Когда я приблизилась к женскому общежитию, то увидела Ли, сидящую на переднем крыльце с несколькими другими полукровками. Она выглядела намного лучше, чем в последний раз, когда я ее видела.
– Разве ты не выглядишь лучше, чем обычно? – Она прикусила пухлую нижнюю губу. – Ну… по крайней мере, метки отвлекают внимание от твоего лица. Думаю, это хорошо, а?
Я не знала, что делать: смеяться или ударить ее. В любом случае, как бы нелепо это ни звучало, было приятно видеть, что Ли снова становится сучкой.
– Что? – Она прищурилась. – Нечего сказать?
Я задумалась.
– Извини… ты такая загорелая, что я сперва перепутала тебя с кожаным креслом.
Она ухмыльнулась.
– Ну как хочешь. Уродина.
Обычно такие слова начинали бесконечную битву оскорблений, но на этот раз я сдалась. У меня были дела поважнее.
В комнате я разделила свечи и маленькие лодочки, которые использовались для того, чтобы отправлять духов в загробную жизнь. Это символический ритуал, но раз у меня не было тела или могилы, это лучшее, что я смогла придумать.
Я не торопилась в подготовке. Хотелось выглядеть хорошо – ну, насколько вообще возможно хорошо выглядеть, когда половина тела покрыта отметинами. Надев кардиган, я собрала вещи и направилась к Калебу.
Он уже спускался к воде, у края болота, там, где стояли домики для персонала. Это было лучшее место для подобных вещей. Калеб, должно быть, вытащил пару черных брюк из нижней части своего шкафа, так как они были на пару сантиметров короче, чем нужно. Хотя мама пыталась убить его, он нарядился из уважения к ее памяти и ко мне. Что-то застряло у меня в горле. Я сглотнула, но ощущение не прошло.
От Калеба исходило сочувствие, когда он шагнул вперед и взял цветы из моей руки. Он тихо приступил к установке маленьких лодок, а я срывала мягкие лепестки и посыпала ими лодки. Я думала, ей… ей бы такое понравилось. Глядя на три лодки, я снова сглотнула. Одна для мамы, другая для Каина и третья для всех остальных погибших.
– Я действительно ценю это, – сказала я. – Спасибо.
– Я просто рад, что ты это делаешь.
Жжение в моих глазах усилилось, а горло сжалось.
– И ты хотела, чтобы я пришел, – добавил он.
О боги. Он сделает это. Я почти расплакалась.
Калеб приблизился и обнял меня за плечи.
– Все в порядке.
– Извини, – фыркнула я, смахивая слезы.
– Нет, – Калеб покачал головой, – не извиняйся.
Я кивнула и глубоко вздохнула. Некоторое время мы стояли обнявшись. У нас обоих было о чем скорбеть – каждый что-то потерял. Возможно, Калебу это тоже нужно. Время замедлилось.
Я посмотрела на свечи.
– Зажигай.
– Я забыла зажигалку.
– Нужен огонь?
Мы повернулись к глубокому, богатому голосу. Я узнала звук, проникающий до самых глубин души. Эйден стоял на небольшом расстоянии от нас, засунув руки в карманы джинсов.
Заходящее солнце создало эффект ореола вокруг него, и на мгновение я почти поверила, что он на самом деле бог, а не чистокровный.
Я моргнула, но он не исчез. Он действительно был здесь.
– Да.
Он шагнул вперед и коснулся каждой ванильной свечи кончиком пальца. Необыкновенно яркие языки пламени вспыхивали и росли, не тронутые легким ветром с океана. Когда он закончил, то встал и посмотрел на меня. Гордость и уверенность наполняли его взгляд, и я знала, что он одобряет мой поступок.
Я проглотила еще больше слез, когда Эйден отступил туда, где стоял. С усилием я оторвала от него взгляд и подняла маленькую лодку. Калеб последовал примеру, и мы пошли туда, где вода превращалась в тонкую белую пену, лизавшую колени, – достаточно далеко, чтобы прибой не мог вернуть лодки обратно.
Калеб первым отпускал лодки. Его губы шевелились, но я не слышала, что он говорит. Возможно, молитву. Через несколько мгновений он отпустил лодки, и их понесли волны.
Так много вещей крутилось в голове, когда я посмотрела на свою лодку. Я закрыла глаза и увидела мамину красивую улыбку. Я представляла, как она кивает и говорит, что все в порядке, что все прошло. И я думаю, в некотором смысле, так и было. Она находилась в лучшем месте. Я действительно верила в это. Все, что она сделала после разговора с оракулом, привело к такому исходу, но все закончилось – наконец-то закончилось. Наклонившись, я поставила лодку с духом на воду.
– Спасибо тебе за все. За все, что ты сделала за меня. – Я остановилась, чувствуя слезы, стекающие по лицу. – Я очень скучаю по тебе. Я всегда буду любить тебя.
Мои пальцы задержались на лодке еще секунду, а затем пенистые волны унесли ее от меня. Три лодки с зажженными свечами уходили все дальше и дальше. Небо потемнело. Калеб ждал меня на песке, за ним стоял Эйден. Если Калеб и думал о присутствии Эйдена, это не отражалось на его лице.
Я вернулась на пляж. Расстояние между Эйденом и мной, казалось, испарилось, и мы остались только вдвоем. Когда я подошла к нему, на его губах появилась легкая улыбка.
– Спасибо, – прошептала я.
Эйден, казалось, понимал, что я благодарю его не только за огонь. Он говорил тихим голосом, так что только я могла слышать его.
– Когда мои родители умерли, я никогда не думал, что снова обрету мир. Я знаю, что у тебя это получилось, и я счастлив. Ты заслуживаешь этого, Алекс.
– Но ведь потом ты обрел мир?
Он протянул руку и провел пальцами по моей щеке. Это был такой быстрый жест, что я знала, Калеб этого не заметит.
– Да. Сейчас.
Я желала сказать ему так много, но не могла. Мне нравилось думать, что он знает об этом, и он, вероятно, знал. Эйден отступил назад, окинул меня взглядом на прощание, повернулся и направился домой.
Вернувшись туда, где сидел Калеб, я села рядом и положила голову ему на плечо. Время от времени соленая вода щекотала наши пальцы. Песок на острове у побережья Каролины был теплым, а воздух все еще пах летом.
