К концу 633 г. Абу Бакру удалось справиться с антисалмскими восстаниями и он начал готовиться к вторжению во владения Византии. Впрочем, ближайшее окружение халифа восприняло идею без особого воодушевления – империя оставалась в глазах арабов сильным и опасным противником. Ближайший сподвижник Мухаммеда Абдаррахман ибн-Ауф пытался предостеречь и отговорить Абу Бакра от похода в глубь территории империи, ссылаясь на храбрость и военную мощь византийцев. Он полагал, что вначале нужно расшатать оборону границы постоянными грабительскими набегами небольших отрядов, а награбленные средства направить на подготовку крупного вторжения, для которого следует собрать войска со всей Аравии. Остальные старейшины и вовсе не желали ввязываться в войну с Византией, однако, опасаясь прямо воспротивиться Абу Бакру, заявили, что халиф сам лучше знает, что будет мусульманам во благо, и они не будут противиться его воле.
Простые мусульмане и вовсе были против похода. Историк ал-Якуби писал: «Люди молчали, и не ответил ему никто из-за страха похода на византийцев, так как знали их многочисленность и степень их храбрости». Единственный активный сторонник похода Умар, раздосадованный пассивностью и безразличием народа к призыву халифа, воскликнул: «Эй, мусульмане! Что же вы не отвечаете заместителю посланника Аллаха, когда он призывает вас к тому, что даст вам [вечную] жизнь?»
В итоге после всех перипетий и пререканий мусульмане подчинились воле халифа и приступили к формированию войска. Первым в поход выступил отряд под командованием Язида ибн-Абу-Суфьяна. Согласно преданию, Абу Бакр, провожая его, долго шел у стремени его лошади, наставляя завоевателей быть милосердными: «Когда встретишь врага и Аллах даст тебе победу, то не злобствуй и не уродуй [тела врагов], не будь вероломным и не трусь. Не убивай ни ребенка, ни старого старика, ни женщину. Не сжигайте пальм и не обдирайте с них кору, не срубайте плодовые деревья и не режьте скота больше, чем надо для еды. Вы будете проходить мимо людей в кельях, которые говорят, что они посвятили себя Аллаху, оставляйте же в покое их и то, чему они себя посвятили. А есть другие, в головах которых рылся шайтан, так что стали их макушки как гнездо куропатки. Ударяйте их [мечом] по этим местам, чтобы обращались в ислам или платили собственными руками, унижаясь». Три дня спустя вслед за первым отрядом выступило войско под командованием Шурахбила ибн-Хасаны, а чуть позже – армия во главе с Абу Убайдой ибн-Джарраха.
Ни один из командующих арабским войском не имел серьезного боевого опыта, однако удача и общее состояние пограничья византийских провинций благоприятствовали их вторжению: недавняя война с Ираном ослабила империю, пограничные крепости пребывали в запустении, выплаты пограничным арабским племенам задерживались, и те, не желая сражаться бесплатно, все активнее принимали ислам.
Первое сражение произошло при Гамрат ал-Арабе, по всей видимости, в том месте, где большой караванный путь из Хиджаза в Газу пересекал вади ал-Араба. В битве Язида ибн-Абу-Суфьян разгромил ромейское войско и преследовал его остатки в направлении Газы. 4 февраля 634 г. у селения Дасин (Тадун или Датемон), находившегося в 12 милях от Газы, передовой отряд армии Язида под предводительством Абу-Умамы ал-Бахили сразился с ополчением под командованием дукса Палестины патрикия Сергия. Собранное наспех плохо обученное войско Сергия было преимущественно пешим, в авангарде его шел отряд самаритян. Оно насчитывало от трех (по свидетельству арабских авторов) до пяти (согласно данным византийских источников) тысяч воинов.
Устав после долго пешего перехода из Кесарии, византийские ополченцы не выдержали стремительной атаки арабской конницы, ударившей по ним из засады, и были разгромлены. Передовой отряд самаритян был полностью истреблен, на поле боя осталось более 300 убитых византийцев, остальные были рассеяны и бежали. Патрикий Сергий либо погиб в битве, либо, по другим сведениям, был казнен мучительной казнью – живьем зашит в шкуру верблюда, быстро ссыхавшуюся на солнце и удушившую узника. Вот как пишет об этом патриарх Никифор: «Сергий, тот, который был с Никитой, погиб таким способом: саракины содрали шкуру с верблюда, завернули его в кожу и зашили. Шкура высохла вместе с заключенным в нее. И внутри нее он, измученный, погиб жестокой смертью. Причиной же этого, по их утверждению, явилось то, что он сам подговорил Ираклия, чтобы не отпускать саракин и не высылать из ромейской земли обычно доставляемые им триста литров золота торгового вознаграждения [пошлины от ромейского государства]».
Как видим, отказ византийского правительства платить жалованье приграничным арабам назван в качестве причины казни Сергия. Это позволяет полагать, что в битве принимали участие арабы, бывшие ранее союзниками Византии и перешедшие на сторону мусульман после отказа Византии выплачивать им полагавшееся ранее вознаграждение.
Существенно успешнее обстояли дела византийцев в Заиорданье. Здесь, после стычек с арабами восточнее Мертвого моря в местности между Зизой, Абилем и ал-Касталем, ромейский полководец армянского происхождения Ваан сумел заманить к северу и наголову разгромить отряд под предводительством Халида ибн-Саида. Победоносное для византийцев сражение произошло вскоре после поражения патрикия Сергия в районе Дасина в местности Мардж-ас-Суфар (Птичий луг). Непривычные к холоду арабы, попав к тому же под холодный зимний дождь, вовсе окоченели и не смогли эффективно сражаться. Ваан умело использовал этот фактор в битве и после разгрома на Птичьем лугу выгнал арабов за пределы Заиорданья. Тем самым он вынудил отступить и войска Язида ибн-Абу-Суфьяна, поскольку тот справедливо опасался, что если он останется в Южной Палестине, то ромейские войска зайдут к нему в тыл.
Впрочем, закрепить успех и сохранить за собой стратегическую инициативу после победы над Халидом ибн-Саидом византийцам не удалось. В Заиорданье в качестве главнокомандующего ромейскими войсками был послан брат императора Ираклия куропалат Феодор, который оказывал мусульманам ожесточенное сопротивление, однако не получил достаточного количества войск для организации контрудара. Арабы же, напротив, направили к театру боевых действий в Заиорданье один за другим три отряда – вначале успешно показавшего себя в Южной Палестине Язида ибн-Абу-Суфьяна, а затем Шурахбиля ибн-Хасана и Абу Убайды ибн-Джарраха. Вскоре Абу Бакр и вовсе принял стратегически важное решение объединить все арабские войска под единым командованием талантливого военачальника Халида ибн-ал-Валида, получившего почетное прозвание Меч Аллаха за свои заслуги в деле подавления антимусульманских восстаний, вспыхнувших после смерти Мухаммеда.
На момент получения приказа халифа возглавить войска в районе Заиорданья Халид ибн-ал-Валид находился в Хире, бывшей некогда столицей государства Лахмидов, и организовывал боевые действия против персов. Халид отнесся к приказу о передислокации с плохо скрываемым недовольством, поскольку успел прочно укрепиться в Хире, где чувствовал себя полновластным правителем. Лишь авторитет приказа праведного халифа и красочные описания богатств Сирии заставили его смириться. Оставив вместо себя воевать с персами ал-Мусанну ибн-Харису, Халид ибн-ал-Валид отобрал 850 лучших воинов и кратчайшим путем пересек безводную и считавшуюся непроходимой Сирийскую пустыню. На одном из участков этого пути, между Куракиром (Эр-Рутба) и вади Сува, находился совершенно лишенный воды отрезок в пять переходов. Чтобы его преодолеть, арабы использовали верблюдов, пятую часть из которых резали на очередном привале и водой из их желудков поили лошадей, а мясом кормили воинов. Содержимого желудка одного верблюда хватало для того, чтобы напоить 8—10 лошадей. Опасность подстерегала воинов и в Сува, где они рассчитывали на водопой. Придя туда, воды они не обнаружили и лишь с большим трудом смогли откопать глубоко под песком водоносный слой.
