– Ты сможешь подъехать к трем часам? – спросил он. – Ко мне не поднимайся, позвони с телефона-автомата в холле, и я спущусь.
– Что за секретность, Макар Петрович? Я, кстати, в форме приеду. Сегодня ночью тревога была, так что я переодеться в гражданку никак не смогу.
– Ты можешь прикинуться сотрудником ГАИ? Возьми с собой полосатую палку, она нам пригодится.
Позаимствовав в отделе ГАИ жезл автоинспектора, я приехал к Кононенко.
– Ты в прошлый раз стал меня в чем-то подозревать? – спросил Макар Петрович. – Это я сам во всем виноват, замкнулся на полуслове. Не обращай внимания! У меня есть кое-какие задумки, но пока рановато их высказывать. Как сам во всем разберусь, так тут же доложу.
Через внутренний переход мы прошли во второй корпус психиатрической больницы.
– К нам на экспертизу поступил любопытный тип, – рассказывал по дороге Макар Петрович. – Я уже общался с ним и пришел к выводу, что он вполне вменяемый субъект. Сегодняшнее мероприятие – обычная формальность, мы уже подготовили заключение, но… Андрей, я хочу, чтобы ты послушал его. По-моему, его история как-то связана с твоим имитатором.
– Я буду выступать в роли инспектора ГАИ? – поинтересовался я.
– Ты будешь просто молчать, а полосатую палку держи перед собой… Так, накидывай на себя медицинский халат и сделай умное лицо. У гаишников, сколько я их видел, всегда загадочные физиономии, словно они перед дежурством забывают трусы надеть.
Проходящий судебно-психиатрическую экспертизу мужчина был немолод, на вид я бы дал ему лет сорок пять или около того. Поначалу держался он скованно, на вопросы отвечал односложно, но постепенно разговорился и поведал нам свою невероятную историю.
– В прошлую субботу вечером я выехал таксовать, – начал свой рассказ пациент. – У меня есть «Жигули» пятой модели. На них я иногда подрабатываю частным извозом. Знаю, что это запрещено законом, но семью кормить как-то надо, вот и кручу баранку после работы. В субботу я встал около магазина «Океан» на Пионерском бульваре. Часов в десять ко мне села женщина, сколько ей лет и как она выглядела, я сказать не смогу, так как она меня загипнотизировала, и я начисто лишился памяти.
Кононенко одобрительно кивнул головой: «Продолжайте, любезнейший! С кем не бывает – села женщина в салон, загипнотизировала и стерла память. Обычнейшее дело. Это так же не ново, как не заплатить за проезд в автобусе».
Приободренный Макаром Петровичем, мужчина продолжил:
– Она села на заднее сиденье. Я, не включая свет в салоне, завел двигатель и спрашиваю: «Куда поедем?» Женщина отвечает: «На вокзал». Я посмотрел на нее в зеркало заднего вида и говорю: «До вокзала будет стоить десять рублей». И тут…
Испытуемый встал, передернулся, словно стряхнул с одежды капли дождя, и продолжил рассказ в театральном стиле: за себя произносил реплики нормальным голосом, а за женщину – писклявым:
– Она: «А что так дорого?» Я: «Сейчас все от «Океана» до вокзала десятку берут». Она: «Ой, я посмотрю в кошельке, сколько денег с собой взяла». Я смотрю на нее в зеркало: женщина раскрывает сумочку, достает большой плоский кошелек, из него вынимает монетки, по одной роняет в сумку и считает: «Раз, два, три!» У меня в какой-то миг закружилась голова. Я зажмурил глаза, открываю – а женщины нет! Вместо нее в темноте на заднем сиденье висит рука и считает монетки: «Шесть, семь, восемь!» Когда она дошла до десяти, я вырулил со стоянки и поехал по городу. Кручу баранку, а сам превратился в бездушный автомат: мыслей никаких нет, но на дороге держусь уверенно – правила не нарушаю, на красный сигнал светофора останавливаюсь, скоростной режим соблюдаю. Сколько времени мы ехали и куда, я сказать не возьмусь, так как ничего не помню. Но мы ехали не по прямой, а зигзагами, постоянно сворачивали во дворы, через пустырь какой-то ехали… Потом к нам в автомобиль, на переднее пассажирское сиденье, сел человек. Лицо его было закрыто капюшоном, так что кто это: мужчина, женщина или подросток, – я сказать не могу. Втроем мы снова стали петлять по городу, приехали на перекресток около универмага Кировского района. Первым вышел пассажир, а женщина снова стала считать деньги. Последнее, что я помню, – она говорит: «Выверни на улицу 40 лет Октября, разгонись на всю мощь и никуда не сворачивай».
Рассказчик исчерпал запасы энергии, обессилев, сел на место и замолчал. Я представил участок дороги, по которому ему приказала мчаться загадочная женщина.
«От универмага прямо – «Т»-образный перекресток, – припомнил я. – Если мужик ехал, никуда не сворачивая, то он должен был влететь в фасад обувного магазина».
– Полностью очнулся я уже после аварии, – вновь заговорил заколдованный водитель. – Машина – вдребезги, витрина обувного магазина вылетела и упала мне на крышу «Жигулей», я сам весь в крови, голова разбита…
– Где сейчас ваш автомобиль? – ломая методику проведения экспертизы, спросил я.
– Машина на штрафстоянке у городского отдела ГАИ, – неохотно ответил испытуемый.
Кононенко и второй врач-эксперт неодобрительно посмотрели на меня, но вмешиваться не стали.
– Женщина была русская или азиатка? – спросил я. – Амулеты, сверкающий кристалл, живая ящерица с изумрудными глазами, что-нибудь из этого арсенала у нее было?
– Ко мне в салон села совершенно обычная гражданка: без попугаев, ящериц и особых примет. Потом она растворилась в воздухе, и от нее осталась только рука с очень длинными тонкими пальцами. Представьте: ничего нет на заднем сиденье! Пустота. Тьма – хоть глаз коли, и в этой пустоте и тьме висит рука и считает деньги. Про пассажира, подсевшего к нам, я могу сказать так: если бы это была дрессированная свинья в куртке с капюшоном, то я бы никак на ее появление не отреагировал. Я, пока возил их по городу, превратился в автопилот: они говорят курс, а я кручу руль и смотрю за дорожными знаками.
Я решил отбросить условности и пошел напролом.
– Ты Астару видел? – спросил я.
– Видел! – с непонятной злостью ответил пациент. – Я к ней дочку привозил. У меня ребенка собака испугала, и она стала заикаться. Врачи сказали, что до школы надо с логопедом каждый день заниматься, а Астара за один сеанс заикание сняла. Руками поводила перед лицом у дочери, и от заикания и следов не осталось… Вот так она передо мной сидела: тут крыса в клетке, звезды над головой, за занавеской привидения шепчутся. Вы не подумайте, что я чокнутый. У нее реально есть огромная крыса, а потолка в кабинете нет. На улице день, а у нее – ночь. Магия ассирийская. Чудеса. Шторки к стене вплотную примыкают, а за ними люди ходят.
– Пожалуй, мне пора, – поднялся я с места.
– Товарищ милиционер, – взмолился мужик, – помогите мне с иском! Я не вижу под халатом, какое у вас звание, но помогите! Директриса магазина мне такой иск выставила, словно она не калошами торгует, а бриллиантами. Подумаешь, витрину выбил! Она же не из хрусталя сделана, что за цены такие – три тысячи рублей за кусок стекла?
