– Приятно слышать.
Мои плечи опустились.
– У меня будут большие неприятности?
Казалось, Эйден задумался над вопросом.
– Я не стану говорить Маркусу, если ты об этом.
Удивленная, я улыбнулась.
– Спасибо.
Он отвел взгляд, покачав головой.
– Пока не благодари.
Я вспомнила, когда он впервые так сказал, и задумалась, а когда же мне его благодарить?
– Но я не хочу снова увидеть тебя со стаканом алкоголя в руке.
Я закатила глаза.
– Боже, ты опять говоришь как папа, а не как двадцатилетний.
Он проигнорировал мои жалобы, кивнув охранникам, которых мы миновали на противоположном конце моста.
– Не нужно преследовать моего брата. Пожалуйста, не добавляй мне забот.
Я вспомнила, что Дикон говорил об Эйдене.
– Мне жаль. Я не хочу, чтобы ты чувствовал, что должен присматривать за мной.
Эйден бросил на меня острый взгляд.
– Что ж, спасибо.
Я крутила пальцы, чувствуя, что язык будто связан.
– Наверное, было трудно растить его практически одному.
Он фыркнул.
Эйден сам был ребенком, когда их родителей убили. Что, если бы у меня был младший брат или сестра, за которых я была бы в ответе? Не знаю. Я не могла представить себя в подобной ситуации. Прошло несколько секунд, прежде чем я спросила:
– Как… ты это делал?
– Что делал, Алекс?
Мы уже приближались к Ковенанту. Я сбавила шаг.
– Как ты заботился о Диконе после… того ужасного случая?
На его губах появилась улыбка.
– У меня не было выбора. Я не хотел, чтобы Дикона передали в другую семью. Думаю, наши родители хотели бы, чтобы его воспитал я.
– Но это огромная ответственность. Как ты мог этим заниматься, если ходил в школу? Черт, а во время тренировок?
Для Стража окончить Ковенант не значит окончить обучение. Первый год на работе был жестким. Время делилось на наблюдение за гидами, занятие боевыми искусствами и стресс-тесты.
Он сунул руки в глубокие карманы униформы.
– Были времена, когда я делал то, что должен был. Ходил в колледж, возвращался, изучал политику нашего мира. Мои родители хотели, чтобы я заботился о Диконе, но вряд ли бы им понравилось мое решение стать Стражем. Они никогда не понимали… такую жизнь.
Большинство чистокровных действительно этого не понимали, и я тоже, пока не стала свидетелем нападения на собственную мать. Только тогда я осознала, зачем нужны Стражи. Прогнав тревожные мысли, я сосредоточилась на его родителях. Они выглядели молодо, как и большинство чистокровных, и, насколько я помню, находились у власти.
– Они были в Совете, верно?
Он кивнул.
– После их смерти я решил стать Стражем.
– Сделать то, чего хотел ты, – поправила я мягко.
Он тоже замедлился.
– Стать Стражем – это то, что мне требовалось. И до сих пор требуется. – Он остановился и отвел взгляд. – И это то, что нужно тебе.
– Да.
– Как ты выжила?
Мне стало не по себе. Я взглянула на океан. Ночью, при свете луны, он выглядел темным и маслянисто-густым.
– Я не знаю.
– У тебя не было выбора, Алекс.
Я пожала плечами.
– Наверное.
– Тебе неприятно говорить об этом?
– Это так заметно?
Мы остановились на развилке.
– Тебе не кажется, что нужно об этом поговорить? – Его тон был очень серьезным. – У тебя почти не было времени, чтобы осознать, что произошло… О том, что ты видела и что должна была сделать.
Я почувствовала, как сжимается челюсть.
– Я должна была сделать то, что и все Стражи. Я тренируюсь убивать даймонов. И я не могу ни с кем разговаривать. Если Маркус заподозрит, что у меня проблемы, он тут же отправит меня к Люциану.
Эйден терпеливо посмотрел на меня.
– Тебе всего семнадцать. Большинство Стражей впервые убивают только через год после окончания Ковенанта.
Я вздохнула. Сейчас самое время сменить тему.
– Ты сказал, что твои родители не хотели для тебя такой жизни.
Он кивнул.
– Но, в любом случае, они бы гордились тобой.
Он приподнял бровь.
– Думаешь, это потому, что я предложил тебя тренировать?
– Нет, я так думаю, потому что помню тебя уже давно.
Мои слова застали его врасплох.
– Что? У нас же не было общих уроков или тренировок.
– Я видела тебя несколько раз. И всегда чувствовала, когда ты рядом, – выпалила я.
Эйден уставился на меня.
– Как?
Я сделала шаг назад, покраснев.
– Ты был настолько офигенный, что даже еще когда учился в школе, было понятно, что ты станешь потрясающим Стражем.
– О, – он снова засмеялся, немного расслабившись, – полагаю, я должен быть польщен.
Я энергично кивнула.
– Должен. Полукровки заглядываются на тебя. Ну, те, которые хотят стать Стражами. Буквально на днях мне рассказывали о том, скольких даймонов ты убил. И это много. Особенно для чистого. Прости. Я не имею в виду, что много убивать – повод для гордости, но… Мне, наверное, лучше заткнуться.
– Нет, я понял, что ты хотела сказать. Убийство – необходимая часть нашего мира. Каждый берет свое. Когда-то тот, кто стал даймоном, был хорошим человеком. Кем-то, кого ты, например, могла знать. Нелегко забирать чужие жизни, но смотреть на того, кого ты когда-то считал другом, гораздо сложнее.
Я скривилась.
– Я не уверена, что смогу это сделать.
Он напрягся. Видимо, я сказала что-то не то.
– Я имею в виду, что мы, полукровки, сначала видим, каким даймон был раньше. Их меняет магия стихий. Ты, конечно же, знаешь, что мы можем смотреть сквозь нее. Я тоже могу, и я не уверена, что убью кого-то, кого знала раньше.
Эйден поджал губы и отвел взгляд.
– А у тебя случалось такое?
– Да.
Я сглотнула.
– Ты…?
– Да. Это было нелегко. – Он повернулся ко мне. – Уже очень поздно, а ты сегодня так и не отдохнула. Жду тебя завтра в спортзале к восьми.
– Что? Я думала, у меня есть выходные.
Он поднял брови.
