Герб «Деляга» Коэн
Если честно, все эти многочисленные женитьбы меня не удивили. Сейчас объясню почему. Во-первых, Майами в те годы был совершенно сумасшедшим городом. Здесь бывал Синатра. Здесь был Джеки Глисон. В культуре того времени встречаться с женщинами и вступать с ними в некие отношения было приемлемо.
Теперь соотнесите это с тем фактом, что Ларри постоянно влюблялся. Если Ларри влюблялся, он не просто начинал встречаться с женщиной, как поступали все остальные, он женился на ней. И как ни странно, думаю, он так часто женился именно из-за своего консерватизма. Подобным образом поступала Элизабет Тэйлор – правда, кажется, он ее перещеголял.
Энди Кинг
Сын
Надо сказать, что жизнь часто ставила моего отца перед выбором. Пока я рос рядом с ним, я чувствовал себя как в сказке.
О чем бы я ни мечтал, это могло стать реальностью. Хочешь познакомиться с Джо Наматом
[59]? «Сегодня мы с ним обедаем». Я смотрел на Мухаммеда Али в спортзале на Пятой улице, а он делал вид, что боксирует со мной, и перебрасывался со мной шуточками, потому что дружил с моим отцом. Мой отец спрашивал: «Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?» И что бы я ни ответил, он мог устроить мне встречу с профессионалом в любой области. Он брал интервью у человека, связанного с авиацией, и ему предлагали бесплатные уроки вождения самолета. А он отвечал: «Нет, спасибо, но вот моему сыну это, возможно, будет интересно». И вскоре у меня в руках оказывалась лицензия пилота. Мне открывались любые возможности. Жизнь шла под девизом: «Возможно все».
Я всегда знал о том, что мой отец еще раз женился. По крайней мере, мне кажется, я не пропустил ни одного его брака. Он всегда жил только настоящим. И я, видимо, очень рано понял, что для него не может быть «единственной» женщины.
Он знакомился с очередной и спрашивал меня: «Она тебе нравится?» И я всегда отвечал: «Она может сделать тебя счастливым?»
И он говорил: «Да», – потому что в тот момент действительно был счастлив.
А я говорил: «Будь счастлив».
Марти Зайгер
Брат
Каждый, кто видит Ларри, воспринимает его сквозь призму собственного опыта. Помните, как в фильме «Расемон»
[60]? Одна и та же ситуация в разных глазах выглядит совершенно по-разному.
Я помню, какой красавицей была Элин. Я был шафером на их свадьбе, правда, уже на второй. Я помню, как они смеялись на той церемонии. Каждая свадьба Ларри была счастливым событием. Но в тот раз они смеялись как-то особенно легкомысленно. И у меня сразу возникло ощущение, что это опять ненадолго.
Насколько я знаю Ларри, ему, вероятно, было очень тяжело отдавать на удочерение своего ребенка.
Хая Кинг
Дочь
Еще в начале своей карьеры мой отец проявил себя как очень дотошный собеседник. Теперь это не так явно видно, потому что общество стало другим. Теперь передача должна идти в быстром темпе. И в дискуссии участвуют многочисленные зрители. Но его истинный дар – в разговоре один на один, в умении понять, что у человека за душой. Он действительно обладает талантом проникать вглубь, не используя угроз. Но он никогда не применял свой талант в личной жизни.
Не стану утверждать, будто точно знаю, что стоит за многочисленными браками моего отца. Я не специалист по семейным отношениям. Но одну вещь знаю точно. Если вы рискнули кого-то полюбить и открыть ему свое сердце, нужно быть готовым и к возможным страданиям. Я думаю, жизненный опыт моего отца каким-то образом связан с тем, что он потерял собственного в раннем возрасте. И отношения его с людьми во взрослой жизни можно воспринимать как способ защитить свое сердце от новой боли.
Глава 9
Проблемы
Я видел свою фотографию из полицейского архива. Их иногда публикуют в желтой прессе под заголовками типа «Фотографии знаменитых арестантов». Моя идет следом за Синатрой. Многие из знаменитостей подвергались аресту.
Но я не горжусь этим. Когда меня фотографировали в отделении, полицейские относились ко мне не как к преступнику. Они все хорошо знали меня и были добры ко мне. У меня взяли отпечатки пальцев, сфотографировали и через десять минут отпустили под мою личную ответственность. Кто-то из них даже помог мне выйти через служебный вход, чтобы не попасться на глаза журналистам.
Когда я вспоминаю об этом, то с трудом могу поверить, что подобное могло произойти со мной на самом деле. Как говорится, я играл не на свою лигу. Убийство Джона Кеннеди. Мультимиллионер. Прокурор округа. Прокурор штата. Пачки стодолларовых купюр в коричневых конвертах. И крошка Ларри Зайгер из Бруклина. Что я там делал? И в конце концов попался. Но это случилось не в одночасье. Я много лет не мог разобраться со своими финансами: весь в долгах, я занимал у одних, чтобы отдать другим. Рано или поздно все должно было закончиться. Я только не думал, что попаду под арест. Вот как это произошло.
Одним из фанатов моих передач был Лу Вольфсон. Выдающийся финансист, он вырос в Джексонвилле, а потом поселился в Майами. Его предки были либеральными демократами. Сам он играл в футбол за Университет Джорджии. В 1960-х Лу получил известность как «Великий Рейдер» за ряд переделов корпоративной собственности, которые в 1980-е обрели такую дурную славу. В конце концов он создал промышленно-коммерческую империю, которая, как говорят, стоила более четверти миллиарда долларов, и купил знаменитого скакуна Аффемида, победителя «Тройной короны». Он даже пытался приобрести Черчилль-Даунс
[61].
Невозможно было жить во Флориде в 1960-е и не знать, кто такой Лу Вольфсон. Однажды на ипподроме в Хайлиа я шел делать ставку, как кто-то окликнул меня из ложи. Это был Лу Вольфсон. Лу Вольфсон окликнул меня по имени.
Он сказал, что ему очень нравятся мои программы, и мы с ним договорились пообедать на следующей неделе. Федеральные власти подозревали его в махинациях на бирже. Это был 1966 год. Но я тогда об этом ничего не знал.
С того обеда и началась наша непростая дружба. Лу годился мне в отцы, и его отношение ко мне действительно было по-отцовски покровительственным. Когда он узнал о моих финансовых затруднениях, то искренне решил мне помочь. Он предложил вложить деньги в новую программу, которая одновременно стала бы информационным агентством и могла приносить больше средств, чем я зарабатывал.
В нашей крепнущей дружбе с Лу было много плюсов. Лу верил, что в Америке нет ничего более могущественного, чем средства массовой информации. Однажды он сказал мне: «У меня могут быть все деньги мира, но у меня нет доступа к людям. А у тебя он есть». Позже я оценил ту силу, которую он видел в моих связях.
