Уже в конце марта первые татарские отряды присоединились к основным силам повстанцев и выдвинулись наперерез передовому отряду польского войска под командованием Стефана Потоцкого. 19 апреля 1648 г. эти силы блокировали коронных жовнеров в лагере в урочище при Желтых Водах (ныне Жовти Воды – город и небольшая речушка, приток Ингульца в Днепропетровской области Украины). Именно Тугай-бей со своими татарами первым атаковал поляков на левом берегу Желтых Вод, заставил их отойти на правый берег и занять оборону. Казаки и татары окружили шеститысячный отряд С. Потоцкого и комиссара реестровых казаков Я. Шемберка и навязали полякам оборону в неблагоприятных для них условиях. Реестровые казаки, видя бесперспективность противостояния и сочувствуя повстанцам, перешли на сторону Хмельницкого, после чего польское войско уменьшилось до четырех-пяти тысяч, тогда как окружившие их повстанцы вместе с татарами насчитывали не менее 15 тысяч человек. Когда же существенно потерявшие в количественном отношении и растерявшие былой боевой задор поляки не дождались подкрепления (реестровцы, как отмечено выше, массово переходили на сторону восставших) и попытались вырваться из облоги, то 5 мая в урочище Княжьи Байраки в верховьях реки Каменки казаки и татары догнали их и в ночь на 6 мая полностью разгромили – «всю лють свою Орда и казаки излили».
Это была первая значимая и чрезвычайно резонансная победа объединенных казацко-татарских войск над поляками. Множество жовнеров погибли (около 3 тысяч), и 50 шляхтичей попали в плен. Мужественно сражавшийся Стефан Потоцкий был дважды ранен, захвачен в плен, где умер от ран. Успех в очередной раз продемонстрировал эффективность взаимодействия казацкой пехоты и татарской конницы. Именно кавалерия крымцев, активно маневрируя, оперативно блокировала противника со всех сторон, не давала ему оторваться от основных сил повстанцев и загоняла его в глухую оборону в лагере, превосходя пехоту в открытом полевом сражении. Кроме того, присутствие татар деморализовало поляков и подтачивало их волю к сопротивлению. Очевидно, что без успешного союза с крымцами исход как этой битвы, так и всей войны был бы совершенно иным. Так крымские татары помогали украинскому народу в его национально-освободительной войне с Польшей, продолжая выстраивать противоречивые отношения заклятой дружбы и закадычной вражды, существовавшие до этого и сохранившиеся в будущем.
Символом того, как две гордые и упрямые бараньи головы – украинских казаков и крымских татар – умудрялись уживаться и взаимодействовать в бурлящем котле истории Центрально-Восточной Европы середины – второй половины XVII в., можно считать взаимоотношения Тугай-бея и Богдана Хмельницкого. Между двумя недюжинными военачальниками и политиками в ходе совместных союзных боевых действий против поляков завязалась настоящая дружба, они побратались и сохраняли лучшие чувства друг к другу до самой смерти. Во время переговоров с польскими королевскими комиссарами в Переяславе в феврале 1649 г. Богдан Хмельницкий так пафосно и одновременно искренне говорил о Тугай-бее: «…Мой брат, моя душа, единственный сокол на свете, готовый сделать для меня все, что я захочу. Вечная с ним наша казацкая приязнь, которую весь мир не разорвет».
Сразу после победы в битве при Желтых Водах объединенное казацко-татарское войско, насчитывавшее около 17 тысяч казаков и 4 тысяч татар, закрепляя и развивая успех, нанесло удар по еще одному крупному отряду поляков. Это были основные польские силы, насчитывавшие около 20 тысяч человек, отошедшие от Черкас и укрепившихся на выгодных позициях у Корсуня. Не имея возможности удержать город, поляки сожгли его. Командовал ими великий коронный гетман Миколай Потоцкий, отец погибшего Стефана Потоцкого, и польный коронный гетман Марцин Калиновский. Вскоре поляки приняли решение выводить войско на Богуслав и Паволоч.
Поляки двинулись укрепленным лагерем, который был медленным, неповоротливым и громоздким, однако представлял собой грозную силу, взять которую штурмом было невозможно. Казаки и татары сопровождали поляков на расстоянии выстрела и, узнав о его предполагаемом маршруте, подготовили хорошо рассчитанную засаду. Проводник Самойло Зарудный сообщил о пути коронного войска Богдану Хмельницкому, и по приказу гетмана полковник Максим Кривонос обустроил засаду в урочище Горохова Диброва (Гороховая Дубрава). Ныне эта местность расположена неподалеку от села Выграева Корсунь-Шевченковского района Черкасской области Украины. Казаки перекопали дорогу глубокими рвами, повалили деревья, устроив засеки, запрудили канаву, вследствие чего по балке разлилась вода и образовалась непролазная грязь. Так, воевавшие, по словам современника, не столько ружьем и саблей, сколько лопатой и заступом казаки готовили себе тактические преимущества для решительного сражения. По сторонам от предполагавшейся остановки поляков были вырыты окопы и оборудованы огневые позиции для артиллерии и стрелков. Спереди дорогу полякам, помимо инженерных препятствий, должен был перекрыть шеститысячный отряд под командованием Максима Кривоноса.
Засада удалась казакам как нельзя лучше, и поляки попали в нее, как беспечные зайцы в силки опытного охотника. 16 мая 1648 г. коронное войско оказалось в окружении и было полностью разгромлено. Вначале казаки Кривоноса окружили и уничтожили передовые польские отряды и захватили в плен получившего сабельные ранения головы Миколая Потоцкого и также раненого Марцина Калиновского. Дольше сопротивлялись попавшие под перекрестный огонь основные силы польского табора, однако после полудня и они сдались.
В дневнике похода польского войска этот бой был описан так: «Лагерь (польский) вошел в эту рощу, как в ловушку (мотню); дальше идти он не мог, потому что пути были раскопаны и перегорожены. Позади на лагерь давили всем грузом татары; спереди и по сторонам казаки причиняли большой вред (пользуясь) приготовленными окопами. Наши мужественно сопротивлялись в каждом углу лагеря, но, попав в ловушку, не могли победить больших вражеских сил; они сопротивлялись четыре часа. За полчаса до полудня начался этот несчастливый бой, а в полдень, когда татары проникли по таборным улицам в лагерь, (они) били, секли и, разгромив остатки лагеря, бросились грабить, – тогда начали убегать все, кто только мог».
Львовская летопись сохранила слова, брошенные гордым и надменным польским коронным гетманом Богдану Хмельницкому: «Хлоп, чем же так зацному рыцерству орд татарских…заплатишь?» – «Тобой», – гласил лаконичный ответ. Действительно, оба польских гетмана (коронный М. Потоцкий и польный М. Калиновский) отправились в татарский плен. Народная песня была более беспощадной, высмеивая заносчивого и высокомерного поляка: «Разве велю тебя в руки крымского хана отдать, / Чтобы научили тебя крымские ногаи сырую кобылятину жевать!» Согласно татарско-казацким соглашениям, военные трофеи делились следующим образом: все пленные – татарам, кони – пополам, имущество, в особенности военное снаряжение, – казакам.
Вместе с полководцами татарами были пленены также 8520 польских воинов, 80 важных вельмож и 127 офицеров. Казаки, в свою очередь, получили знамена, ружья, боеприпасы и 41 пушку. Так прекратило свое существование 20-тысячное польское коронное войско. И если разгром передового отряда при Желтых Водах еще давал полякам возможность оправиться, то гибель всей армии произвела гнетущее, удручающее впечатление на польское общество. Как витиевато писала одна из тогдашних английских газет, «Польша в пыли и крови пала под ноги казаков». К тому же незадолго до окончившегося катастрофой сражения 10 мая умер польский король Владислав IV (1633–1648 гг.) и в стране наступило безвластие, особенно болезненное на фоне катастрофических поражений гражданской «домашней войны». Казна была пуста, и реально возглавивший государство канцлер Ежи Осолинский понимал, что ему нужно выиграть время, готовясь к новому витку противостояния. В этих условиях он пошел на переговоры с Богданом Хмельницким, поручив вести их лидеру православной шляхты Адаму Киселю. В передышке был заинтересован и казацкий гетман, выдвинувший достаточно скромные условия: увеличить реестр до 12 тысяч казаков, возобновить казацкое самоуправление и вернуть вольности, разрешить конфликты униатов и православных в спорах за храмы. Казацкая территория, по мнению гетмана, должна была доходить на западе до Белой Церкви, причем на этом же настаивал и крымский хан, требуя от поляков, «чтобы до Белой Церкви воевод и старост не было, и только вольное казацкое княжество…» Было понятно, что обе стороны тянут время, готовясь к новой решительной битве.
