысл, и наконец отрывочные слоги заставили женщину содрогнуться. Внезапно костлявые пальцы вцепились в плечи Цзямин. Женщина грубо, пронзительно захохотала.
Цзямин крепко обняла ее.
– Хватит дурить, мама. Прекрати.
3
Цзямин точно не помнила, когда впервые появилась бледная женщина – может, в шестой день рождения, а может, даже раньше. Она спала, а в полночь проснулась и открыла глаза.
У изголовья ее кровати сидела женщина. Ее кожа была настолько бледной, что казалась сверхъестественным, сияющим объектом в темноте, звездой.
Цзямин заговорила с бледной женщиной. Странно, однако никакого страха она не испытывала; ей казалось, что все это – сон.
– Ты такая бледная. Ты светишься?
– Не я. Это звездный свет. Скорее спроси меня, кто я.
– Кто ты?
– Я твоя мать.
