Но я был сражен наповал ответом шефа полиции Лос-Анджелеса Уильяма Паркера, когда спросил его о ФБР. Паркер был человеком, который не терпел глупостей. Полицейское здание в центре ЛосАнджелеса теперь носит его имя. Обычно, когда я спрашивал полицейских о ФБР, то получал лишь хвалебные отзывы. Тут было иначе…
«Эдгар Гувер – не коп, – сказал Паркер. – Он лучший специалист по пиару в стране. Но в любом расследовании я бы поставил любого парня из лос-анджелесской полиции против любого агента ФБР. Все они – мошенники и выскочки». Прошло немного времени, и два агента ФБР уже стучались в двери моей студии с требованием отдать им пленку.
Я старался охватить все. Сегодня я мог беседовать с генералами, развязавшими войну во Вьетнаме. Назавтра ко мне приходил Эбби Хоффман – человек, организовавший «Осаду Пентагона», во время которой 50 тысяч людей заклинаниями пытались поднять его на воздух, протестуя против этой войны. Во время кампании по сбору средств в пользу Израиля гостями моей программы были Моше Даян
[47] и Голда Мейр
[48]. А потом я становился мишенью для яростных протестов со стороны еврейских слушателей за то, что пригласил на шоу египетскую делегацию. Как будто мнение Египта не имело права на существование?!
Если вы жили в те годы в Майами, вы могли встретиться со мной везде, что бы вы ни смотрели или ни слушали. В 1962-м я перешел на WIOD, крупнейшую радиостанцию региона, и вел эфир с девяти до полуночи. На местном телевидении дела мои тоже шли в гору: я покинул 10-й канал, пережившее свое лучшее время подразделение ABC, и перешел на 4-й канал, филиал CBS, доминировавший на рынке. Теперь мои телепрограммы выходили в эфир в шесть и одиннадцать вечера по выходным. Мои воскресные шоу шли до и после «60 минут», которые в начале своего существования прогорели потому, что шли по вторникам в то же время, что и «Бонанца»
[49]. Шоу перенесли на воскресенье, потому что в Майами это лучшее эфирное время. Я продолжал с успехом вести колонку в Miami Herald и выступал на самых разных мероприятиях. Когда глава консерваторов Уильям Бакли приехал в Майами с визитом, он даже пошутил: «От вас прямо некуда деться».
Раз за разом мой талант и мое влияние каким-то образом спасали меня от неприятностей. Менеджер со станции мог позвонить мне и предупредить об угрозах мужа женщины, с которой у меня была связь. «Ларри, ты же умный мужик. Ну куда тебя несет?» Но что он мог сделать? Я ведь был Мистером Майами. Когда в Майами прибыли Dolphins, чтобы представлять NFL, а первый цветной комментатор оказался не слишком хорош, кто принял удачное решение, чтобы привлечь больше слушателей? Слушайте Ларри Кинга в воскресенье о матче с Dolphins!
Моя личная жизнь так же плохо поддавалась контролю, как и мои финансы. Дэвид Леттерман
[50] ехидничал, говоря, что я был женат семь раз на шести женщинах, но он не знал, что на самом деле я был женат восемь раз на семи. Почему так случилось, я не могу объяснить. Но могу сказать, во что я всегда верил. То, что нравится вам в двадцать, вряд ли понравится в тридцать. А то, что привлекает в тридцать, не вызовет интереса в сорок. И так далее. Если смотреть на мир в таком ракурсе, три брака – вполне здравое решение. Но, конечно, восемь – это перебор.
Я никому не рассказывал о своей первой женитьбе во Флориде. Даже своему брату. Тем более что свадьбы как таковой не было. Я был совсем юным, когда у меня завязались отношения с красавицей на десять лет старше меня. Аннет было тридцать четыре. Ни о чем подобном я в Бруклине и помыслить не мог. Крутить роман с женщиной на десять лет старше? Это что!!! Но она многому меня научила. Это было безумием само по себе, но еще большим безумием было то, что она была замужем в тот момент, когда я с ней познакомился.
У Аннет было трое детей. Ее брак совершенно очевидно не заладился. После развода она сказала, что сделала это ради меня, и настояла, чтобы я на ней женился. Она бывала порой очень властной, а у меня никогда не получалось сказать «нет». Мы поженились в Броуард-Сити-Холл. Но я был молод и не собирался жить тихой семейной жизнью. По-моему, мы с ней так и не жили толком. Не помню, чтобы мы проводили много времени вместе после нашей женитьбы. Может быть, еще пару раз мы и встречались, но не более. А потом как-то совершенно естественно развелись.
Все это научило меня одному – невозможно запланировать любовь. Невозможно себе сказать: «Сегодня это случится. Сегодня я влюблюсь». Но когда вы встречаете кого-то и действительно влюбляетесь, то уже не можете взять и отбросить это чувство. Увлечению могут положить конец какие-то внешние обстоятельства. Но не вы сами. Никто и никогда не находил этому объяснения. Шекспир пытался. Я могу описать это чувство только так: влюбленность – это когда вам говорят: «Позвоню в шесть», – и вы уже сходите с ума, если в пять минут седьмого она не позвонила.
Так вышло у меня с Элин. Я познакомился с ней на шоу в Pumpernik’s, когда вел программу про Bunny
[51] Playboy. Она пришла со своей кузиной. Элин была слишком молода, чтобы стать Bunny, – брали тех, кому исполнилось 21
[52], а ей было только 20. Но она имела все шансы стать Bunny в будущем, и меня сразу потянуло к ней.
Единственное, с чем я могу сравнить этот опыт, – это то чувство, которое я когда-то испытывал по отношению к Dodgers. Если вы фанат какой-нибудь команды, ваша жизнь зависит от того, что делают другие. Dodgers могли сделать меня счастливым. Но они же могли заставить меня страдать, даже ничего не зная об этом. То же самое может сделать и юная девушка. Oй, я позвоню тебе попозже.
Процесс ухаживания был достаточно труден. Когда я познакомился с Элин, у нее был пятилетний сын. Но проблема была не в этом: Энди был прекрасным мальчишкой. Рядом с ним я чувствовал себя по-настоящему нужным. Никогда не забуду день официального усыновления. Судья спросил Энди, нравится ли ему его новая фамилия. И когда он ответил: «Да», – я готов был прыгать от счастья. Теперь я с гордостью мог говорить, что у меня есть сын. Я всегда считал себя хорошим отцом. Просто я не был хорошим мужем. Я всегда жил своей жизнью. Даже когда я был женат, какая-то часть меня все равно ощущала себя свободной. Да и вообще наш брак с Элин ничуть не напоминал жизнь Оззи и Гарриет
[53]. Я-то заходил в ванную и видел там сушащиеся костюмчики Bunny.
