В полвздоха я оказался на улице и помчался со всех ног. Я даже и не выругался.
Мы проводим жизнь в тревоге о будущем, о призрачных бедах, таинственно приходящих из ниоткуда и разрушающих хрупкий баланс нашей жизни. Мы страшимся неурожая, раскрытия наших крошечных смешных тайн, того, что наш ребенок родится слепым или безруким. Но все наши нервы и тревоги ничуть не готовят нас к настоящим несчастьям. Они являются неожиданно, хотя совершенно очевидны, ошеломляют нас, лишают нас сил и забирают наш мир, переворачивают его вверх тормашками, бесповоротно меняют.
Я остановился у дома Валии. Я взмок, дышал как загнанный конь, и я опоздал. Все уже случилось. Призрачная рука взялась за мое сердце и стиснула его холодными каменными пальцами.
О духи…
Над дверью красовалось намалеванное белой краской слово «предатель». Валия закрыла ее на замок, задвинула засов, но эти нехитрые сторожа не устояли перед секирой. Крыльцо усыпала красная щепа. Я не хотел заходить. Я прислонился к притолоке, обмяк. Я даже захотел того, чтобы из двери выскочил головорез и прикончил меня на месте. Я не могу и не хочу этого видеть. Это уже слишком.
Но никто не выскочил. А я должен был идти и смотреть.
Дом разграбили. Повсюду хаос. Тут не просто лазили по ящикам и шкафам, а уничтожали все без разбора. Тут пробивали топором аккуратные маленькие диваны, сбивали изящные пейзажи со стен, дробили светильники, кофейный столик, трюмо. Здесь превратили в руины уютную аккуратную жизнь.
И никаких признаков Валии или Амайры. Я боялся и вздохнуть, боялся шевельнуться. Вдруг я сейчас посмотрю, и увижу их тела?
Их не оказалось ни в гостиной, ни в прихожей. Амайра наверняка пряталась. Я проверил шкаф под лестницей, уборные, посмотрел под кроватями. Я обыскивал комнату за комнатой, но они все оказывались пустыми. От шальной надежды заколотилось сердце.
Они успели выбраться. Их не застали.
Из прихожей донеслись шаги. Я ворвался туда с занесенным мечом, готовый свершить месть, но увидел лишь седую перепуганную старушку, сгорбленную и с палочкой.
Старушка задрожала от ужаса при виде меня, но не попыталась уковылять прочь. Хорошо. Значит, крепкие нервы и здравый смысл, хотя я наверняка предстал в ее глазах сущим демоном: меднокожий, желтоглазый, полный ярости.
Я сунул меч в ножны, осторожно, будто к дикому зверьку, протянул к старушке руку.
– Не бойтесь, я ничего вам не сделаю, – прохрипел я. – Женщина, которая здесь жила… вы ее знали?
– Знала, – запахнувшись в шаль, ответила старуха. – И вовсе она не предательница никакая.
– Я знаю. А она… а ее…
Я не смог договорить.
– Они забрали ее и девочку тоже, хотя та не ее дочка.
Меня отпустило так внезапно и мощно, что пришлось прислониться к стене. Ноги отказывались держать, навалился судорожный кашель, защипало в глазах. О святые духи, о трижды гребаный дух милосердия, ох вашу бога душу мать, они живы!!
Старуха терпеливо ждала. Те, у кого много лет за плечами, знают, каково оно, терять и внезапно находить. Они понимают то, как нечаянная радость лишает человека сил.
Но радоваться рано. Да, они живы, но не свободны. С ними могут сотворить что угодно. Мучить, допрашивать, бить. Но чего тут уже рассусоливать, главное, живы.
– Я вас через улицу заметила. Я ж знаю, она у вас работала. Валия говорила, что вы здоровущий.
Ох. Она говорила об мне с соседкой, описывала меня. Конечно, сущая мелочь среди нынешнего хаоса, но меня в очередной раз уколола совесть. Эти люди знают меня, надеются на то, что я смогу защитить их.
– Кто забрал? – осторожно выговорил я.
– Ублюдки эти с желтыми капюшонами. Ногами били в дверь, потом взялись за топоры. Ребенка забрали, смугленькую такую девочку, вот такого расточка. Она ногами дрыгала, кусалась, так и сяк пробовала вырваться. А вот Валия пошла спокойно. Ну, ее и не трогали. Правда, если уж за тобой приходят с топором, и всякое такое, то вряд собираются церемониться. Я духам молюсь, чтоб все у них хорошо, хотя это вряд ли, так-то оно так.
Я посмотрел на изломанные остатки двери. Рубили ее остервенело. Наверное, Амайра перепугалась. Да и Валия тоже.
– Она так хорошо говорила о вас, – задумчиво произнесла старуха, будто считала Валию навсегда сгинувшей.
Нет уж, добрая бабушка. Если захватили живьем пусть и наисквернейшие твари, рано приписывать к мертвым. Я – живое тому доказательство.
– Боюсь, я не настолько хорош, – буркнул я. – Но они за это заплатят.
Кажется старуха ощутила мою накаленную добела злобу, желание драться и убивать.
– Мне кажется, мисс Валия не из тех, кто око за око и всякое такое, – сказала она.
Ну да, месть – она не очень-то рациональная штука. Не в стиле Валии. Ей главное – результат, а не сантименты. Главное – спасать, а не убивать. Теперь я без стеснения скажу: это я и люблю в ней. И многое другое тоже.
– Я знаю, – сказал я. – Потому я сперва хочу найти этих людей и посмотреть. Но затем они все равно заплатят.
35
К Тноте не приходили. Никаких следов взлома, необычного беспорядка. Все как обычно. Я успокоился. Моя злость остыла, сделалась холодной и расчетливой.
Я бежал. Замученные Мороком ступни стреляли болью в щиколотки, в груди горело огнем, но я не мог замедлить шаг. Я каждое мгновение убивал себя, недели в Мороке выжали из меня все соки, но что тут поделаешь? Разнылась старая рана в ноге, раскрылись едва зажившие шрамы на груди, горячее потекло по животу.
На углу раздавали желтые капюшоны. Проповедник объяснял, что Светлая леди родится в мир на пике солнечной вспышки, и тогда все князья преклонят колена. Но в словах и глазах проповедника ощущалось отчаяние, даже страх, будто несчастный старался убедить не слушателей, а себя самого. Маскировки ради я взял капюшон. Лучше уж серьезно отнестись к приказу на Цитадели. Саравор решил взяться за меня, а послушные Тьрро фанатики рьяно исполнят приказ вождя. Правда, раздающий капюшоны, хоть и косо глянул на меня, не решился подать голос. Когда в тебе всего пять с половиной футов росту, ссориться с типом шести с половиной футов – слишком уж суровое испытание веры. Проще сделать вид, что ничего не заметил, и спокойно жить дальше.
– Приближаются враги Светлой леди, – со страхом объявил проповедник. – В последние недели она указывала на восток, в сторону давнего врага. Но сегодня наши друзья увидели, что она указывает на врага нового, западного. Она протягивает руку дружбы. Леди идет среди нас, леди идет с нами! Мужайтесь, добрые люди Валенграда, и вы увидите рассвет нового порядка!
Здравый смысл указывал подождать, понаблюдать за улицей у дома, оценить шансы засады. Скорее всего, меня ждали. А у меня с собой всего ничего. Тут бы перевязь с пистолетами, доспехи да алебарду. Но в Цитадель теперь просто так не заявишься, а больше взять снаряжения на полвзвода просто негде. Потому на штурм отправились я, мой меч и то, что осталось от моих нервов. Здравый смысл пусть катится лесом. Я распахнул дверь.
