— На всякий случай повторяю, — прокряхтел председательствующий, — кто желает воспользоваться правом преимущественной покупки акций?
За это повторение Леонов готов был убить финансового директора. Он словно измывался над ним. Однако результат был прежним. Поднятые руки держали все владельцы небольших пакетов, сам Леонов, Плотников и… И тот, кто должен был сейчас сидеть памятником, сложив свои проклятые ручонки на столе или под столом.
— Господа, таким образом… — председательствующий вначале обратился к акционерам с нудной поздравительной речью, а затем повернулся к Романовскому, чтобы уточнить какой-то нюанс.
Что именно, Леонид Аркадьевич так и не услышал. Он вообще не слышал больше ни слова. Люди в зале открывали рты, листали бумаги, пододвигали и отодвигали стулья, но звуков не было. Они словно гасились о какой-то невидимый барьер, которым Леонов был окружен.
Вероятно, этим барьером являлась ярость.
— Лев Семенович, — игнорируя регламент собрания, Леонов встал со своего места. Нужно было срочно брать ситуацию под контроль. — Думаю, нам с Вами нужно кое-что срочно обсудить!
Головы всех присутствующих повернулись в его сторону, а финансовый директор возмущенно затараторил про «подождать», «протокол» и «повестку дня».
— Лев, жду тебя в моем кабинете, — Леонов отмахнулся от председательствующего, как от докучливой мухи. — Поговорим!
Наверное, не нужно было спешить. Возможно, стоило внимательно присмотреться к каждому, кто сидел рядом, но, чуть не сломав от злости дверную ручку, Леонид Аркадьевич вылетел в коридор. Самоуверенность Рогозина била все пределы терпения. Столько лет знакомы, Льву стоило бы знать, что он слов на ветер не бросает. Не пацан! Только, похоже, любовь к риску вывернула дорогому партнеру мозги набекрень.
— Ты думаешь, я шутки с тобой шучу? — проревел Леонов, как только за Рогозиным закрылась дверь приемной. Лучше было бы говорить тише, но его распирало от ярости. Даже вошедшая в кабинет вслед за своим начальником секретарша дала задний ход.
— Считаешь, что все сойдет с рук? — продолжил напирать Леонид Аркадьевич. — Раньше отделывался легким испугом и сейчас сможешь?
Пальцы сжались в кулаки. Те так и чесались съездить по самодовольной роже нынешнего генерального директора. Чтобы не быть голословным, он схватил свой телефон.
— Ну, держись, — пригрозил, набирая чей-то номер.
Случившееся после этого можно было назвать кошмаром. Продуманный до деталей план: заложница, кредит, голосование — уже вечером этого дня должен был сделать его новым владельцем контрольного пакета акций. Надежнейшие помощники, финансист, гениальнее которого не найти — никто не смел подвести. Его не могли предать.
Леонов внимательно вслушивался в длинные гудки, ожидая ответа. Секунды бежали, но трубку никто не брал.
Кто-то прозревает быстро. Короткий, как вспышка, инсайт, и ситуация выглядит уже иначе. Кто-то медленно. Перетекая одна в другую, медленно сменяются стадии: сомнение, подозрение, отрицание, страх. Сознание изо всех сил борется с реальностью. Оно буксует, как авто с задним приводом в гололед. Что угодно, только не правда! Ошибка, обман, да хоть мистика — лишь бы не тот расклад, о котором уже догадалось подсознание.
Рогозин пренебрежительно исподлобья наблюдал за происходящим, и, казалось, его ничуть не волновал ни звонок, ни сам звонивший. Он был спокоен. Абсолютно.
Круг ада под названием «неоправданные ожидания» раскрылся перед Леоновым внезапно, ярко и во всей красе. Он нервно сглотнул. Нажал на отбой и набрал другой номер. Как и служба охраны, его заместитель, который сейчас должен был ждать его звонка, тоже не ответил. Вместо него занудный женский голос сообщил: «Аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети».
— Может еще кому-нибудь позвонишь? — насмешливо спросил Рогозин. — На верфь, например.
— Куда? — опешил Леонов.
— Несколько минут назад мои ребята предотвратили там поджог. Хотя нет, верфь — это мелко, — Лев махнул рукой. — Подожди часик и звони в прокуратуру. Точно! Как раз вторую группу твоих псов доставят для дачи показаний.
Леонид Аркадьевич уперся руками в крышку стола. Это не могло быть правдой. Еще перед началом собрания он лично…
— Все эти годы ты только и делал, что мешал мне работать, — Рогозин с видом победителя по-хозяйски уселся в кресло напротив. — Ты тормозил наше развитие. Планировал захват моей… Да! Моей компании. Подстроил аварию и взял в заложники Марину. До чего ты докатился!
— Что за ахинею ты несешь?
— Так и живешь девяностыми? Разбой и грабеж? — проигнорировав вопрос собеседника, Лев усмехнулся. — Что ж, око за око. Попробуй теперь расхлебаться с кашей, которую заварил. Это будет, ох, как интересно! А я понаблюдаю.
— Что ты сде… — язык не поворачивался. Перед глазами потемнело. Нужно было срочно что-то предпринять. Хоть что-нибудь.
Дотянувшись до большого стационарного телефона на столе, Леонов нажал на кнопку вызова секретарши, но поднести трубку к уху не успел.
— Леонид Аркадьевич! — секретарша вбежала в кабинет сама. На ее белом лице, казалось, не было и кровинки. — Там… Там… Вам звонят! Все счета «Строй-Леса» арестованы! Департамент финансовых расследований…
— Стоп! — Леонов громко хлопнул по столу.
Грудь пронзила такая боль, что ни слышать никого, ни видеть не мог.
— Леонид Аркадьевич… — всхлипнула девушка.
Не обращая больше ни на кого внимания, на негнущихся ногах Леонов кое-как дошел до двери. Преодолел пять метров до лифта. Нужно было убираться отсюда как можно скорее. Он умел бороться, наверняка еще можно было что-то спасти. Но внезапно створки лифта открылись, и земля ускользнула из-под ног от увиденного.
Это был контрольный выстрел. К такому невозможно было подготовиться или предвидеть. В кабинке лифта, весело улыбаясь, жали руки друг другу генеральный «Прайма» Печорин и Аарон Берг. Его собственный марионеточный директор и бывший холуй Рогозина! В любой другой день Леонов поверил бы, что это совпадение. Но не сегодня.
Глава 21. Сладкий вкус свободы для двоих
— Подь сюды. Хочешь большой, но чистой любви?
— Да кто ж её не хочет…
— Тогда приходи, как стемнеет, на сеновал. Придёшь?
к/ф «Формула любви»
Часть 1.
Погода в Питере совсем испортилась. С самого утра зарядил дождь и, судя по затянутому тучами до горизонта небу, надеяться на солнце не приходилось. Туристы, купившие еще месяц назад путевки в северную столицу, с тоской смотрели на достопримечательности, но природе было плевать и на них, и на жителей города.
Однако не из-за погоды и не из-за прошедшего накануне собрания акционеров Лев Семенович Рогозин находился в скверном расположении духа.
