Стол уже ждал меня очередным сервированным подносом с едой и, чего я ну ни как не ожидала, но надеялась, белым конвертом с запиской. Что там мне предлагают на завтрак, меня не интересовало. Дрожащими от волнения руками, я распечатывала записку. Это меня волновала куда сильнее, чем примитивное желание поесть.
«Прости меня за вчерашний вечер, ты наверное думаешь, что я самый обычный извращенец. Я не хотел пугать тебя, просто, рядом с тобой, я теряю голову и не могу здраво мыслить. Все путается и переворачивается с ног на голову. Я даже не могу объяснить, какая сила тянет меня к тебе — это выше моего понимания. Да, я понимаю, что твой отец, специально для меня воскресит древнейших акул, завезет их на Захар и скормит меня им по кусочкам. Только я не могу, меня рядом с тобой током бьет. Просто убивая от мысли, что не могу быть с тобой.
Как же сильно я хочу похитить тебя, словно огромный дракон, запереть в башне и не показывать тебя. Пусть весь белый свет обойдется, без созерцания Аналуизы. Твои подписчики в Вахос, меня раздражают и бесят — они могут быть с тобой, а я нет. Хочу, чтобы там появилась наша свадебная фотография и ты больше никогда не была онлайн.
Я понимаю, что такое неосуществимая мечта в моем воображение, но прошу, хоть на краткий миг, в своем воображение, позволь нам быть вместе. Я хочу, навечно стать твоим. Плевать на мир, общество и пересуды — пускай они хоть лопнут от завести. Не хочу, отпускать самую лучшую девушку во всей бескрайней галактике.
Само совершенство, посланное богами в наказание для этого проклятого мира. Если бы тебя не было, нам всем следовало бы придумать такую как ты. Поверь, может я и никто в твоих глазах, но ты в моих — все. Звезды, планеты и целый космос — все это ты. Самая красивая и драгоценная женщина в моем мире.
Я для тебя готов пройти огонь и воду, пересечь галактику и разбиться у твоих ног, надеясь, что хоть один твой взгляд замрет на мгновение на моем лице. Можешь сжечь и выбросить это письмо, но прикрой глаза и на краткое мгновение подумай обо мне, о том, кто готов тебя боготворить.
Конечно, я не сравнюсь со всеми теми, кто у тебя был. Наверное, это глупо, надеяться докричаться до далекой звезды. Только мне нет покоя, я хочу, чтобы эта пылающая страстью звезда, сожгла и испепелила меня, навсегда делая своим. Не хочу жить в разлуке с тобой.
Не знаю, дочитаешь ли ты до конца эти утомительные строки, но позволь хотя бы бумаге узнать, насколько сильно я влюбился в тебя. С первого взгляда, там, в гардеробной, я не мог перестать о тебе думать. Стоило на мгновение прикрыть глаза, и вот, предо мной стоит твой силуэт. Такой нежный и трепетный, он не дает мне покоя, заставляя грезить тобой во сне и наяву. Словно сумасшедший, в каждом шелесте я ищу твои шаги, в каждом слове — твой крик, в каждом взгляде — твои глаза. Это уже напоминает болезнь, и поверь — я болен тобой. Навечно!
Меня прокляли небеса, даровав такого ангела, как ты, и отобрав его спустя мгновение переполненное счастьем и свободой. Я не переживу того момента, когда ты меня совсем покинешь, растворившись в серых переходах офисов и обычной серой жизни. Не хочу видеть тебя только на экране магафара, по запросу в тистаре. Хочу засыпать, обнимая тебя и не выпускать из объятий всю ночь, укладывая твою голову себе на плечо. Хочу каждое утро начинать с твоей сверкающей улыбки, что словно маленькое Ютиша, будет освещать мне жизнь.
Я без тебя умереть хочу! Стоит перестать на тебя смотреть, и все окрашивается в незримые серые разводы, мелькающие то и дело перед глазами. Отец уже узнал, и теперь орет, называя полным дураком. Меня не пугает, что ты на полтора года меня старше, а их это беспокоит. Тебе скоро тридцать, твердят мне со всех сторон, а я жду твоего праздника, ведь тогда, мне не придется считаться с мнением семей и я смогу встать на одно колено и преподнести тебе себя и свое сердце.
Я могу не угадать с кольцом, оно может быть в разы скромнее и беднее, чем все, что тебе дарили. Но я надеюсь, ты не посмотришь на это и примешь его. Я хочу услышать тихое «да». Может, я пожалею о том, что прошу, может, меня убьют прямо там, но мне будет все равно. В твоих глазах будут слезы, а я навечно продам себя в твое личное рабство.
Прости, за все эти громкие и наверное бессмысленные для тебя слова, но я больше не могу молчать, не могу терпеть все те переругивания с самим собой. Я хочу прокричать на весь мир о том, насколько сильно тебя люблю и боготворю. Моя неземная девочка. Люблю!»
Я сидела и даже думать не могла. Все это казалось настолько неожиданным, что даже не верилось. Сидя в комнате и перебирая в голове миллионы вариантов, я даже и представить не могла, что самый невероятный из всех — окажется правдой. Одинокая слезинка покатилась по моей щеке. Она все ниже и ниже спускалась, пока не сорвалась с подбородка и не впиталась в сжимаемый до побеления пальцев лист бумаги.
Медленно разжала сведенные судорогой пальцы и расправила помятый лист. Как некстати я вспомнила про романтику, и как я не ожидала, что она окажется поразительно правдоподобным явлением, от которого, в голове будет блуждать туман.
Стоило встать с дивана и пойти заняться неотложными делами, но я все никак не могла заставить себя оторваться от расплывающихся строк. Слезы, то ли радости, то ли неожиданности, катились по лицу, застилая мне пространство для обзора. Я не могла их унять, я даже контролировать и то их не могла: они словно собственной жизнью жили, делая так, как им захочется.
Сколько бы я так просидела, не представляю. Но вдруг, магафар, о котором за эти дни я успела позабыть, издал пронзительную трель, оповещая о входящем вызове. Подскочив, постаралась унять собственное волнение и нормально ответить.
— Да, — очень надеялась, что мой голос не дрожал и я не заикалась от волнения.
— Леди Бишкар, — похоже, звонок был с ресепшен.
— А кто по вашему? — смогла все же собраться с собственными силами.
— Вас уже ожидают, — вежливо сообщили мне. — Ресторан готов представить дегустацию.
— Передайте им, что я буду буквально через десять минут, — прикинула время нужное мне для приведения собственного лица в человеческий вид.
— Хорошо, — девушка повесила трубку, а я устало прикрыла глаза.
Поднявшись, стрелой побежала в ванную, умываться и маскировать опухшие от слез веки. Будет не самой хорошей идеей, появиться с зареванным личиком перед персоналом. По логике вещей, меня тут и обижать-то некому. Единственный вариант, написал то самое трогательное письмо, из-за которого я и ревела. С каждой минутой, убеждаюсь все больше и больше, что я влюбленная по самую макушку дурочка. Припудрив лицо, обнаружила, что не столь долго я и плакала. Было вполне терпимо, даже не страшно на люди показываться.
В банкетный зал, я спускалась уже с царственной осанкой и взглядом упомянутой ранее акулы. Ничего не испортит моего хорошего настроения. Даже собственная подготовка к празднованию юбилейной даты. Столы были накрыты по высшему разряду. Именно так, как мы и обговаривали. Убранство комнаты, тоже начинало походить на задумки дизайнеров и я с радостью перевела дыхание. Не все так ужасно, как было в первый день.
