Сама никогда бы не подумала, что станет такой пугливой. Похищение превратило в последнюю трусиху, и даже ладони стали неприятно влажными. Чтобы придти в себя и отнести пакет в свою комнату, потребовалось несколько минут.
Как раз к этому времени Аарон уже одетым вышел из спальни в гостиную. Голубая рубашка, темно-синий костюм — образец респектабельности и уверенности. От его вида тревога Марины немного отпустила свои клещи.
— Все хорошо? — он на миг отвлекся от завязывания галстука. Видимо заметил ее растерянность.
— Да, — Рогозина выдавила из себя улыбку.
Галстук тут же полетел на диван.
— Точно?
— Конечно.
Берг за руку подтянул лгунью к себе и крепко обнял.
— Не хочу оставлять тебя.
— Я могу поехать с тобой, — идея пришла спонтанно, но Марина и правда готова была быстро собраться.
— К юристам твоего отца? — с усмешкой уточнил Аарон.
— Согласна, плохая идея, — пришлось сдать назад.
— Точно, — Берг зарылся носом в золотистые волосы. — Но завтра мы летим обратно.
В объятиях было так хорошо, что Рогозина не удержалась и как кошка потерлась лбом о гладковыбритый подбородок.
— Договорились. После собрания.
— Первым же рейсом.
Представляя, как это будет, Марина закрыла глаза.
— Ты отвезешь меня в яхт-клуб.
— И поставлю за штурвал парусной яхты.
— Да… Самой быстрой.
— А потом… — Аарон нежно провел кончиками пальцев по слегка покрасневшим предплечьям, — я обмажу тебя с ног до головы кремом от загара, и мы направимся к одной чудесной бухте недалеко от Теля.
— Мм… Я кажется знаю, что будет дальше, и…
— И?
— И мне это нравится.
Взгляд Марины остановился на двери ее комнаты. Пакет Леонова лежал на кровати, и из гостиной был виден коричневый уголок. Искушение признаться Аарону в неожиданном подарке вдруг стало таким сильным, что пришлось до боли прикусить язык. Глупый старый метод, он работал, когда нужно было скрыть от отца какую-нибудь детскую тайну. Сработал и сейчас.
— Я скоро вернусь, — Аарон выпустил ее из объятий. — Пару часов, и буду весь твой.
— Весь-весь? — Марина попыталась вернуть себе прежнее расположение духа.
Губы Берга изогнулись в грешной плотоядной улыбке.
— Как ты любишь, — самодовольно пообещал он.
Возможность признаться все еще была. Аарон медлил, словно чувствовал, что должен что-то узнать. Он не спеша проверил содержимое своего кейса; как-то странно, с улыбкой посмотрел на зеркало, потом на огнетушитель. Затем снова обнял ее на прощание.
Еще минуту после ухода Марину, будто уютное облачко, обволакивало его тепло. Можно было врать себе, придумывать отговорки, но рядом с этим сложным, похожим на таран мужчиной было непозволительно хорошо. Казалось, зима не наступит, если Берг этого не захочет. Персональный кокон безопасности. Забытое ощущение. Запретное. Если бы не оно, Марина ни за что не вернулась бы в свою комнату.
Несколько шагов по коридору.
Мгновенье на раздумья.
Непонятное, беспричинное сожаление — действия и эмоции смазались, будто все происходило не с ней.
Пакет обжигал руки. От одной мысли, кто его принес, и какими мотивами мог руководствоваться даритель, становилось дурно. Внутренний голос шептал: «Не открывай!», но последние слова Леонова не давали покоя. «Пора еще кое-кому заплатить», — повторялось в голове, как надоедливый мотивчик какой-нибудь песни.
Это было неправильно, но больше всего на свете Марине хотелось, чтобы в пакете оказалась информация об отце. Не друзья, скорее — вынужденные партнеры, они наверняка держали в своих тайниках компроматы друг на друга.
«Пожалуйста, пусть будет отец», — как молитву произнесла про себя Марина. Однако стоило открыть пакет, первым из него выпало фото не Льва, а другого человека.
— Нет…
Эту фотографию она уже видела. На миг Рогозина перенеслась в прошлое: ее кабинет в главном офисе, Николай в кресле напротив и личное дело Аарона Берга на столе. Тогда она еще не знала о нем почти ничего. Аарон был лишь случайным встречным, нахалом, пытавшимся беззастенчиво подцепить ее на пирсе.
Боясь сдрейфить, Марина снова раскрыла пакет и одним резким движением вытряхнула все его содержимое на кровать.
Списки, письма и фотографии с надписями на обороте горкой укрыли половину покрывала. Не обращая внимания на остальные бумаги, Марина одну за другим стала рассматривать фотографии и читать пояснения.
«Анна Цупер. Секретарь, переводчик. На протяжении восьми лет — персональный помощник А.Берга».
«Алекс Рихтер. Финансовый аналитик, риск-менеджер А.Берга. Он же Александр Рихтер, восемь месяцев заместитель директора ОАО «Строй-Лес». Жених Анны Цупер».
Сразу несколько фотографий будущих молодоженов, целующихся и просто в обнимку, развеивали всякие сомнения. Это было не случайное совпадение. Только не в случае с Бергом. Еще до начала проблем в «Альфе» он успешно внедрил своего человека к Леонову и точно знал каждый его шаг наперед.
Марина ощутила, как кровь отлила от лица, и поспешила быстро сесть на кровать. Как оказалось впоследствии, другие фотографии несли еще худшие вести.
«Антон Колпаков. Прозвище «Ювелир». Хакер. Подозревается в ряде DDoS-атак, взломов, в том числе — во взломе почтового сервера ОАО «Альфа-Телеком». Последние пять лет работает в команде А.Берга»
«Роман Геннадьевич Авраменко. Юрист Московского филиала Союза потребителей. Инициатор иска к ОАО «Альфа-Телеком» из-за публикации в сети Интернет сообщений пользователей. Дважды получал денежные переводы от израильской компании, одним из акционеров которой является А.Берг».
«Печорин Андрей Николаевич. Генеральный директор Инвестиционного фонда «Прайм». Однокурсник и близкий друг Алекса Рихтера».
Реальная картина попытки захвата «Прайма» поменяла цвета и автора. Марина не хотела верить. Только не сейчас, но каждая деталь уж очень хорошо укладывалась в общий план.
Аарон не искал информацию об учредителях «Прайма», он не выдумывал способы нейтрализации Леонова, он… Берг создал «Прайм», вынудил Леонова начать захват мобильного оператора и в самый ответственный момент заблокировал его счета. Симфония была расписана как по нотам с первого и до последнего аккорда.
Никакого чудесного спасения или взаимовыгодного партнерства. Ради «Ошера» бывший рейдер отца натравил одного акционера на другого и поймал в капкан своего бывшего нанимателя. Элегантная победа, и она, наивная, еще смеялась, что гроссмейстер иногда ошибается.
Отбросив последнее фото, Марина соскользнула с кровати на пол и обхватила себя руками. Ложь холодом пробила насквозь: «Обман! Обман! Все обман!» Вакуум расползался внутри как зараза. Вакуум мыслей, чувств и желаний.
