Ларри лежал в постели. К его сердцу были подсоединены приборы. Я стояла рядом с его кроватью, почти не накрашенная. Тут же были Герб, Хая, мои родители. Последние больше не воспринимали Ларри в штыки, они понимали, что я люблю его. Все выглядело совершенно по-идиотски. Волосы у Ларри были спутаны. У моих родителей сохранились фотографии той свадьбы. Смотреть на них сейчас довольно забавно.
Ларри Кинг
Я лежал и думал, что женюсь на Герби, потому что он находился ближе всех ко мне. А Шон стояла чуть дальше.
Шон Саусвик-Кинг
Я только об одном и думала: «Пусть он останется жив».
Венди Уолкер
Палата была битком набита. Там было много людей, о присутствии которых, как мне кажется, Ларри и Шон даже не подозревали. Тогда еще не было сотовых телефонов со встроенными камерами.
Поэтому я взяла и записала имена всех присутствующих на церемонии – просто для того, чтобы Ларри и Шон знали, кто там был. Потом вставила листок в рамочку и послала им.
Это, наверное, прозвучит ненормально, но я не очень была удивлена тем, как все происходило. Ларри действительно хотел этого брака и сильно переживал, что церемония не состоялась, как запланировано. А женившись, он сразу почувствовал себя лучше.
Ларри Кинг
Черт знает что творилось! Не только сегодняшние рассказы об этом похожи на какой-то дурдом, но и тогда это выглядело именно так. Меня захватило каким-то водоворотом. Мне в любую минуту могли назначить еще одну операцию на сердце. Или же отправить в НьюЙорк для другой процедуры…
Приехал доктор Айсом с русским специалистом по фамилии Шахнович. Они прилетели из Нью-Йорка на военно-медицинском вертолете. Никогда этого не забуду. Шон плакала. И тогда Шахнович сказал: «Перестаньте, пожалуйста, ваши слезы преждевременны».
Прекрасная фраза! Действительно, краткость – сестра таланта! Из-за этой фразы я сразу ему поверил. Шахнович сказал, что может убрать тромб с помощью ангиопластики. Я подписал бумагу, в которой говорилось, что UCLA не несет ответственности за все, что может со мной случиться. И мы с Шон решили отправиться в Нью-Йорк вместе с Айсомом и Шахновичем на их вертолете.
Шон Саусвик-Кинг
Из-за всего этого у меня страшно разболелась голова – со мной всегда так происходит после большого напряжения. В тот день мигрень была просто жуткой. Так что кровать в медицинском вертолете занимала я. А Ларри сидел в кресле.
Ларри Кинг
Мы прилетели в Нью-Йорк, мне сделали ангиопластику. Это не такая тяжелая процедура, как обычная операция. Зонд вводят через паховую область. Через день или два меня уже выпустили из больницы.
Шон Саусвик-Кинг
Когда мы вернулись в Лос-Анджелес, у нас состоялась вторая свадебная церемония. Шафером был Тед Тернер. Подружкой невесты была Джейн Фонда. Мы снова повторили все, что полагается. А потом была веселая вечеринка. Аль Пачино прочитал стихотворение Э. Э. Каммингса
[123].
Ларри Кинг
Оно называется «Где-то, где я никогда не бывал…». Аль читал его наизусть. Мы поместили его в рамке в нашей гостиной.
Где-то, где никогда не бывал, даже сверх охотно
любого познания, твои глаза обладают безмолвием:
в жесте легчайшем твоем – все, что меня заточает,
чего невозможно коснуться, ибо слишком близко оно
твой малейший взгляд отворяет меня без труда
хоть и как пальцы я сжал себя,
за лепестком лепесток, раскрываешь меня, как раскрывает Весна
(касаясь умело, загадочно) свою первую розу,
а пожелаешь закрыть меня, я и жизнь моя – мы красиво захлопнемся, вдруг,
как когда сердцевина цветка представляет
снег, сверху падающий осторожно
из постижимого в нашем мире не сравнимо ничто
с мощью хрупкости твоей колоссальной: чье сложение
подчиняет цветом своих государств меня,
смерть и вечность с каждым вздохом рисуя
(не пойму, что такое в тебе, что тебя закрывает
и раскрывает; только что-то во мне понимает
голос глаз твоих глубже всех роз вокруг)
ни у кого, у дождя даже, нет таких нежных рук
[124].
У нас в гостях был еще и Дон Риклс. Он здорово всех повеселил. Были мормоны и евреи. Риклс утверждал, что мормоны приехали в закрытом фургоне. Слава богу, у них оказалось прекрасное чувство юмора.
Глава 17
Секс и рождение
Вот чего я никогда не понимал у Господа – так это его правила относительно секса.
Марк Твен исчерпывающе сформулировал эту проблему в своих «Письмах с Земли». Господь дает нам вожделение, склонности, биологические потребности. А потом говорит: «Делать это можно только с одним-единственным человеком на протяжении всей жизни».
По-моему, в этом нет смысла.
Ленни Брюс
[125] ярко обыгрывал эту нелепость. Ленни говорил:
«Представьте, что вы растите своих детей, внушая им правило, что никто никогда не должен касаться их локтей, за исключением их супругов. Только в браке можно касаться локтей друг друга. А про гениталии вообще никто ничего не говорит. С гениталиями можно делать все что угодно. Но выходя из дома, обязательно нужно закрывать локти. И вот в один прекрасный день муж возвращается домой, видит, что жена касается локтями с каким-то чужим мужчиной, и убивает его. Почему? Потому что такой реакции его научили. Вот это и называется предрассудком».
Интересно, как бы дети относились к сексу, если бы им ничего об этом не рассказывали? Когда я только начинал работать на радио, у меня в Pumpernik’s каждую субботу был детский день. Это чем-то напоминало шоу Арта Линклеттера «Дети говорят ужасные вещи»
[126]. Однажды моим гостем был маленький гений. Ему было лет одиннадцать. По-моему, в этом возрасте он уже поступил в Мичиганский университет и помогал в учебе футболистам. Действительно удивительный мальчик. Я спросил у него:
