Я почувствовал, как сердце учащенно забилось от волнения. Ведь я ждал соревнований с тех пор, как впервые услышал о них. Актар не сообщал никаких подробностей, так что, надеюсь, теперь мы узнаем больше.
– По выражению ваших лиц я вижу, что вы заинтересованы. Отвечаю на твой невысказанный вопрос, Адель: главная причина, по которой я против перехода, в том, что это привлечёт слишком много внимания. Никто в твоём возрасте не должен иметь такого высокого ранга. Мне удалось подделать ваши звания в школьных записях, но как только вы достигнете девятого ранга, это будет невозможно скрыть.
– Подожди, ты хочешь сказать, что мы не можем подняться выше восьмого ранга, пока обучаемся здесь? – спросил я.
– Я не это имел в виду. Вам следует воздержаться от дальнейшего роста до окончания турнира. Если вы выиграете – а я ни на секунду не сомневаюсь, что сможете – каждый из вас получит очень мощный сердечник сорокового ранга и один эльг.
Он подождал мгновение, чтобы до нас дошло то, что он только что сказал.
– Проклятье! Эльг и куча энергии!
Я чуть не выпрыгнул из кресла, услышав это. Один эльг стоит тысячу золотых монет. С такими деньгами, даже если потеряю стипендию, я смогу прожить, по крайней мере, год. И с сердечником такой энергетической емкости я, вероятно, смог бы повысить себя сразу на несколько рангов, особенно после того, как преобразую источник.
– Неплохой приз, знаю, – мягко сказал Актар, – Теперь вы понимаете, почему ваш рост после турнира не вызовет подозрений? А вот случись это раньше, возникнет куча ненужных вопросов.
Я и Адель энергично закивали. Деньги волновали её гораздо меньше, чем меня. В конце концов, в потайном отделении её комнаты хранилось более семидесяти эльгов. Зато сердечник и для неё был более чем достойным трофеем.
– Так как же мы попадём на турнир? Вы сказали, что только семь лучших учеников каждого класса будут соревноваться, – спросил я.
– Как я уже упоминал ранее, в этом году лучший ученик каждого класса проходит на турнир, минуя отборочные схватки. Адель, если сможешь продержаться следующие три недели – твоё участие в турнире обеспечено.
– Тинар, в настоящее время ты занимаешь седьмое место в своем классе, что означает, что ты, скорее всего, не добьешься первого места вовремя. Через три недели ты пойдешь на арену со всеми остальными учениками твоего года. Там вы будете сражаться один раз в день, пока не проиграете бой или не дойдёте до конца. Весь этот процесс может занять до двух недель, затем, как только останутся только восемь, будет недельная отсрочка для бойцов, чтобы подготовиться, и для людей, желающих посетить турнир.
– Кто будет смотреть, как мы сражаемся? – спросила Адель.
Понятно, что она нервничала из-за того, что её могут узнать родичи, или кто-то за пределами академии. Если отец узнает, что она здесь, он потребует, чтобы её вернули ему и его Семье.
Эскус будет вынужден подчиниться, иначе рискует потерять нейтралитет. Семья, род, клан это то, на чем зиждется наш мир. И хоть после тех событий, о которых мне рассказывал Актар и возникли княжества, баронства, графства и королевства, сути вещей это не меняло. Всем заправляли кланы и их владыки.
Да и пущенных графом за нами в погоню наемников не стоит скидывать со счетов. За прошедшее время я изрядно осмелел и расслабился, но ухо всё же стоит держать востро. Не думаю, что он отказался от идеи прикончить меня, а Адель вернуть домой.
– Кроме родителей, желающих посмотреть, как дерутся их дети, сюда допускаются жители Эскуса и ученики с преподавателями Академии.
Услышав это, Адель вздохнула с облегчением и улыбнулась мне.
– Ты думаешь, что сможешь пробиться на турнир?
Я усмехнулся ей в ответ той же слегка безумной улыбкой, что и перед боем с льдистым медведем.
– За эльг и кристалл сорокового ранга? Да я разнесу любого в пух и перья!
Следующие несколько недель дались нам нелегко. Новости о предстоящем турнире стали всеобщим достоянием, и нам обоим постоянно бросали вызов на поединки на арене. Соученики хотели побить Адель, в надежде занять первое место и одолеть меня, в надежде получить более высокую строчку в рейтинге к концу семестра.
Сначала мы попытались отказаться от боёв, заявив, что дрались в официальном матче. Потом нам обоим сказали, что если мы не будут сражаться, по крайней мере, с одним противником в день, то рискуем потерять свой рейтинг.
Когда мы спросили об этом Актара, он с обыденно-невинным видом сообщил, что, должно быть, позабыл упомянуть конкретно это правило. Поэтому в последние две недели перед началом официальных боёв каждый из нас был вынужден защищать свои места ежедневно.
Это не удержало Актара от изнурительных тренировок, во всяком случае, он давил на нас сильнее, чем обычно. К концу дня мы оба в изнеможении падали на кровати и сразу засыпали.
Тензин и Фенсин не подходили к нам в течение нескольких недель, предшествующих турниру, но иной раз, я замечал, как они наблюдают за нами из укрытий. Я не думал, что Адель замечала их, и решил не говорить ей об этом для собственного спокойствия.
***
Остававшееся до начала турнира время пролетело как один миг, и вскоре наступила ночь, перед отборочными боями. Я лежал на кровати, снова играя с сердечником медведя. Решил не использовать энергию кристалла, а сохранить его как память о той схватке.
Вздохнув, положил сердцевину на комод и уставился в потолок. Адель, несмотря на все драки, сумела сохранить первое место в классе вёлуров, и поэтому завтра ей не придется сражаться. А вот я сумел добраться только до третьей позиции в рейтинге и должен буду пробиваться на турнир. Хорошо хоть Тодд выполнил обещание и доставил новый комплект амуниции.
Я сел, слишком взволнованный, чтобы спать, и погрузился в транс. Способности никак не хотели расти или преображаться.
Когда я рассказал об этом Актару, то он тоже удивился. Он никогда не сталкивался с этим. Затем он велел мне успокоиться и сказал, что, я, вероятно, не смогу продвинуться дальше, пока не стану кангеле, и для этого мне сначала нужно будет закончить преобразование источника в вару. После этого наставник убежал, возбуждённо бормоча себе под нос о новых открытиях и тайнах мира.
Я вышел из транса, с одной стороны, счастливый, что не придётся тратить тонну энергии, переходя на новый этап развития силы, но, с другой стороны, я боялся, что учитель не прав и я застряну в развитии навсегда.
К этому времени мне уже удалось завершить преобразование более чем на три четверти. Синие жгуты энергии и утолщения пронизывали практически всё тело, концентрируясь в области сердца. Я чувствовал, как что-то внутри меня неотвратимо меняется. Но чем дальше я продвигался, тем тяжелее шло дело; порой мне стоило больших усилий поддерживать поток короткими всплесками, пока напряжение не становилось слишком сильным для меня, и я рисковал потерять контроль.
