Такая малость!
Слишком сильная любовь, первая. Слишком острые эмоции.
И с кем пыталась тягаться? С маленькой копией самого дорогого мужчины на земле. С хрупким малышом и его бесконечными болезнями.
"Разве я могу доверить его другому врачу?"
"Прости, родная, я сегодня не приду. Нужно помочь…"
Простенькое уравнение с одной неизвестной: некогда близкая женщина с грудным ребенком и невеста — что может быть проще? Как не считай — итог один. Но они трепыхались. Пытались бороться за свои чувства. Наивные и влюбленные. Когда нет за спиной нескольких лет совместной жизни, опыта споров и примирений, каждый сражается поодиночке.
Чаще молча. Без слов любовь. Втихомолку дни. Скупое «да» на предложение перенести свадьбу. Словно не они еще недавно наговориться не могли и хохотали, представляя, какие занудные старики получатся из них.
Кто-то должен был положить конец этому безмолвию. Самовлюбленная папенькина дочка разрубила за двоих. Шкипер отца без споров взял ее в регату. Соленые слезы смешались с морскими брызгами. Яхта стала приютом на месяц.
И никто не остановил.
Часть 2.
Марина всплывала из воспоминаний как ныряльщик с рекордной глубины. По чуть-чуть, чтобы не стать жертвой кессонной болезни, прятала в подкорку ощущения. Всматриваясь вдаль, забывала картинки прощания с Глебом. Раньше для всплытия требовалось много времени. Без боли не обходилось. Но теперь… Несколько глубоких вдохов, мысли о текущих делах… Порядок.
Случайный соучастник экскурсии в прошлое, Берг не мешал ни словом, ни жестом. Как оказалось, молчать он умеет не хуже, чем рассказывать небылицы.
— Зря ты привез меня сюда, — Марина повернула голову вправо, почти коснувшись губами шеи Аарона.
— Почему?
— Море плохо на меня влияет.
— Ты больше не будешь язвить и бросаться колкостями? — Берг опустил на нее взгляд. — Даже не знаю, как я переживу такую перемену.
Рогозина приподняла голову, чтобы лучше видеть наглые голубые глаза.
— Ты всегда такой непрошибаемый?
— Только когда в моих объятиях интересная мне женщина. — Он потерся носом о мочку уха Марины. — Инстинкт неандертальца. Ты, кстати, нигде поблизости пещеру не видела?
Гремучей смеси коварства, чувства юмора и обаяния противостоять было сложно, и Рогозина рассмеялась.
— Чудесный звук, — восхитился Берг. — Даже не знаю, что мне нравится больше: как ты произносишь мое имя или этот смех.
— Больше всего тебе нравишься ты!
— А тебе нет? — тут же в шутливом тоне прозвучал провокационный вопрос.
Аарон действовал как опытный фехтовальщик. «Разведка», «обманный маневр», «укол» — элегантная комбинация, только не на рапирах, а на словах. Ответом на последний вопрос, конечно же, должно было стать «нет». Оно так и просилось с языка, но теплая волна лизнула ноги, и Рогозина не смогла солгать.
— Я поняла, — она легонько толкнула Берга затылком в плечо, — ты проповедуешь культ эгоизма.
Это был явно не тот ответ, на который он рассчитывал. Марина кожей почувствовала, как у ее виска губы Аарона растянулись в улыбку. В очень заразительную улыбку!
— Здорового эгоизма, — шепотом уточнил он.
— А бывает нездоровый?
— При нездоровом сразу после самолета я увез бы тебя в отель и соблазнял, пока ты не выкинула бы белый флаг.
На этот раз уже не нос, а губы Аарона принялись изучать изгибы ушной раковины Марины.
— То есть сейчас ты не пытаешься меня соблазнить? — чувствуя, что тело реагирует чересчур бурно, она попыталась отстраниться.
— Разве похоже на то? — Берг позволил повернуть голову и тотчас принялся за другое ухо.
— Аарон! — уворачиваясь, взмолилась Рогозина.
— О, да! Звучит как музыка. — Он зарылся пятерней ей в волосы. — Давай еще раз. — Круговыми движениями заскользил от затылка к темечку.
— Не-вы-но-симый…
Прошлое окончательно выпустило из своих клещей. От удовольствия Марина даже глаза закрыла. При ее нелюбви к чужим прикосновениям отстраняться от пальцев Берга не возникло никакого желания. Это было неправильно, дико, но чертовски приятно. «Церебральный секс» — всплыло в голове странное определение.
— Я ведь обещал позаботиться о тебе. — Берг на секунду прервал свое занятие и, перегнувшись вперед, осмотрел разнеженный объект своей заботы.
Из-за света фонаря, бьющего по глазам, увидеть выражение лица Аарона не получилось, но Марина была уверена, что кое-кто очень доволен собой.
— Тогда продолжай… — Откинув волосы на левое плечо, она призывно обнажила шею.
Возможно не стоило ему видеть, как сильно действуют на нее его манипуляции… Однако Берг так старался ее обольстить, так точно просчитывал эмоции, что капелька взаимности была просто необходима.
Старая как мир игра — поддавки. Простые правила. Равные возможности для сильных и слабых игроков. Самый короткий путь, чтобы узнать истинные желания соперника.
Он сам напросился.
— Я готова сознаться, что свидание мне нравится. — Марина сделала первую ставку.
— Хм… — Такой быстрой капитуляции Берг похоже не ожидал. — Сознайся действием.
— Волшебное слово «спасибо» засчитаешь? — с насмешкой, словно предлагала снег зимой, произнесла Рогозина.
— У него слишком низкий обменный курс, — фыркнул Берг.
— Ты не бизнесмен! Ты ростовщик!
— Ростовщик потребовал бы…
Аарон не договорил. Скорее всего предполагалось, что Марина должна сама озвучить правильную цену. Но Рогозина вопросительно посмотрела на своего собеседника через плечо, будто не поняла.
— Секс, милая. Он потребовал бы секс, — как учитель таблицу умножения нерадивой школьнице, подсказал Берг. — Самый древний способ расчета между мужчинами и женщинами.
Использовать секс в качестве отвлеченной темы беседы Марине было непривычно. В тесных объятиях, после романтического ужина о многозначительности фраз думать не приходилось, но ведущей в игре была не она.
— Аарон, не хочу тебя разочаровывать, только секс не такая уж ценная монета для женщины. — Марина постаралась умерить пыл своего визави. — Любовь для нас котируется выше.
— Мужчины всегда хотят секса, только потом любви. Женщины — всегда отношений, но соглашаются и на секс. Простая истина, — как отрезал Берг. — У вас на подкорке заложено стремление к созданию семьи. К персональной модели своего собственного мира. Боги.
Марина усмехнулась.
— Вы в таком случае богоборцы. Разрушители миров и женских иллюзий.
Сжав плечи Марины, Аарон, как куклу, повернул ее лицом к себе.
