Аарон говорил правду. Она поверила ему еще вчера. Сразу, без доказательств и убеждений. Сегодня рухнули последние иллюзии. Отец виртуозно лгал там, где ему хотелось скрыть некрасивую правду. Он точно знал об афере. Все ее усилия: борьба за тендер, изучение акционеров, даже похищение — стали декорациями совершенно другой игры. Леонов был обречен с самого начала. Куда бывшему узколобому чиновнику до гениального рейдера и его не менее опасного нанимателя. Винтик. Он делал то, чего от него ожидали. Как и она…
Остатки доверия рвались, как паутина. Нога резко давила на газ на каждом светофоре. Марина путалась в лабиринтах улиц, вслух проклинала пробки и пестрящие яркими огнями рекламные щиты. Километры и минуты оставались позади, а ярость медленно, но верно выжигала ее изнутри.
Старания — зря.
Нервы — напрасно.
Бессонные ночи — впустую.
Хоть что-нибудь имело значение? Без ответа.
Вслед за обеденным музыкальным марафоном по радио началась трансляция какого-то интервью. На улице постепенно стало темнеть, и пробки все удлинялись, будто город решил остановиться, отдохнуть после напряженного трудового дня.
Бесцельную езду по городу можно было заканчивать. Сменившись опустошением, злость постепенно угасла. Руки намертво приклеились к рулю, спина вросла в спинку сиденья, но Марина все не разворачивалась. Домой не хотелось, там было одиноко и холодно. Вот если бы можно было возвратиться в прошлое… Туда, где не было изматывающей работы и обмана…
Как она оказалась возле старой детской больницы, Марина так и не поняла. То же здание с зеленой краской на фасадах. Та же парковка с едва заметными следами разметки. Тот же густой каштан напротив входа. Ее будто притянуло сюда через весь город какой-то неведомой силой. Хотела в прошлое? Вот!
От осознания того, где оказалась, словно пыльным мешком прибило. Четыре года она не была в этом районе. Ни сама, ни с водителем ни разу даже мимо не проезжала. И вот сейчас притормозила именно у больницы Глеба, и именно на том месте, где приняла решение отменить свадьбу.
Нужно было нажать на газ и поскорее уехать подальше, но неожиданно резко расхотелось продолжать побег. В угловом кабинете на втором этаже, там, где раньше работал Глеб, все еще горел свет. Медленно раскачивалась на ветру деревянная форточка, мелькали тени. Время побежало вспять, и Марина, как заколдованная, заглушила двигатель и уставилась на до боли знакомое здание.
В голове не было ни одной завершенной мысли. Какие-то обрывки фраз, идей, строчки песен — фоновый шум. От того шквала эмоций и выводов, с которым она садилась за руль, сейчас не осталось ничего. Сообщая о голоде, урчал желудок. От холода в незаведенной машине стали мерзнуть пальцы. Простые ощущения, естественные реакции. Никаких надуманных проблем.
На улице окончательно стемнело, и, если бы ни яркий свет фар проехавшей мимо машины, Марина даже не узнала бы вышедшего из больницы мужчину. Другая прическа, новый рюкзак, очки, делавшие его старше сразу на несколько лет. Глеб. Давно не свой, но все еще не чужой.
Не верилось. События четырехлетней давности повторялись один в один, словно Ауди стала машиной времени. Марина, не моргая, наблюдала за каждым движением бывшего жениха.
Сказав что-то, он пожал руку охраннику. Потом направился в сторону парковки. Быстро прошел мимо ее машины под каштаном. Распахнул пассажирскую дверь темно-синего Ситроена и поцеловал сидящую за рулем женщину. Неторопливо, нежно, как умел. Она в ответ весело растрепала его волосы. Приложив указательный палец к губам, показала на заднее сиденье. Завела двигатель.
Прошло от силы пару минут. Рекламная пауза, и та длится больше. «Ты не стала узнавать, женился ли он?» — всплыли в памяти слова Аарона. Тогда Марина не солгала. Боясь боли, она старательно пряталась от любой информации о Глебе. Одно его имя вызывало тревогу, а сейчас, увидев своими глазами… не испытала почти ничего. Короткое и болезненное, как укол иголкой, разочарование. И пустота.
Ни обиды, ни горечи. Лишь внезапное, яркое, заставляющее сердце биться быстрее желание оказаться в объятиях другого непостижимого и пугающе дорогого мужчины. Это было неправильно, совсем не так, как четыре года назад. Никакой романтической влюбленности, никаких фантазий о будущем. И так сильно, что слезы на глаза наворачивались.
Больше не заботясь, что ее заметят, Марина повернула ключ в замке зажигания и выехала со стоянки. Ругая себя за то, что не взяла телефон и не посмотрела на билете время вылета, она в пол утопила педаль газа. Другие водители шарахались, уступая место голубой Ауди. Светофоры горели лишь зеленым. Путь к больнице, занявший полдня, обратно превратился в полчаса на полупустых улицах.
«Быстрее. Ну, пожалуйста. Быстрее!» — единственные слова, которые крутились в голове. Казалось, даже полицейским было плевать на нарушающий все правила автомобиль. Город ждал, чем же закончится эта сумасшедшая гонка, и даже когда поездка превратилась в бег по лестнице, Марину никто не остановил.
Конверт с билетом лежал на столе, там, где она его и оставила. Рядом разрядившийся телефон, папка с логотипом «Альфы» и грифом «Секретно». Чуть поодаль чемодан. Стараясь унять нахлынувшую ни с того ни с сего дрожь, Марина медленно, будто боясь спугнуть кого-то невидимого, подошла к столу и раскрыла конверт.
Рейс «Санкт-Петербург — Тель-Авив». Дата сегодняшняя. Вылет двадцать-тридцать.
От последних цифр внутри словно все оборвалось.
* * *
Аарон думал, что слетит с катушек за вторую половину дня. Дурацкий рыцарский жест позволить Марине самой ознакомиться с документами и сделать выводы вылился в многочасовой поиск по всему городу.
К концу дня Берг готов был пойти на сделку с Павловым или даже с Рогозиным. С кем угодно, лишь бы только найти Марину, живой и невредимой.
Без команды, в одиночку, он разрывался между квартирами, вокзалами и причалами, а когда Ювелир сообщил, что голубая Ауди запарковалась у дома Рогозиной, поставил рекорд скорости, который и не снился безбашенным стритрейсерам.
В этот раз остановить его не рискнул ни один охранник дома. Даже лифт тут же открыл двери, стоило нажать на кнопку. Никто не мешал и не задерживал. Лишь у двери в квартиру Марины Аарон позволил себе на миг остановиться.
Нажать на звонок пришлось дважды.
— Ты?!
Аарон не видел Марину, но, услышав голос, впервые за день спокойно выдохнул.
— Не ждала, сладкая? — более дурацкого приветствия и придумать не мог, но уголки губ сами потянулись в стороны.
— Как тебе пропустили дальше шлагбаума? — голос прозвучал странно, будто Марина говорила в трубу.
— Я присматриваю здесь недвижимость, — Берг оперся рукой о дверной косяк. — Впустишь меня?
— А если я не хочу?
— По моим подсчетам, через… — Аарон посмотрел на часы, — полчаса сюда явится гвардия твоего отца.
