Часть похитителей забралась на животных, одна из лошадей громко заржала и навалила впечатляющую кучу дымящегося дерьма. Подъехала повозка. Коротышка быстро переговорил с мужчиной, сидящим на козлах, затем начал отдавать приказы:
— Посадите сраных воришек в повозку. Едем прямиком к Судье. Хэл и Скотт, поезжайте с ними и следите за их поведением.
Бурое лицо Хэла растянулось в зловещей ухмылке, от которой у Ноя по телу побежали мурашки.
— Есть, босс. — Он снял с плеча биту и, глядя на Ноя, махнул ею в сторону повозки. — После вас, дамочки.
Остальные похитители засмеялись над его комментарием. Чужое веселье только усилило отчаяние Ноя. Он понимал, что никто из них не будет относиться к ним хотя бы с минимальной добропорядочностью, но почувствовал необходимость предпринять последнюю отчаянную попытку оправдаться и обратился к лидеру:
— Вы, в жилетке, подождите минутку. Вы должны меня выслушать.
Коротышка как раз собирался взобраться на одну из свободных лошадей, но остановился и повернулся к Ною, который сделал в его сторону несколько шагов.
— Если не хочешь неприятностей, парень, держи язык за зубами. По тонкому льду ходишь.
Крепкая рука сжала плечо Ноя и остановила.
— Послушайте. Мы не воры. Мы добывали припасы во многих городах, чтобы продолжать свой путь. Здесь мы делали то же самое. Если бы мы знали, что тут еще остались люди, мы бы поступили иначе.
— Да неужели?
Ной решительно кивнул:
— Богом клянусь.
Лидер долго смотрел на него с вялым, лишенным эмоций выражением лица. Затем он пожал плечами и произнес:
— Не важно, что, по-вашему, вы делали. Закон есть закон. Ты и твои друзья — преступники. — Он подал знак человеку, стоящему за Ноем. — Преподай этому урок. Я сказал тебе не открывать рта, сынок. Нужно было слушаться.
Отвернувшись от Ноя, он забрался на свою лошадь, схватил поводья и натянул, чтобы успокоить заржавшее животное. Ной услышал раздавшийся у самого уха низкий смешок и сразу понял, что боль последует незамедлительно.
Он не ошибся. Мощный удар кулаком в поясницу заставил его упасть на колени. Тот же кулак, словно пушечное ядро, ударил его по затылку и швырнул вперед. Ной повалился на землю, расцарапав щеку об асфальт, и услышал крик Обри. Она взвизгнула от боли, когда ее ударил другой мужчина. Ник, что было вполне предсказуемо, зарычал от ярости, но его оглушил один из охотников на лошади, врезав прикладом по лицу.
Все произошло за считаные секунды, пока Ной лежал на земле, не в состоянии защитить ни себя, ни своих спутников, страдающих из-за его действий. Времени на сожаления не осталось, когда мужчина, сбивший его с ног, поставил колено ему на спину и еще раз врезал по затылку. Последовали еще три сокрушительных удара, после чего лидер остановил экзекуцию.
Ной понял, что человек в жилете отдал приказ только потому, что в противном случае пленник не пережил бы еще одного удара. Хотя лидер едва ли беспокоился о здоровье Ноя: он просто хотел, чтобы тот был жив, когда предстанет перед Судьей.
Голова пульсировала от боли. Рывком подняв Ноя на ноги, один из охотников стал тащить его в повозку. В глазах плыло, но Ной увидел, что Обри и Ник уже сидят внутри, как и здоровяк в бейсболке с логотипом полиции Нью-Йорка. Вероятно, именно его лидер и назвал Скоттом. Он наклонился, схватил Ноя под руки, затащил в кузов и резко швырнул, отчего Ной полетел в заднюю часть повозки и остановился, лишь ударившись головой о деревянную стенку.
Несмотря на новую волну боли, он расслышал щелчок поводьев. Повозка покатила вперед под ржание лошадей, сперва медленно, потом все быстрее и быстрее. Стук копыт превратился в невыносимую какофонию. Через несколько минут зрение прояснилось. Тряска только усугубляла боль. Наконец Ной нашел в себе силы, чтобы сесть.
Он, застонав, перевернулся, чтобы опереться спиной о заднюю стенку повозки. Открывшаяся картина тут же заставила его пожалеть о том, что он не потерял сознание. Ник лежал на полу лицом вниз, дышал, но не шевелился. Ной понял, что после удара прикладом его еще дополнительно избили. Это тревожило, но не так сильно, как то, что происходило с Обри.
Толстяк в котелке сидел, прислонившись спиной к боковой стенке повозки. Между раздвинутыми ногами он держал Обри. Его массивная рука крепко сжимала ее грудь. Подол потрепанного черного платья был задран, и правая рука толстяка хозяйничала у нее между ног. Ной собрался с силами, готовясь броситься на проклятого извращенца.
Скотт хмыкнул и направил на Ноя дробовик.
— Сиди спокойно, малец, а то придется снести твою тупую башку.
Взгляд Ноя переместился с длинного дула дробовика на отрешенное лицо Обри, а затем обратно. Злоба, охватившая Ноя, лишь усиливалась. Его буквально трясло от ярости, но безрассудный героизм ничем бы ему не помог и только приблизил бы смерть. Было бы не так уж и сложно освободиться от опутывающей его запястья старой веревки, но это непременно заметили бы похитители.
Хэл смотрел прямо на него: губы старика растянулись в усмешке, обнажив гнилые, цвета горчицы зубы. Он облизнулся и поиграл бровями.
Ной, поморщившись, отвернулся.
Остаток пути он провел, теша себя фантазиями о том, как убьет всех этих людей.
38.
Дорога не заняла много времени. Сопровождаемая вооруженными всадниками повозка проехала несколько жилых кварталов, небольшой участок открытой местности и наконец добралась до дома, который выглядел куда роскошнее всех тех, что им встречались прежде. К нему примыкала большая покатая лужайка, окруженная забором из кирпича и железа. Решетчатые железные ворота защищали подъездную дорожку, ведущую к дому и сворачивающую обратно.
В центре лужайки стоял большой, богато украшенный и неработающий фонтан. Судя по всему, за лужайкой все еще ухаживали, чего нельзя было сказать обо всех остальных участках, мимо которых они проезжали по дороге сюда, мало отличающихся заброшенностью от тех, что встречались Ною в других городах. У молчаливого фонтана притулился садовый инвентарь для ухода за газонами, в том числе несколько косилок. Судя по всему, Судья не скупился на то, чтобы произвести впечатление, и за лужайкой следила целая команда. Почему-то у Ноя эта мысль вызвала смутное беспокойство. Такое поведение больше подходило Королю, нежели Судье.
Повозка остановилась у ворот. Один из всадников спешился и, подойдя к воротам, быстро переговорил с человеком, стоящим на страже, после чего последний открыл ворота. Кучер щелкнул поводьями, и повозка осторожно двинулась по подъездной дорожке.
Когда она снова остановилась, на этот раз у длинного крыльца, Ник зашевелился. Он поднял голову и, прищурившись, посмотрел на Ноя. Тот насторожился, предчувствуя, что неприятностей им не миновать, стоит Нику увидеть, как Хэл обращается с Обри. На лбу Ника запеклась кровь, вытекшая из раны на голове. Веревка на запястьях ослабла. Стряхнув ее, здоровяк потрогал рану и поморщился. Закряхтев, он уперся руками в днище повозки и принял сидячее положение.
