…застыл, повиснув на лестнице на некотором расстоянии от земли, и долго смотрел на свою работу. Он чувствовал себя застывшим в ином смысле, в том мгновении, которое трудно определить. У него возникло ощущение, что как только он спустится с этой лестницы, окончательно закончится его труд, закончится навсегда. Ему казалось, что он висит в безвременье, пока этого не произошло, а потом его труд и его достижения перейдут в прошлое или в будущее, но никогда уже не будут настоящим.
Его душа была полна до краев. Он думал о мозаичниках прошлых столетий… здесь, в Варене, в Сарантии, в Родиасе, или далеко на юге, за морем, в городах на побережье за Кандарией, или на востоке, в древней Тракезии, или в Саврадии (о святых людях с их дарами, которые сотворили Джада в тамошней церкви, чьи имена затеряны в молчании)… обо всех неизвестных мастерах, ушедших, окутанных саваном исчезнувшего времени, мертвых.
Их творения (то, что уцелело) стали славой земли Господа, даром его света, а творцы превратились в неясные тени.
Он посмотрел на то место внизу панно, где только что выложил смальту, еще не присохшую на место, и увидел двойную букву… – свои инициалы, как и на медальоне, изображенном на его фигуре на панно. Думая о них, обо всех, ушедших, или живущих, или о тех, кто придет, он подписал свою работу на стене»
[1].
Мрачный цвет пурпура: загадка безвластия всевластного правителя
А на троне базилевс ромэев
Пресиятельнейший и пресвятейший
В пурпурной виссоновой хламиде,
В белом саккосе златоклавом,
В золотой чеканной диадиме,
В измарагдах и адамантах,
Неусыпно печется о державе.
…
Вкруг него сидят каллиграфы,
Записывают каждое слово,
И слово становится законом,
И когда его объявляют
Владычествующему синклиту,
Никто прекословить не дерзает…
Георгий Шенгели. Повар базилевса
(Византийская повесть)
Мрачен цвет пурпура, и государь должен быть сдержанным в благополучии, не терять разума в счастье, не предаваться гордости из-за злосчастного царского одеяния: ведь императорский скипетр говорит не о праве на полную свободу действий, а о праве жить в блестящем рабстве.
Феофилакт Симокатта. История
Иногда полушутя, полусерьезно специалисты по истории Византийской империи – византинисты – говорят, что в мировой истории было лишь два государства, даты рождения и смерти которых точно известны. Это конечно же сама Византия и Советский Союз. Естественно, и по отношению к средневековой империи, и по отношению к СССР такое утверждение является предельным огрублением, ведь как их рождение не было одномоментным, так и постепенный упадок, агония и в итоге гибель, растянулись на годы, а в случае с Византийской империей – на десятилетия и даже столетия. Впрочем, и в том, в другом случае существуют важные реальные даты, являющиеся крайними точками отведенного историей отрезка времени существования обеих держав, причем определиться с моментом смерти проще, чем с моментом рождения.
Что касается Византии, то датой окончания существования государства справедливо считается падение ее столицы Константинополя под кривым полумесяцом турецкого ятагана 29 мая 1453 г. С определением же времени рождения византийского государства дело обстоит сложнее, поскольку дат, в той или иной степени подходящих для начала отсчета истории Византии, несколько и каждая из них имеет свои преимущества и недостатки. Сложность обстоит прежде всего в том, что Византийская империя не столько являлась непосредственным продолжением империи Римской, сколько и была собственно Римской империей, отнюдь не погибшей в раннее средневековье, но продолжившей свое существование вплоть до 1453 г. Жители империи не заметили конца одного государства и начала другого хотя бы потому, что никакой временной лакуны, разрыва связи времен между ними не было. Падение Рима в 476 г., излюбленная точка отсчета западноевропейского средневековья, мало коснулась римского государства в его восточной части, где колесо жизни государственного организма давно уже вращалось вокруг другой столичной ступицы – Констатинополя, который современники называли Новым, или Вторым Римом. Подданные империи продолжали осознавать и называть себя римлянами (на греческий манер ромеями), а свое государство – Римской (по-гречески Ромейской) империей.
И все же можно назвать ряд дат, символически отделяющих Ромейскую империю средневековья от Римской империи античности, которым придавали важное значение и сами византийцы. Прежде всего это даты, связанные с основанием новой имперской столицы Константинополя на месте античного городка Византий, расположенного на западном берегу пролива Босфор. Закладка нового императорского города состоялась 8 ноября 324 г., а его торжественное официальное открытие – 11 мая 330 г. Если руководствоваться этой датой, а другой считать 29 января 1453 г., то выходит, что Византийская империя родилась и умерла вместе со своей столицей.
Не менее часто датой рождения Византии называют 395 г., когда, после смерти последнего правителя единой Римской империи Феодосия Ι Великого (379–395 гг.), государство было разделено между его сыновьями на западную и восточную половины. Во главе Западной Римской империи встал император Гонорий (395–423 гг.), Восточную (Византию) возглавил Аркадий (395–408 гг.). Иногда эпохой начала собственно Византии называют также время правления отдельных незаурядных императоров – Анастасия І Дикора (491–518 гг.), Юстиниана І Великого (527–565 гг.), Фоки (602–610 гг.) или Ираклия І (610–641 гг.). А когда речь идет не столько о византийском государстве, сколько о византийской цивилизации, то и вовсе обозначают ее начало VII в., когда империя потеряла свои восточные и северные владения вследствие арабских завоеваний и славянской колонизации.
За выбором любой из приведенных или ряда опущенных дат стоит своя логика, однако очевидно одно – Византийская империя непосредственно выросла из Римской, постепенно трансформируясь и приобретая все более своеобразные черты. Вопрос о том, когда именно их количество и качество достигло некоего уровня, позволяющего заявлять о переходе от античности к средневековью, остается спорным и ответ на него зависит от того, что именно будет выбрано в качестве главных критериев, свидетельствующих о свершившемся необратимом изменении. В любом случае основание нового императорского города, долженствующего стать резиденцией правителя и со временем постепенно превратившегося в полноценную столицу государства, вполне может считаться приемлемой точкой отсчета в истории византийского государства. День рождения Константинополя – 11 мая 330 г. – является, таким образом, днем рождения Византии, а последующие важные даты, свидетельствующие о становлении самобытного государства, – вехами взросления ребенка, все больше отрывающегося от материнского тела и приобретающего обособленность, самостоятельность и самобытность.
