Бунт в Валенграде. Трудно поверить, но факт.
Когда ночью раздалась первая песнь, я проверил, на месте ли Амайра. В подвале было холодно. Она обосновалась в одном из углов: развесила простыни на большом столе, закрыла постель, чтобы удержать тепло.
– Амайра?
– Капитан-сэр, я здесь, – выговорила она тихо.
Черт, она как в воду опущенная. Мрачно тут.
Амайра отодвинула простыню. Под столом лежала изрядная груда одеял, часть – вместо матраса, часть – накрываться. Ну, не самое скверное логово. Я ночевал и в гораздо худших, причем как в Мороке, так и в городе. Тут, по крайней мере, сухо.
– Как держишься?
– Капитан-сэр, я нормально справляюсь, – отрапортовала она, а потом картинно отдала честь.
Маленькая злюка. Да ладно, пусть ее. Я опустился на колени возле логова.
– Страшно? – спросил я.
Она растерянно посмотрела на меня, обхватила руками колени.
– Я стараюсь не бояться.
– Бояться нормально, – заверил я. – Мы все боимся. Это в порядке вещей, когда все плохо.
Она вяло кивнула. Да, как-то она совсем сдала. Страх часто так действует. Веселый жизнерадостный человек становится тенью прежнего себя. Я заполз под стол. Там горела в стеклянной банке свеча.
Эх, мне под столом и не развернуться.
– Все будет в порядке, – заверил я – и, скорее всего, соврал. – Мы здесь в безопасности. Ты в безопасности.
– Мне так родители говорили. Мол, мы в безопасности, у нас Машина. А потом они умерли.
Ну что тут скажешь? Пригоршней слов не залпишь дырку в сердце. Я молча прилег рядом с Амайрой. Иногда просто лечь рядом – лучшее, что можно сделать. Она приклеила несколько книжных страниц к нижней стороне стола. Ага, это из книжек в моем офисе. И эти книжки теперь стоят намного меньше из-за вырванных страниц.
– Я только взяла на время, – пояснила Амайра.
– Это ничего, – сказал я.
Стихи. Валия учила Амайру читать по стихам. Начинать в таком возрасте слишком поздно, девчонке пришлось нелегко – но она старалась, да и Валия умеет заставлять. Она твердо решила, что Амайра должна владеть всеми навыками, приличествующими девушке ее возраста.
– Они тебе помогают? – спросил я.
– Я подумала, что если буду читать их ночью, и оно случится, то я умру, глядя на красивые слова и оттого меньше испугаюсь.
Мы замолчали. Затем она положила голову мне на плечо. Я обнял ее. Было не понять, то ли я пытаюсь утешить и успокоить ее, то ли она меня. Мне не следовало этого делать. Я хозяин, она работает за мои деньги. Я ей не отец и не брат. Но она – перепуганный ребенок, а я взрослый, и должен за все держать ответ. Я должен сделать так, чтобы было правильно и безопасно. Хотел бы я и в самом деле остановить смерть с неба, остановить разрушение. Но я не могу. Беспомощней и никчемней всего себя чувствуешь, когда не можешь заслонить собой ребенка.
– Все будет хорошо, – солгал я. – А сейчас спи. Я понимаю, заснуть трудно. Но ты постарайся.
– Тебе обязательно уходить?
– Обязательно. У меня работа.
Да. У меня всегда работа.
Когда перестали падать снаряды и пришел рассвет, толпа собралась опять, явилась, будто сорвавшийся с цепи зверь. Она всякий день рождалась в разных местах, росла и ширилась, сеяла хаос. Бунтовщики держались подальше от Цитадели и ее солдат, но грабили магазины, вламывались в дома, под шумок сводили старые счеты. Безумие унялось лишь на четвертый день, когда хлынул чудовищной силы ливень, разогнавший по домам всех, кроме самых закоренелых мародеров. Толпа поняла, что, несмотря на массу поводов очень рассердиться, точно не хочет ради них промокать до нитки.
Валия принесла мне бумаги – встала, гордо выпрямившись и отведя взгляд, подавленная и тихая, как Амайра. Ну да, она открылась передо мной, сняла броню, а я тут же поставил ей огромный синяк. Скотина.
– Я кое-что нашла. Если вы не слишком заняты, могу показать, – сказала Валия.
Так формально и холодно. И неприятно. Наверное, и у меня где-то синяк. И как теперь с ней? Вроде ничего между нами нет и не было. А с другой стороны, вроде и было.
Она развернула карту города. Картограф постарался. Даже смог правильно передать часть расстояний, ясно подписал Цитадель, стену, Стойла, Гатеры, Викс, Виллоу и прочие районы. Карта, наверное, и стоила немало, пока кто-то не намалевал по ней.
– Ты ее купила? – осведомился я.
– Нет, это твоя.
Я крякнул. Испортила карту. Но, странное дело, я не разозлился, что Валия взяла ее без разрешения. Так оно и в самом деле яснее было видно, нарисованное на карте. Валия отметила все места попаданий и пронумеровала их в соответствии с ночью падения. В первую разброс был наибольший, потом снаряды ложились все ближе друг к другу.
– Они целятся в Помойку, – заметил я. – Во всяком случае, большинство снарядов летит именно туда.
– Да, так.
– Но почему? Это самый дрянной и нищий район города. Поговаривали, что снести его стало бы благословением для города.
– Но целятся не в саму Помойку, – постукивая ногтем по карте, заметила Валия. – Целятся в Шпиль.
Хм, на Помойке есть кое-что ценное и помимо Шпиля. Но он – ценней всего.
– Может быть. Но Великий шпиль – всего лишь огромная мануфактура фоса. Даже если драджи сумеют уничтожить его, есть и другие.
– Но разве он – просто мануфактура?
Эх, умеет Валия рычать. Голос будто кнут.
– Разве губернатор Тьерро не сказал тебе, что это символ? Он тянет в город фанатиков Светлого ордена. А если верить Тьерро, их Железное Солнце генерирует достаточно энергии, чтобы их мечты стали реальностью.
– Я ему не верю, – заметил я.
– А вот драджи верят, – сурово отрезала Валия. – И тебе стоило бы подумать над этим.
Я бы хотел поверить. Я отдал бы что угодно за возможность поверить. Всякий раз, когда я закрывал глаза и видел ее, тянущуюся ко мне, у меня подскакивало в груди сердце и перехватывало дыхание. Всякий раз, когда я слушал очередного проповедника с вестями о ее возвращении, мой разум грызли сомнения. А вдруг драджи и вправду пытаются снести именно символ ее возвращения? Может, стоит допустить, что я могу и ошибаться, и она вправду может вернуться?
– Нет, – твердо сказал я.
– Рихальт, я знаю о ней все, – устало произнесла Валия. – Я знаю про Эзабет Танза. Среди твоих друзей это не секрет. Так что прекрати плевать на все, что говорят вокруг. Может, Светлая леди и появится. Может, они и правы.
– Я слышал то, что говорил о ней Светлый орден. Я слышал то, что говорил мне Дантри Танза. И я слышал то, что говорил губернатор Тьерро. Знаешь, что у них всех общего?
