Алена осталась стоять у дивана, не в силах двинуться.
— Мне не больно, — отчеканила она.
Стас улыбнулся.
— Это не скроешь. И это нормально. Было бы хуже, если б тебе было плевать. Можешь даже поплакать. Я все равно с головой укроюсь, ничего не увижу и не услышу.
— Я не буду плакать, — повторила Алена голосом робота.
Стас убрал с ее лица влажные пряди.
— Ложись спать. Утром будет легче. А про отпуск подумай. Сколько паспорт делается? Недели две? Если не платить, да? За две недели ты обучишь меня программе. Я буду все аккуратно делать, тебе не в чем будет меня упрекнуть.
Алена накрыла его дергающиеся пальцы ладонью и прижала к своему уху.
— А ты можешь поехать со мной?
Он покачал головой.
— Во-первых, я там тебе не нужен, а во-вторых, у меня никогда не было отпуска и не будет в ближайшее время. Чего ты боишься? Язык ты знаешь. Деньги у тебя будут.
— Я никогда не была за границей.
— Тогда мы не отправим тебя за границу. Мы отправим тебя в Болгарию. Курица не птица, Болгария не заграница… Ну, решено?
Она кивнула, и Стас высвободил руку.
— Ложись спать. Завтра рано вставать. День, как всегда, будет напряженным. Но мы прорвемся, да?
Алена кивнула и залезла под одеяло. Слез не было, как не было и сна. Она скосила глаза к дивану, но увидела лишь спину Стаса, или лицо — не разберешь под одеялом. Алена тоже натянула одеяло до глаз. Стало темно, но не страшно.
Конец второй части. Третья будет в этом же файле. Не удаляйте из библиотеки, если вас интересует продолжение. Буду рада комментариям!
Часть 3: Глава 1 "Калиакра и дельфин"
Бутылка предательски ударилась о ручку двери, и Стоян затравленно оглянулся — он делал сейчас то, что могло стоить ему работы. Одно дело рисковать шкурой, таща в номер желающую развлечься туристку, другое дело — приятеля, чтобы отметить встречу выпивкой. В коридоре пусто — в тишине только слышно, как крутятся барабаны стиральных машин. Сюда в тупик первого коридора люди из администрации не часто заглядывают, но живущий по соседству обслуживающий персонал мог легко их заложить, чтобы устранить конкурента.
Стоян толкнул дверь, сделал шаг в сторону тумбочки и зацепился ногой за длинный серый провод. Выругавшись, он спешно извинился и поинтересовался, не отрубил ли интернет? Гость махнул рукой, не поднимая головы от лежащего на коленях ноутбука. Он сидел на самом краю кровати, на большее не хватало шнура. Стоян покачал головой — мог бы отключить телефон. Нет же, решил использовать дальнюю розетку.
Стоян поставил на тумбочку бутылку и присел на соседнюю кровать. Сколько придется ждать, он не знал — Дима попросился к нему в номер поработать, не в силах сосредоточиться в шумном холле отеля.
Дима зашел поужинать в ресторан гостиницы в самое неподходящее время — наплыв семейных туристов. Стоян даже не смог сам его обслужить. Дима уже третий день в Кранево, а он с ним толком и не поговорил еще. Только забегал домой на пять минут узнать, все ли хорошо. Не в жизни, в ней-то у парня, носящего на показ два обручальных кольца в знак безутешного вдовства, ничего хорошего не было. Как впрочем и в комнате Стояна, которую летом, пока сын жил и работал в гостинице, отец тоже сдавал русским туристам, как и две остальные. Он знал Диму уже пятый год. Три года подряд они снимали у них, хотя Стоян был уверен, что первый раз станет и последним — отец донимал постояльцев разговорами и тотальным контролем использования душа, хотя сын и пытался его осадить, напоминая, что без туристов тому просто не покрыть счета за воду. Наверное, успешные ленинградцы тоже это понимали и возвращались к ним из жалости, хотя спокойно могли снять номер в гостинице и даже что получше в «Золотых песках».
В дружбу верилось с трудом — он двумя годами их старше и, грубо говоря, ничего, кроме обслуживания туристов, делать не умеет. Пару раз они приходили в гостиницу на дискотеку, пару раз он выбирался с ними к морю — свободного времени не было. Стоян брал сверхурочные, чтобы в сезон заработать столько, чтобы хватило на зимний штиль. И его ценили — он прекрасно говорил по-русски. Запрыгнул в последний вагон в школе. Его девятнадцатилетний сосед по номеру уже не учил язык Советов в школе, зато прекрасно знал английский. Как и сестра Стояна — только благодаря ему она сумела укатить со швейцарским туристом и счастливо родить ему ребенка. А он? А он ничего… Получалось лишь скопить денег на золотую цепочку и попросить ленинградцев купить ее в Стамбуле, куда те ездили на экскурсию. Когда Дима сказал, что это подарок, Стоян чуть не швырнул цепочку ему в лицо. Но сдержался — принес им тогда бутылку ракии и поразился, как ребята легко распили самогонку на двоих, даже, кажется, не опьянев. Он позавидовал и умению пить, и умению зарабатывать деньги. Но это было три года назад. Два года он не видел Диму. Теперь завидовать было нечему.
Через пятнадцать минут бесцельного сидения, Стоян начал ерзать на подушке, глядя, с какой скоростью бегают по клавиатуре пальцы гостя. Наконец тот хлопнул крышкой ноутбука и откинулся назад.
— Слушай, я сегодня совсем не мог спать. Из-за жары, наверное!
Стоян промолчал. Он столько раз говорил отцу купить для постояльцев вентилятор. Но тот экономил каждый полученный цент. Сын даже на еду давал ему из своих личных сбережений.
Дима сел, положил черный ноутбук на пол и стянул футболку. Бледный, но все такой же подтянутый, как и прежде. Странно для безутешного вдовца. Хотя получив от него неделю назад звонок с просьбой о съеме уже напрямую, без посредников в виде турфирмы, Стоян подумал, что Дима приедет не один. Про смерть его жены он узнал от Дианы, ответственной по расквартированию туристов. У них с Юлей завязалась большая дружба, чем у него с Димой, и ей сообщили причину, по которой прошлым летом четы Думовых не было в списке туристов из Петербурга. Он видел Юлю с маленьким круглым животом, и вот — на тебе, сообщение — умерла от рака. Это все, что сообщил Дима Думов. У Стояна не было его ленинградского телефона. Диана бы, конечно, дала номер и даже позволила позвонить за счет фирмы, но Стоян не знал, что сказать.
Соболезнования так и остались невысказанными. При встречи они только пожали друг другу руки и договорились как-нибудь посидеть за бутылкой. И вот, он принес ее, хотя Дима и взглядом не намекнул, что пить они будут именно сегодня.
— Моего напарника не будет. Оставайся до утра. Здесь не жарко.
Дима кивнул и махнул рукой — наливай. Стоян осторожно перешагнул провод и взял из ванной комнаты два граненых стакана. Наполнил он их наполовину. Сам выпил с трудом, а Дима легко опрокинул в горло всю ракию, даже не поморщась. Пьет, что ли? Или это потому, что не чокались? За Юлю.
— Я ведь так до пляжа и не дошел, — Дима протянул стакан, и Стоян снова наполнил его. Теперь лишь на треть. — Надо будет завтра с утра, до жары и наплыва туристов, прогуляться к морю. Я два года не плавал.
