Книга Наказанная любовью, страница 27. Автор книги Барбара Картленд

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Наказанная любовью»

Cтраница 27

Для них любовь была неотъемлемой частью жизни, но, как считала Латония, для лорда Бранскомба это было что-то незначительное.

— Я люблю его, — прошептала она в темноту. — Но что же делать? Как заставить его ответить на мою любовь? Как пробудить в нем восторг, который я испытала?

Прошлой ночью она горько, отчаянно рыдала в постели, уверенная, что виной тому обида на лорда, открывшего ее обман. Но теперь она понимала, что все было гораздо сложнее. Она плакала, потому что хотела, чтобы он ее уважал, доверял ей и, хотя сама она этого тогда еще не понимала, любил ее.

Лорд всегда был красив, особенно в своем мундире, но не только это привлекало в нем Латонию. Еще — та властность, которую он излучал, и что-то еще… что-то противоположное тому, чем была пронизана атмосфера дворца раджи. Он казался ей воплощением достоинства, чести и справедливости. Наверное, это можно было бы назвать благородством.

В отчаянии Латония подумала, что, по сравнению с этими качествами лорда, сама она выглядит еще непригляднее.

«Он никогда меня не полюбит, — сказала себе Латония. — Он будет только презирать меня всю жизнь, которую мы проживем вместе».

И вновь у нее из глаз хлынули слезы, которые были мукой, потому что Латония плакала о том, чего была навсегда лишена, — о его любви.

Глава 7

Латония не могла уснуть и бодрствовала, снова и снова возвращаясь к своим невеселым мыслям. Потом внезапно пришла заря; солнце осветило вначале потолок ее комнаты, а потом разлилось золотым светом по стенам. Латония услышала голоса за дверью и поняла, что лорд Бранскомб проснулся. Она едва удержалась, чтобы не крикнуть ему, что он напрасно рискует. Как может он быть столь безрассуден, зачем идет навстречу опасности? Мужчины, разговор которых подслушала Латония, собирались отравить лорда, но раджа вполне мог придумать за ночь и другой способ его умертвить.

В отчаянии Латония чувствовала, что ее предупреждение только укрепило лорда Бранскомба в намерении вести себя как обычно, поехать на заранее назначенную встречу и ничем не показать страха.

Она услышала, как он прошел в коридор и, прислушавшись, различила его шаги по лестнице. Теперь ей оставалось только молиться, боясь услышать выстрел или крик человека, которого ударили ножом. Но снаружи раздавалось только пение птиц, и доносились обычные звуки готовящегося к новому дню мира: высокие женские голоса, смех детей, едва различимый звон посуды. Однако для Латонии во всех этих звуках таилась угроза, ведь где-то там был человек, которого враги приговорили к смерти. И Латония молилась — молилась так истово, как никогда в жизни, — о том, чтобы лорд Бранскомб остался в живых.

— Прошу тебя, Господи… Прошу…

Ей казалось, что ее молитвы, подобно колесу, крутятся и крутятся, без начала и конца, вечной просьбой о помощи и пощаде.

Так прошел час, и вдруг Латония вспомнила слова лорда Бранскомба о том, что сегодня они уезжают. Она встала и, умываясь, услышала, как слуга вошел в ее спальню и окликнул по имени. Девушка знала, что, вернувшись, найдет на подносе у края постели чашку чая, и подумала, а будет ли и там яд — или отравители воспользуются тем, что за завтраком она будет есть то же, что и лорд? Затем Латония вспомнила, что для индийцев женщина — существо низшего порядка, а значит, им совершенно безразлично, будет она жить или умрет. Настоящей мишенью для убийц был лорд Бранскомб, и все их усилия будут направлены против него.

Латония быстро закончила с умыванием, поглядывая на трубу и думая, как удачно, что она услышала через нее голоса. Впрочем, опасность для лорда по-прежнему существовала, и с мыслью об этом Латония оделась с такой скоростью, с какой никогда в жизни не одевалась. Сначала она решила оставаться в своей комнате до тех пор, пока не услышит, что лорд вернулся, но быстро обнаружила, что это выше ее сил.

Стараясь идти как можно спокойнее, хотя на самом деле ей хотелось бежать, Латония прошла по коридору, который вел к веранде. Как она и ожидала, завтрак уже был накрыт в той ее части, что выходила в сад. При виде старательно сервированного стола (хоть скатерть и была мятая, а серебро — давно не чищенное) Латония даже, решила, что ночные приключения ей просто почудились: разве может смертельный яд дожидаться жертвы в обычном завтраке?

Но тут Латония увидела, как один из слуг в цветастом тюрбане и чистом белом дхоти вышел из дома, неся в руке маленькую корзиночку со свежеиспеченными чипаттами — пресными хлебцами, которые пекут в Индии повсеместно. Он поставил корзинку на стол, и безошибочный инстинкт подсказал Латонии, что чипатты отравлены, и слуга прекрасно об этом знает. Она сжала руки так, что ногти вонзились в ладони. Какое гнусное вероломство! Латония знала, что гость на Востоке неприкосновенен, и поражалась тому, что раджа осмелился нарушить этот неписаный закон.

Она прошлась по веранде и остановилась у перил, глядя на цветущий сад и луг, где, несмотря на все старания слуг, трава росла клочками. Деревья стояли в цвету, и на фоне голубого неба казались просто великолепными. Однако Латония видела только тьму, предательство и зло, которые почувствовала, едва войдя во дворец раджи.

Голос за спиной заставил ее вздрогнуть.

— Леди мэм-саиб ждать лорд саиб? — спросил слуга.

Латония не сразу поняла, о чем ее спрашивают, и едва не сказала, что у нее нет желания умирать раньше времени. Однако она знала, что эти слова встревожат убийц лорда Бранскомба, и они найдут другой способ умертвить свою жертву. Поэтому она просто кивнула и ответила очень ровным голосом:

— Да, я подожду лорда саиба. Слуга с поклоном удалился.

Латония продолжала ждать. Время ползло невероятно медленно. Она уже начала подозревать, что ее худшие опасения оправдались и лорд Бранскомб стал жертвой «прискорбного происшествия» или вовсе исчез, однако внезапно он появился на дорожке, ведущей от фасада дома к веранде. Увидев его, Латония испытала такое облегчение, что издала звук, весьма напоминавший радостный вопль.

— Прошу прощения, если я заставил вас ждать, — сказал он таким спокойным голосом, что все вопросы, готовые сорваться с ее языка, исчезли. Лорд прошел к столу, заметив:

— Вам не стоило меня дожидаться.

Понимая, что должна играть свою роль, Латония подошла к нему и произнесла первое, что пришло ей на ум:

— Я… любовалась птицами.

Только сказав это, она осознала, что на деревьях и на лугу и впрямь было множество птиц. Они были почти ручными и даже садились на перила веранды в ожидании, когда им дадут крошек со стола.

— Ну, конечно же, птицами, — отозвался лорд Бранскомб так, словно тоже только что их заметил. Помолчав, он произнес медленно и, как показалось Латонии, задумчиво: — Должно быть, они тоже голодны.

С этими словами он взял из корзины чипатту, отломил от нее кусочек и бросил воронам, искавшим в траве червяков. Одна из них, что была проворнее остальных, налетела на подачку, схватила ее клювом и взлетела на дерево. Усевшись на сук, она принялась устраиваться поудобнее, но вдруг крылья ее опустились…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация