Рогозина могла врать кому угодно. Виртуозное владение искусством лжи она, скорее всего, унаследовала от отца, как чувство ветра и острый ум. В этом между ней и Львом была лишь одна разница: папенька в совершенстве умел водить за нос других, а дочь профессионально врала самой себе. Холодная бизнес-леди Марина Львовна — тогда он, Аарон, Папа Римский или святой со сверкающим как мигалка на полицейской машине нимбом.
То ли ее предыдущие ухажеры не утруждали себя особой обходительностью, то ли привычка контролировать эмоции вросла в голову с корнями, но даже крошечная доля удовольствия вызывала у нее странную аллергию. Какой бы сложной и умной ни была Марина, но ее, как и более примитивных представительниц ее пола, одинаково разрывало на части от неопределенности. Систему сбоило от противоречивых команд: возбуждать — остужать, восхищаться — опасаться.
Если бы не собрание и повышенное состояние опасности, Аарон быстро поставил бы точку на плохом настроении и обострении раздражительности своей гостьи. Избавиться от видеокамер, сбросить покрывало с кровати — и можно было бы начать терапию.
На мыслях о методах лечения Берга немилостиво прервали. Тихо скрипнула дверь, и в гостиную вошла одетая в пушистый халат Марина. Халат был чем-то новым в их милой домашней игре. Аарон вначале даже глазам не поверил. Лишенный всякой сексуальности, он, наверное, должен был развеивать любые эротические фантазии.
Еще б знать, чьи именно! У него этот уютный вариант Рогозиной вызывал совершенно противоположные чувства. Шпильки и шелковое белье меркли в сравнении с этим бесформенным махровым «нарядом». Марина будто напрашивалась, чтобы кто-нибудь извлек ее из-под этой брони. «Ждать! — мысленно осадил себя Берг. — Пока облизываемся и наблюдаем».
— Я так понимаю, обедать предстоит в одиночестве? — Марина окинула Аарона взглядом с ног до головы.
У Берга создалось впечатление, что если бы она смогла, задушила бы галстуком. Ванна, по всей видимости, не сильно помогла нервной системе.
— Разве я могу пропустить совместный обед? — Аарон отошел в сторону и уже больше не заслонял накрытый на две персоны столик.
— Ради разнообразия один раз можно было и пропустить.
— Моя обязанность заботиться о твоей безопасности и здоровье, — Берг отодвинул один из стульев, взглядом приглашая Марину сесть. — А без меня, боюсь, ты есть не будешь.
— Не умерла бы от голода, — отмахнулась Рогозина, но все же села и даже взяла в руку стакан воды.
— Есть нужно. Скоро тебе понадобятся силы. Гарантирую.
Марина чуть не поперхнулась после этих слов.
— А не много ли ты о себе мнишь? — возмущенно спросила, откашлявшись.
— Вообще-то я имел в виду тендер, — Аарон задумчиво потер губы. — Но ход твоих мыслей мне нравится!
Как молния, предшествующая грому, правая рука, в которой Рогозина держала вилку, дрогнула. После этого точно должна была начаться буря. Берг на всякий случай даже отодвинул подальше вазочку с цветами, но громкий звонок мобильного телефона перенаправил злость Марины в другое русло.
— Проклятие. — Она резко сорвалась с места и схватила свой телефон. — Как меня это уже достало. Слушаю.
Ответили ей или нет, Аарон так и не понял. Марина дважды произнесла «алло», а затем со вздохом положила трубку экраном на стол рядом с собой.
— Молчание?
Рогозина кивнула.
— Сколько таких звонков сегодня было? — Аарон постарался не выдать своего беспокойства. Вот только странных звонков накануне собрания не хватало.
— Это третий.
— А номер знакомый?
Марина взяла вилку и без всякого энтузиазма ткнула в салатный лист.
— Номер не определился. Но вряд ли тайный поклонник или доброжелатель.
Берг нахмурился. Примерно так он и подозревал.
— Можно? — протянул руку к телефону.
— Бери, — Марина равнодушно пожала плечами.
Комментировать свои действия Аарон не стал, но, когда несколько секунд спустя телефон вернулся к владелице, экран не светился.
— Так будет лучше. Денек все обойдутся без тебя.
— Без связи, взаперти… — Марина сделала глоток воды. — Хорошо хоть жандармерия отчаливает, — стрельнула глазами по его рубашке.
Способность Рогозиной шутить в такой ситуации обнадеживала. Оставалось надеяться, что Алекс прав, и опасность грозит только верфи.
— Будешь скучать? — уплетая свой обед, Аарон весело подмигнул.
- Отчаянно, — Марина даже взгляд не подняла. — Передавай отцу привет. Ты ведь к нему собрался.
— Да.
— Совет в Филях?
— Что-то вроде, — Берг усмехнулся. — И ты даже не потребуешь, чтобы я взял тебя с собой?
— Как показала практика, идти за тобой не всегда хорошее решение.
— Мы сейчас говорим о чудесной прогулке на яхте или…
— О яхте! — договорить Марина не дала.
— Хм…
За последние три дня они ни разу так близко не приближались к событиям на палубе. Аарон готов был постучать по дереву. Такими темпами еще денек-другой, и можно будет вернуться на исходную и наконец-то довести поцелуй до логического завершения.
— Вряд ли наша встреча затянется надолго, — уже без веселья проинформировал Берг. — Дима отвезет меня и вернется. Он побудет с тобой, пока меня нет.
— А может, изобразишь незаменимого? Обещаю вести себя смирно.
— Когда последний раз ты должна была быть паинькой, — Аарон отложил столовые приборы и поднялся, — я нашел тебя в кустах с Романовским. Предпоследний раз тоже. Только место дислокации было другое — ресторан.
— Знаешь, — Марина по-прежнему смотрела только в свою тарелку, — после трех дней наедине с тобой, кажется, я готова решиться на третью попытку с Андреем.
Она была бесподобна! Даже с расшатанной психикой и в банном халате Рогозина оставалась непосредственной и эффектной штучкой. Прокляв в очередной раз видеокамеры и Леонова с его головорезами, Берг застегнул пиджак.
— Его поезд ушел.
Оставив Марину один на один разбираться со смыслом последней фразы, Аарон убрал со стола свою грязную посуду и направился к выходу. Как ни жаль было прерывать такой чудесный, почти семейный обед, дела не ждали. Пора было завершать их добровольное затворничество.
* * *
До главного офиса «Альфа-Телекома» удалось добраться быстро, будто и не Питер. После скорости на дороге медлительность работников офиса вызывала легкое раздражение. Сонные движения охранника на проходной, вялая очередь у лифта — все словно постепенно застывали, готовясь превратиться в статуи.
Пока Аарон наблюдал за окружающими, его не покидало ощущение дежавю. Где-то он уже видел подобное… или чувствовал схожие эмоции. Другой захват, а может, природное затишье перед бурей? Определить было сложно. Информация о предстоящем судьбоносном собрании, конечно же, держалась в тайне, но "Альфа", как живой организм, будто чувствовала грядущие перемены.
