Впрочем, добрая память о союзнических отношениях также сохранилась. Показательны в этом отношении события осени 1655 г., когда казацкое войско сошлось 12 ноября 1655 г. под Озерной с крымской ордой, направлявшейся на помощь своему союзнику польскому королю в его войне против Швеции. После нескольких вялых и нерешительных стычек обе стороны посчитали лучшим выходом из сложившейся ситуации заключить договор о возобновлении прежней дружбы сторон. Крымцы обещали не нападать на украинские земли и не вмешиваться в ход войны Украины и Московии против Польши, а казаки, в свою очередь, обязывались не нападать на Крым и Турцию. Более того, соглашение предусматривало союзные действия против третьей враждебной кому-либо из сторон договора: «…кто был бы врагом Войску Запорожскому, тот и хану врагом будет, и хан никуда не отправится со своим войском, но туда пойдет, куда Войско Запорожское отправится».
В то же время договор с Крымским ханством заключил и московский царь Алексей Михайлович. Согласно его условиям, следовало «быти и Крымскому юрту в тишине и в покое и другу ево государеву другом, а недругу недругом и на его Царского Величества украинные городы и уезды, также и на Его Царского Величества подданных на Запорожских Черкасс войною самим не ходить и царевичей и детей своих и братью и племянников и князей и мурз и уланов и всяких воинских людей и черных и крымских и нагайских людей и азовских и никаких татар не посылать…»
К сожалению, Озерянское перемирие просуществовало недолго, и уже в середине 1656 г. мирные связи Войска Запорожского с Крымским ханством были разорваны, что привело к существенному ухудшения положения гетманского государства на международной арене. Когда в апреле-мае 1657 г. в Стамбул прибыло очередное посольство от гетмана с просьбой принять казаков в подданство к султану на одинаковых условиях с молдовалахами, им было отказано из-за их ненадежности в повиновении и покорности. При этом главной причиной отказа было обозначено то, что согласие принять казаков в подданство султану было бы неприятно крымскому хану. В связи с этим казакам советовали жить в дружбе с ханом.
После смерти Богдана Хмельницкого политика казацкой старшины, направленная на разрыв с Московским царством, продолжилась и активизировалась. При этом Крымское ханство, ставшее в то время союзником более слабой Польши, активно поддержало действия казаков. В грамоте от 1658 г. к Алексею Михайловичу крымский хан советует царю не стремиться к завоеванию Польши и присоединению ее к Московскому царству, а в грамоте от 1661 г. и вовсе резко обвиняет царя в вероломстве и нападении на поляков.
Причиной такой перемены было конечно же стремительное расширение пределов Московии за счет присоединения украинских земель после Переяславской рады, а также успехи московитов и казаков в войнах с поляками. При этом хана особенно расстраивало стремление царя подчинить и присоединить к себе украинских казаков. Хан Мехмед IV Герай (1654–1666 гг.) прямо обвиняет царя Алексея Михайловича в жадности: «Твои предки довольствовались одною московскою страною, – замечает он, – а ты домогаешься и ляхской. Днепровские казаки с главою своим пришли к нашему старшему брату (имеется в виду Ислям Герай, предыдущий хан крымский) и стали служить ему. Когда Всевышний Бог даровал нам трон наших предков, они, и к нам прийдя, стали рабами, и меж тем как они были в мире с ляхским королем, ты, домогаясь казацких владений, послал против него войско. Сколько раз мы ни писали тебе, ты наших слов не слушаешь, а посадил свои войска в Киеве, да, чтобы захватить все казацкие владения, ты столько послал войска! Когда от казаков неоднократно приходили жалобщики и падали нам в ноги, то мы задали об этом вопрос нашим ученым, и они сказали, что договор нарушили московцы и что притесняемую казацкую страну следует спасти из рук притеснителя».
Как видим, крымский хан явно выражает свое стремление поддержать казаков в наметившемся казацко-московском противостоянии. При этом не следует, конечно, считать, что Мехмед Герай собирался сделать так из каких-то особых симпатий к казакам – просто стремительно усиливавшееся в военном отношении и существенно расширившее свои территории Московское царство справедливо казалось ему грозным и неприятным противником на внешнеполитической арене. По этой же причине заметно потеплело также и отношение Крыма к Польше. Так, Мехмед Герай стремился продолжить политику Исляма Герая по уравновешиванию сил главных своих потенциальных врагов и реальных соперников на геополитической арене, однако если для предшественника речь шла в основном о выборе между казаками и поляками, то нынешнему крымскому хану приходилось выбирать между Речью Посполитой и Московским царством. Последнее усиливалось, и вполне логично, что Крыму следовало поддержать Польшу.
Внешней политикой Крымского ханства в это время продолжал ведать уже известный нам прославленный своей державной мудростью Сефер Гази-ага, не стеснявшийся в жестких выражениях в отношении московского царя, заявляя, что «ему не след вмешиваться в польские и казацкие владения». Одно из своих писем он заканчивает такими словами: «Мы знаем, что наши советы и увещания ничего вам не делают – вы и ухом не ведете… Послушайте же хорошенько наших слов!»
Следует также заметить, что к 1660-м годам произошло кардинальное изменение геополитической конфигурации в регионе. Раньше, в первой половине – середине XVII в., в Поднепровье, на Левобережной и Правобережной Украине взаимодействовали на государственном уровне Крымское ханство и Речь Посполитая при существенном усилении значения ватаг запорожских казаков и Запорожской Сечи. В существенно меньшей степени и опосредованно на ситуацию влияли также Османская империя и еще меньше – Московское царство.
Теперь же в регионе появился новый самостоятельный игрок – Гетманщина, раздираемая внутренними социально-экономическими противоречиями, а также сюда плотно вошло в плане последовательного мощного военно-политического присутствия Московское царство. Итак, в связи с изменением политической ситуации усилилось значение Запорожской Сечи, а также присутствие Османской империи. Крымское ханство должно было учитывать в своей внешней политике эти изменения и все больше действовало в русле турецкой политики, хотя были также моменты, когда ханы пытались вести самостоятельную политику, выступая по отношению к Гетманщине не столько в качестве ее военного союзника или вассала Османской империи, сколько в качестве патрона-покровителя.
Для Московского царства получение Украины означало также выход к границам Османской империи и включение, таким образом, в европейскую политическую систему, пусть и на правах дальней периферии. Усиливавшаяся мощь России, в том числе и за счет присоединенных украинских территорий и населения, а также начавшееся ослабление Турции и Речи Посполитой сделало как Украинское гетманское государство, так и Крымское ханство второстепенными подчиненными участниками большого геополитического противостояния между Московским царством/Российской империей и Оттоманской Портой, причем крымцы закономерно оказались на стороне османов, а украинцы – на стороне московитов. В финальную фазу московско-османское противостояние войдет начиная со времени правления царя Петра І Великого и завершится убедительным закреплением Российской империи на северном побережье Черного моря, также практически одновременной ликвидацией двух не вписавшихся в реалии современности полувассальных-полунезависимых государственных образований – Крымского ханства и Гетманщины.
