— Проехали.
— Ты в порядке? — встревожился Берг.
— Вначале на меня вылили гигабайты информации о пеленках, смесях и школах. Потом попытались утащить в ближайшие кусты, а теперь… — Марина бросила взгляд в сторону пирса. — Кажется, наш главный объект собирается отдать швартовы.
— Вы говорили с Плотниковой о детях? — Аарон хлопнул себя по лбу и расхохотался.
— Ты меня вообще слышишь? — простонала Рогозина.
— Черт, я должен был при этом присутствовать!
— Аарон!
У Берга будто целая вечность была в запасе. Он смеялся, пялился на нее и совсем не обращал внимания на просьбы посмотреть в сторону причала. Его словно и не волновало, что Плотников сейчас уйдет на яхте куда-нибудь в сторону Финляндии, и вся их затея полетит псу под хвост.
Неизвестно, сколько прошло времени, может, несколько секунд, может, полчаса, когда Аарон наконец стер с лица улыбку и принял серьезный вид.
— Ты достаточно отчаялась? — спросил он ни с того ни с сего.
— Достаточно для чего? — Марина насторожилась.
Берг взял ее руки в свои и нежно поцеловал внутреннюю сторону каждой ладони. Как раз между линией жизни и линией судьбы.
— Для того чтобы быть благодарной.
— Не знаю, что ты задумал, — Рогозина закусила губу, — но за шесть процентов могу попробовать.
Оглянувшись по сторонам, Аарон подхватил свою даму под локоть.
— Отлично. Тогда мы идем ва-банк!
Часть 3.
Если бы Марина заранее знала, что задумал Берг, она спешила бы не в сторону пирса, а подальше от него. Забег на каблуках? Да легко! В вечернем платье? Хоть голышом! Но Аарон не дал и намека на задуманное. Уставшая от пустой болтовни, сбитая с толку какофонией собственных эмоций, Марина послушно следовала за Бергом.
Как на перемотке пролетели метры до пирса, удивленные взгляды гостей, приветствие с командой… Вокруг все кричали, суетились, словно не было нескольких дней подготовки. А над всем этим шумным человеческим муравейником, как музыкальный аккомпанемент, раздавался мат владельца яхты.
— Чтоб ему… Да если бы я знал, что этот… Теперь самому придется… — лишь начало фраз годилось для женских ушей.
Рогозина знала, что Плотников не подарок, однако сегодня Афанасий превзошел себя. От него шарахались даже собственные матросы, и их можно было понять. Красавица-яхта вызывала восхищение, ее первый рейс должен был стать для экипажа радостным событием, однако обещанные владельцем судна кары губили энтузиазм на корню.
На палубе царил хаос. Непонятным было лишь стремление Берга. У него словно не было инстинкта самосохранения. Плотников кричал, махал руками и посылал всех подальше, но Аарон упрямо направлялся в его сторону.
— Подожди. Постой. Мне кажется, здесь сейчас не до нас, — чувствуя, что вокруг начинает закручиваться смерч из ярости и страха, Марина попыталась остановить Берга.
— У него форс-мажор, конечно ему не до нас, — Аарон прижал Марину к себе покрепче и продолжил изображать буксир.
— Какой форс-мажор? — откуда такая осведомленность, Рогозина даже интересоваться не стала — Берг вечно знал все обо всем.
— У него проблемы с рулевым.
— Что?! — Марина все же заставила Аарона притормозить.
Берг быстро глянул на часы, на яхту, потом, нехотя, едва слышно произнес:
— Среди гостей сегодняшнего пафосного шоу всего два человека достаточно трезвы и способны управлять этой посудиной.
— Его рулевой… — от внезапной догадки у Марины пропал дар речи.
— Увезла скорая, — кивнул Аарон. — Стало плохо. Внезапно.
— Ты… — Рогозина попятилась. — Ты…
— С ним все хорошо, — далеко уйти Аарон не дал. — И с нами тоже все будет в порядке. Доверься мне.
Неизвестно, на какой ответ рассчитывал Берг. Его безумный мозг работал по какому-то непонятному для Марины алгоритму. Но что-либо сказать она так и не успела.
— Аарон? Берг! — с палубы послышался голос Плотникова. — Марина Львовна? Я, конечно, рад видеть таких гостей, но сейчас немного не до вас, — как неразумным малым детям бросил он посетителям.
— Я слышал про рулевого, — перекрикивая шум, сообщил Берг.
— Да этот сукин сын со своим поно… Пардон. Испоганил мне всю презентацию. — Плотникова передернуло от злости.
— Так может, нужна помощь? — Берг пер, как последний троянец на армию персов.
Полностью потеряв нить беседы, Марина зачарованно махала ресницами и уже не надеялась раскусить задумку своего спутника.
— Вы?! — Афанасий округлил глаза. Казалось, он вот-вот рассмеется и попросит команду скинуть двух клоунов прямо в воду, чтобы охладили мозг. — Как?
— Со мной один из лучших рулевых Рогозина, — Аарон гордо выставил Марину перед собой, — и она с удовольствием променяла бы вечеринку на место у штурвала.
Если бы Марина была изнеженной барышней девятнадцатого века, после этих слов она как подкошенная свалилась бы в обморок. Прямо посреди узкого деревянного настила! Бах, и нет одного из лучших рулевых Рогозина. Если бы была избалованной папиной дочкой — развернулась бы и залепила Аарону пощечину. Но Марина не была ни нежной, ни избалованной. Изнанка твердого характера. Не зная, как реагировать, она растерялась и незаметно выпала из этой шумной реальности.
Когда Аарон помогал ей взобраться на борт, Рогозина находилась в полном сознании. Она не издала ни единого звука против, когда Афанасий подхватил ее под руку и препроводил на корму. Команда рукоплескала новому рулевому, вспышки фотокамер сверкали то тут, то там, но Марина не замечала.
Болтовня о детях Елизаветы, навязчивое внимание Романовского, штурвал яхты Плотникова… Это был сон. Странный, безумный и совершенно фантастический. Чтобы проснуться, требовалось как можно скорее ущипнуть себя или плеснуть в лицо холодной водой. А еще можно было не будить… Ветер в лицо, шум волн, ударяющихся о бока яхты, белые паруса так и манили: «Закрой глаза, почувствуй полет, позволь досмотреть чудесный сон до конца».
— Милая, ты ведь нас не утопишь, — даже во сне голос Берга звучал звонко и отчетливо.
— Лев не переживет, когда увидит фотографии, — хохот Плотникова звучал не менее реалистично.
Только когда пальцы обожгла холодная сталь штурвала, шок понемногу стал отпускать. Это был не сон, не фантазия, не помешательство. Позади с берега звучал туш, а под ногами покачивалась яхта. Мечта стала реальностью. Берг действительно нашел способ встретиться с Плотниковым. Самый безумный способ из всех возможных! Но сейчас Марине вдруг стало так хорошо, что никакие шесть процентов больше не имели значения.
* * *
На палубе царила идиллия. Шум и суета остались позади. Больше не нужно было спешить и волноваться. Проблемы растворились, как горизонт в туманной дымке. Яхта плавно скользила по залитой солнцем глади, и слышен был лишь шум волн да редкие крики горластых чаек.
