Оказалось, что еще затемно русские колонны атаковали редуты англичан, взяли приступом первый, штыками выбили оттуда турок. С трех других редутов турки бежали без сопротивления, бросив орудия.
– Нет, не зря англичане им не доверяют серьезных дел, – завершил де Сен-Тресси рассказ о том, что было в начале дела, и снова прислушался к разговорам и репликам, доносящимся с наблюдательного пункта. С места, где стояли дозорные, невозможно было просто так разобрать, что говорили генералы друг другу, какие приказы отдавали. Судя по всему, француз беззастенчиво использовал магию для подслушивания.
– Господин де Сен-Тресси, – обратился к нему Бутырцев, – я должен сделать официальное заявление о том, что, оказавшись возле штаба союзников по известной вам причине, я и мой помощник, мичман российского флота Нырков, не намерены заниматься сбором информации о союзных армиях. Даю слово Темного, что все сведения, которые вы нам сообщите о происходящем, мы, я и господин Нырков, не будем передавать никому, кроме дозорных, равно как и те сведения, которые мы можем составить на основе личных впечатлений. Пусть Тьма свидетельствует в том.
– Призываю Свет в свидетели, – добавил Нырков.
Оба выставили перед собой правые руки ладонями вверх. На ладони Бутырцева сгустился небольшой шарик Тьмы. Ладонь юного Светлого украсил такой же шарик, только яркий.
– Полноте, господа, я поверил бы вам без этаких демонстраций и клятв, – барственно заверил их де Сен-Тресси, – мы же все служим Сумраку, что нам до дел людей. Сколько мы с тобой уже всего повидали, Лев? Надеюсь, еще что-то увидим. А пока я вам буду пересказывать, что узнал из услышанного.
Из рассказа француза получалось, что турки заклепали девять своих орудий на батареях и бежали в тыл, пытаясь спрятаться за спинами англичан. Русские теперь преследуют их своей кавалерией, пустив вслед бегущим туркам гусар. Похоже, англичане встретили своих перетрусивших подопечных совсем не ласково, чуть ли не штыками, заставив их кое-как собраться и встать если не во фронт, то хотя бы за спинами британцев.
– Посмотрите в сторону Кады-Киоя, даже невооруженным глазом видны красные мундиры и кавалерия, которая атакует этот строй. Вон туда, видите? Интересно, какие полки участвуют в этом бою?
* * *
Утро этого октябрьского дня было тихим и свежим. Солнце стояло еще низко, выглядывая из-за горы на юго-востоке, на склоне которой виднелось селение Камары. В долине между этим селением и подножием склона Сапун-горы кипел бой. В сторону Балаклавы маршировали колонны русской пехоты, на занятых редутах копошились артиллеристы, обустраивая позиции и разворачивая артиллерию в сторону отступившего неприятеля. Неспешно трусили казаки, сопровождая орудия своих полков. Вдали виднелась цепочка алых мундиров, на которую неслась, раскатываясь, гусарская лава.
II
– Здравствуйте, господа. Извините за опоздание, нам помешали боевые действия. – Подъехавший лорд Джеймс спешился и бросил поводья своего коня высокому Светлому магу, такому же невозмутимому, как сам глава британского Дозора. Следовавший за ним Мустафа Эфенди довольствовался молчаливым кивком в сторону французов и русских. Его сопровождал низенький пухленький турок-оборотень в восточном платье. Бутырцеву показалось, что Эфенди откровенно помыкает подопечным Темным – не как подчиненным, а как рабом. «Восток… Господин – почти бог», – отметил Бутырцев.
Сэр Джеймс продолжил:
– Я частично могу удовлетворить ваше любопытство. Красная цепь – это девяносто третий шотландский полк под командованием Колина Кэмпбелла. Как вы можете видеть, они принуждены защищать значительный по ширине фронт. Я думаю, именно поэтому Кэмпбелл построил своих горцев не в четыре шеренги, а в две – чтобы растянуть их в ширину. Сейчас мы узнаем, правильным ли было это решение.
Кавалерия в долине продолжала мчаться на стрелковые цепи. Вдруг алые мундиры на всем протяжении строя закрылись белым дымом, и через несколько секунд до наблюдателей донесся слитый звук ружейного залпа. Не успел дым развеяться, как последовал второй залп. Немногим позже грохнул и третий.
– Стреляли с восьмисот, пятисот и трехсот пятидесяти ярдов, – спокойно сказал лорд Джеймс, – теперь все в руках Божьих.
Гусарские ряды давно уже потеряли стройность, упала скорость лавы, но кавалеристы все же прорвались к шотландцам. Выстрелы в упор, взмахи сабель, падающие лошади – этого нельзя было разглядеть с Сапун-горы. Но все Иные, кроме моряка Ныркова, отлично представляли себе, что происходит сейчас там, в этой свалке.
Шотландцы выстояли, русские гусары повернули назад, пытаясь восстановить строй.
– Браво! – воскликнул француз. – Поздравляю вас, Джеймс, ваши солдаты показали себя истинными храбрецами, проявили достойное уважения мужество.
– Я боялся, что эта тонкая красная линия не выдержит и порвется, – честно признался британец.
– Она могла бы не подвергаться столь суровому испытанию на прочность, если бы мои соотечественники не проявили бы себя такими трусами. Мои извинения, господа, – скрипнул зубами в конце фразы Мустафа. И поклонился.
Только теперь Нырков понял, насколько турок был взбешен.
– Полноте вам, друзья! Какое нам дело до человеческих забав, – попытался урезонить всех де Сен-Тресси. – В природе людей биться, побеждать и погибать, проявлять отвагу и показывать врагу спину. А иногда даже зад, – со смехом закончил он. И обратился к британцу: – Сэр Джеймс, а вы очень точно и не менее поэтично назвали строй шотландцев: «The Thin Red Line». Советую вам продать вашу находку какому-нибудь столичному журналисту. Их тут целая толпа крутится неподалеку.
Однако когда англичанин немного отошел в сторону наблюдательного пункта союзников, чтобы переговорить с кем-то из знакомых, Шарль едва уловимым шепотом добавил для русских:
– Если бы вы знали, в каких условиях англичане содержат турок! Британцы пообещали устроить им лагерь и организовать довольствие. Однако ничего не сделано. Турки живут хуже собак. Попервоначалу у них даже питьевой воды не было, не то что пропитания. Немудрено, что турки, которых русские всегда били, побежали…
– Господа, посмотрите туда! – Подошедший лорд Джеймс кивнул в сторону ближнего фланга битвы. – Возможно, там решается судьба сражения.
У подножия Сапун-горы тем временем схлестнулись две конницы. Русская кавалерия, неспешно двигавшаяся на левом фланге британцев, была атакована десятью английскими эскадронами. Британские драгуны – как пояснил англичанин, генерала Скарлетта, – бросились на гусар и казаков. Тяжелая кавалерия англичан врубилась в строй не ожидавших атаки русских.
До дозорных, наблюдавших бой с Сапун-горы, звуки не долетали, но, глядя на этот яростный водоворот коней и людей, не сложно было себе представить, какой ад творится сейчас в долине.
– Погиб Иной, – вдруг сказал английский здоровяк-дозорный.
– Подтверждаю, – чуть помедлив, добавил де Сен-Тресси. Как выяснилось, все, кроме русских дозорных, вслушивались в какофонию магического фона.
