Прошло несколько дней или недель, а может, несколько ударов сердца. Белая пустота выла в ушах, сегодня и вчера смешалось с завтра, свет тек во все стороны. Надо мной в небе зияла дыра, от которой разбегались во все стороны трещины. Вот и Бесконечная прорва, колоссальная дыра в бытии. Песок превратился в гладкий черный обсидиан, и в нем, как в зеркале, я видел в мельчайших подробностях увечья своего тела. Мои глаза сияли янтарным светом. Я медленно, осторожно шел к самому краю. Воздух был неподвижен. В совершенной до звона тишине мои шаги отдавались пушечными выстрелами. Вокруг белизна, под ногами мрак. Затем стекло оборвалось, и за бритвенно острым краем – пустота.
– И вот я здесь, – выговорил я, и мой голос растянулся, ушел в белизну.
Я говорил в пустоту – ворон не полетел за мной сюда. Я сел, скрестив ноги, и задумался. Даже Штрахт не бывал так глубоко в Мороке. Я очутился в сердце кошмара, и тут оказалось гораздо спокойнее и уютнее, чем я полагал, но и печальнее, потому что я находился у самого начала и финала всего существующего, то есть у небытия. Я никогда не был ревностным верующим в духов, но здесь было трудно не поверить в абсолютное: передо мной лежало ничто, абсолютное отсутствие всего вообразимого. И его не мог вынести даже Морок.
Мои мысли стали гораздо яснее, чем во всем скитаниях по Мороку. Он закогтил меня, как Штрахта – но тот впитывал отраву сорок лет. Я управился за пару дней. Зелень под ногтями, кожа отсвечивает бронзой. Какой же я непроходимый болван.
Я видел сны наяву. Сперва мне приснился дом, и не в Валенграде, а настоящий родной дом всякого человека, место, где родился и вырос, пусть даже и оставленное, бесповоротно покинутое много лет назад. Я уже четверть века не был в нашей усадьбе с ее аккуратными рядами оливковых деревьев, ухоженными виноградниками. Во сне я видел отца и мать гордыми за меня. Во сне мы были счастливы, я старался добиться их похвалы, а они восторгались моими подвигами и приключениями. Мне снился старший брат. Я не видел его со дня той злополучной дуэли. Во сне он был ребенком, но по-прежнему старше меня.
Голова заворчала в мешке и вырвала меня из бесконечной вереницы пустых видений. Я вынул ее и повернул так, чтобы не смотреть в глаза. Кто знает, какая магия осталась в них? Тварь не умерла даже с разрубленным позвоночником и, хотя и казалась ослабевшей донельзя, еще могла готовить неприятный сюрприз. Лучше уж не рисковать.
Я взял голову за оставшиеся волосы, шагнул вперед и вытянул руку над бездной.
– Малыш, я хочу кое-что узнать, – выговорил я на языке драджей.
– Что это за место? – спросил он.
«Малыш» говорил тихо, но его голос раскатился громом над пустотой.
– Мы в сердце Морока, у Бесконечной прорвы. Я не знаю, как вы называете ее. Здесь ударило в мир Сердце Пустоты. Под тобой – ничто. Целая бесконечность пустоты.
Я наклонил голову, чтобы «малыш» хорошенько рассмотрел. Не знаю, как работает физиология «малышей», но лучше уж четко обозначить перспективу.
– Убери меня отсюда, – прошипел монстр.
Я не убрал.
– Я не просто так принес тебя сюда, – сообщил я. – Ты расскажешь мне все без утайки. Я знаю, что в тебе живет частица Акрадия. Но вряд ли он властен здесь. Это место сотворил Воронья лапа, и даже его творения не могут проникнуть сюда. Не сомневайся: если что, я просто швырну тебя вниз.
– Не швырнешь, – пробормотала голова.
– Тебе не нужна еда, не нужна вода. Тебе не нужен даже воздух. Ты проживешь целую вечность, и всю ее будешь падать и падать, наедине со своими мыслями, в пустоте. Какой бы мощью Акрадий не наделил тебя, она погибнет для него, отдалится бесконечно. А я просто уйду отсюда.
– Унеси меня! – прорычала бессильная, беспомощная голова.
Я по-прежнему стоял на краю.
– Если ты ответишь мне, я оставлю тебя, жалкий обрубок, у прорвы. Может, что-нибудь сожрет тебя, или кто-нибудь отыщет тебя через тысячу лет. Все лучше, чем падать целую вечность. А если я обнаружу, что ты солгал мне, я вернусь и сброшу тебя в пустоту. Понял?
– Да! А теперь унеси меня отсюда.
А-а, теперь бессмертие уже не кажется нам чудесным подарочком.
– Расскажи о сделке с Саравором.
– С человеком-заплаткой? Он предал нас!
– Как?
– Король Акрадий рассказал ему, как взламывать охранные заклятия. Человек-заплатка хотел принести нам Око Шавады. Человек взял Око себе.
Надо же, мудрейший король нашел, с кем договариваться.
– И чего он хотел взамен?
– Он хотел стать королем! – презрительно прошипела голова. – Но понял, что такой ничтожной смертной гнуси, как он, не позволят вознестись, забрал Око и нашел путь к силе. Мы не могли прямо ударить в него и потому захотели разрушить средство его вознесения. Но вы, глупцы, уничтожили «певцов». Когда вспыхнет солнце, человек-заплатка использует башню и вознесется. Короли выстоят против него, но вы обрекли себя на гибель.
На краю пропасти, изувеченный и беспомощный, «малыш» по-прежнему шипел и плевался от ненависти. Жалкое и страшное чудище.
– Но Великий шпиль – просто огромная мануфактура фоса. Какой с него прок Саравору?
– Око – пустой сосуд, когда-то вмещавший мощь бога. Мощь рассеялась, но сосуд жаждет принять ее снова. Заплатка наполнит его магией душ, как Глубинный король. Когда Око наполнится смертью, Заплатка разрушит его мощью солнечной вспышки, усиленной башней. Человек завладеет мощью Шавады и вознесется.
Мать его. И отчего я не допетрил сам?
Две колоссальны силы, тьма и свет, схлестнутся и дадут Саравору то, его он отчаянно жаждет: мощь. Разделанные тела под Валенградом – это не просто склад запчастей, а пища для гениального замысла. Вот почему Накомо хотел разрушить Великий шпиль после того, как избавился от власти Саравора. Вот почему тот держал в рабстве и заставлял работать Дантри. Детали головоломки щелкнули и встали на место.
А я-то думал, что Глубинные короли боятся Светлой леди. Я надеялся, вопреки всему найденному Дантри в древних книгах, отыскать способ вернуть Эзабет. Идиотские фантазии помешали мне увидеть простую правду.
Тьерро – глупец и раб, ослепленный видениями. Конечно же, излечила его не Светлая леди. Не Эзабет дала ему силу спиннера. Не Эзабет он слышал в своем дурацком сердце. Саравор знал о возможностях Великого шпиля. Саравор знал про Око с тех пор, как забрал у меня частицу власти Шавады, и захотел Око, и сговорился с Глубинными королями, чтобы добыть его. Колдун вынул сожженные легкие Тьерро, заменил легкими спиннера, добавил красивую ложь и шрам, чтобы скрыть следы работы по живому. Бедолага Тьерро слышал голос колдуна и даже не представлял, кто на самом деле понукает и наставляет его. А меня с самого начала водили за нос. Если бы я и сам не хотел обманываться, возможно, догадался бы раньше. За желтыми шарфами и бунтом стоял Саравор, и теперь он приготовил все для своего вознесения.
