– Почему бы вам не взять один наш пакет себе? – предлагаю я.
Не переставая улыбаться, человек отвечает:
– У меня идея получше. Почему бы вам самим не взять один пакет, а я заберу все остальное?
Он что, шутит? Внезапно я понимаю, что говорит он совершенно серьезно.
– Простите, не поняла? – произношу я.
Человек испускает тяжелый вздох.
– Вы правы, это было бы нечестно по отношению к вам, – говорит он. – Знаете, давайте поделим все пополам. Половину берете вы, половину – я.
Говорит он это таким тоном, словно действительно делает нам огромное одолжение. Словно весь лед в тележке действительно принадлежит ему. Он продолжает улыбаться, но глаза его меня пугают.
– Думаю, это очень щедрое предложение, – заявляет он.
Интересно, а кем он работает? Обманывает людей, да еще так, что они и не чувствуют себя обманутыми? Со мной этот номер не пройдет, но его руки цепко держатся за нашу тележку. Попробуй докажи, что это наша тележка, а не его!
– Какие-то проблемы?
Это дядя Базилик. Вовремя! Мгновение он холодно смотрит на нашего провожатого, и тот убирает руки с нашей тележки.
– Никаких проблем, – говорит человек.
– Отлично, – кивает головой дядя. – Мне совсем не хочется думать, что вы пытаетесь обидеть моих племянника и племянницу. За это ведь можно и в каталажку загреметь.
Человек, не отрываясь, некоторое время смотрит в глаза дяде Базилику, потом бросает злобный взгляд на наш лед и уходит, не взяв ни единого пакета.
Дядя Базилик припарковался с нарушением правил – вылез на газон, погубив ряд растущих там кустов. Первый раз в жизни дядя использовал свою тачку на всю мощь.
– Пришлось включить у этого ублюдка полный привод, – говорит он с гордостью. Оказывается, и столь нелепая, безнадежно устаревшая штука может оказаться благословением.
Мы загружаем пакеты со льдом в кузов.
– Как все-таки насчет «хот-дога»? – говорит он, пытаясь поднять нам настроение.
– Я сыт по горло, – отвечает Гарретт, хотя я и знаю, каких трудов ему это стоит. Он просто не хочет возвращаться в помещение склада, как и все мы. К тому же неподалеку начинает собираться толпа, наблюдающая за тем, как мы грузим лед в машину. Хотя я и стараюсь не обращать внимания, сверлящие взгляды с дюжины глаз я ощущаю спиной.
– Может, мне поехать в кузове? – предлагаю я. – Со льдом?
– Не нужно. Поезжай в кабине, – отвечает дядя. – Там на дороге несколько жутких выбоин. В кузове тебя будет швырять туда-сюда.
– Ладно, – соглашаюсь я и сажусь в кабину пикапа. И, хотя об этом никто не говорит, дядю беспокоят совсем не выбоины.
Наконец, мы сворачиваем на нашу улицу, но по какой-то причине она выглядит совсем не так, как та улица, где я выросла. Некая странность сейчас ощущается во всем, что я вижу, словно мы повернули слишком рано и оказались в некоей параллельной вселенной, где стандартные дома вроде бы и похожи на наши, но нашими не являются. Глядя на проплывающие мимо пикапа строения, я стараюсь отогнать это чувство.
Наши соседи Килберы, живущие через дорогу, обычно сидят в шезлонгах на своем газоне и наблюдают за тем, как играют их дети, хотя, по сути, их больше занимают сплетни, которыми они обмениваются, потягивая шардоне. Хотя и за детьми они тоже смотрят, чтобы тех ненароком не переехала машина. Сегодня же отпрыски семейства Килберов носятся друг за другом без всякого родительского присмотра. И даже сквозь детский смех ощущается предательская тишина, пронизывающая все вокруг. Хотя, может быть, эта тишина всегда висела над округой, а я просто не замечала ее?
Дядя Базилик задом подает пикап к месту разгрузки, и мы начинаем снимать лед с машины. Хотя солнце уже опустилось, на улице все еще жарко, и лед потихоньку подтаивает. Чтобы наши усилия не пропали даром, стоит поторопиться.
– Может, кто-нибудь разгрузит морозилку, и мы засунем лед туда? – спрашивает дядя и хватает первый пакет со льдом. – А остальной пусть тает, и у нас уже сегодня будет вода.
– Пусть лучше Гарретт отчистит ванну на втором этаже, – предлагаю я, – и лед мы растопим в ней.
– Отличная идея, – говорит дядя Базилик, хотя Гарретту мое предложение почистить ванну явно не нравится.
Из гаража появляется отец с гаечным ключом в руке. Наверняка пытался выдавить из водопроводных труб хоть немного воды.
– «Каторейда» нет? – спрашивает он.
– Закончился, – отвечаю я коротко.
Отец чешет затылок.
– Нужно было поехать в «Клуб Сэма», – говорит он. – У них в подсобке пропасть товаров.
Хотя отец и улыбается, я вижу, что он обеспокоен больше, чем хотел бы показать. Думаю, он понимает, что «Клуб Сэма» давно лишился своих запасов, как и все прочие магазины.
Дядя Базилик быстро меняет тему.
– Я думал, ты сегодня идешь в офис, – говорит он.
Отец, схватив пакет со льдом, пожимает плечами.
– Среди плюсов собственного бизнеса еще и тот, что можно не работать по субботам, если не хочешь.
Справедливости ради скажу, что отец обычно работает по субботам. А иногда и по воскресеньям. Многие нынче работают сверхурочно, видя, как растут цены. Но и до нынешнего кризиса отец неустанно повторял: человек, желающий раскрутить успешный бизнес, обязан отдавать ему двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю. Хотя сегодня он, действительно, предпочитает таскать лед, а не продавать страховки.
Я пытаюсь стащить с пикапа очередной пакет со льдом, но сделать это непросто, потому что лед начинает таять и плотный пакет просто не ухватить.
– Помощь нужна? – слышу я голос сзади и, даже не оборачиваясь, узнаю того, кто подошел. Это Келтон Макрекен.
Келтон совсем не похож на этих рыжих прыщавых оболтусов, которые живут по соседству с каждой второй девчонкой. Большинство этих парней проводят время, истребляя зомби с помощью X-box геймпада. Но не Келтон. Тот, когда свободен, гоняет по небу свой дрон, проводя воздушную разведку окрестностей, палит из ружья для пейнтбола по всему движущемуся или, вооружившись прибором для ночного видения, забирается на дерево, представляя себе, что он – Джейсон Борн. Похоже, после шестого класса он вообще перестал взрослеть, а потому родители стали покупать ему все более навороченные игрушки. Правда, сегодня в нем появилось что-то незнакомое. Да, за этот год он вырос и выглядит более зрелым. Но тут еще что-то, совсем другое. Другое – в том, как он держит себя. Походка стала чуть подпрыгивающей и, я бы сказала, нервной. Келтон улыбается, и я вижу, что брекеты ему сняли, и зубы у него теперь ровные, прямо-таки неестественно правильные.
– Спасибо, Келтон, – говорит отец. – Алиссе помоги.
Я собираюсь протянуть Келтону пакет со льдом, но тут на меня что-то находит. Стою и с трудом удерживаю эту тяжесть.
