Но тут премьер-министр громко провозгласил:
— Король умер! Да здравствует король!
Он опустился на колено и поцеловал руку принца-регента.
Зошина пересекла комнату, выглянула в окно и вскрикнула от восторга.
Перед ней расстилалась великолепная панорама. Высокие горы и долина у их подножия белели, покрытые снегом. Озеро, над которым стоял этот огромный дом, отражало стальное зимнее небо.
Над озером клубился прозрачный туман, который образовывался, когда горячий пар, поднимавшийся от воды, смешивался с холодным воздухом.
Все окружающее казалось сказочным, нереальным. Будто продолжением волшебного чуда, ощущение которого переполняло ее.
Сзади подошел муж, и она повернулась к нему:
— Как же здесь красиво… Даже лучше, чем вы рассказывали мне! О Шандор, неужели все это правда?
— Правда, моя любимая, разве ты забыла, что ты моя жена?
— Как же могу я… забыть? Мне казалось, эти месяцы вынужденного ожидания никогда не кончатся, и может случиться, что… вы забудете обо мне!
— Это невероятно, но я испытывал нечто подобное. Эти семь месяцев тянулись, как семь столетий, но я не осмелился сократить этот срок, — улыбнулся он в ответ.
Зошина засмеялась:
— Папа и так был шокирован, что не назначили традиционный год после помолвки.
Король улыбнулся снова:
— Я проявил небывалое красноречие, убеждая всех, что стабильность важнее традиционного протокола. Парламенты обеих стран согласились со мной, поэтому твоему отцу пришлось сдаться.
— Вы хотите сказать… маме! — озорно заметила Зошина. — Но ей-то хотелось поскорее избавиться от меня. Она только обрадовалась сокращению сроков.
— Не могу в это поверить.
— Но так оно и есть. Каталин сказала, что я невероятно похорошела от счастья, которое переполняло меня. Мама просто не могла больше переносить мое присутствие.
— А отчего ты была так счастлива? — серьезно спросил король.
— Ну… вы же знаете! Я же была влюблена… неистово, безумно влюблена в того, за кого мне суждено было выйти замуж!
Она говорила с такой страстью, что король обнял ее и крепко прижал к себе.
Потом снял с ее волос капюшон, отороченный лисьим мехом, и стал расстегивать горностаевую шубку.
В ней Зошина ехала по улицам, которые заполняли приветствовавшие их толпы людей, когда молодожены направлялись к железнодорожной станции, где специальный королевский поезд поджидал их, чтобы увезти к дому Шандора у озера.
На последнем участке этого пути их ждали сани, запряженные двумя великолепными лошадками, которые понесли их по заснеженной дороге с такой скоростью, что дух захватывало. Зошине показалось, что их несла колесница богов.
Откинувшись на шелковые подушки, укрытая меховой полостью, она крепко держала за руку короля, и все, что случилось после приезда в Дьер, казалось ей сном.
Когда она вернулась в Лютцельштайн вместе с бабушкой, ей было трудно притворяться, будто она сожалеет о гибели короля Георгия. О самой его смерти постарались не сообщать всю правду. Только очень немногие посвященные знали, что король и его друзья покинули дворец совершенно пьяные и возбужденные до предела, твердо намереваясь устроить погром в пивном зале, где люди отдыхали после рабочего дня.
Когда герцогиня-мать с внучкой возвратились в Лютцельштайн, Зошина была согласна ждать, зная, что ее будущее внезапно обещало ей лучезарное счастье.
Ее сестры, Эльза и Теона, нерешительно спрашивали:
— Теперь, когда король умер, что же будет дальше? Одна только Каталин, как всегда, на все знала ответ.
— В Дьере будет другой король, и Зошина выйдет замуж за него.
Девочка не преминула заметить, как просияло лицо старшей сестры. Зошина, не в силах скрыть свои чувства, словно светилась от счастья.
— Так ты влюблена, Зошина! — сказала Каталин, как только они остались вдвоем.
— Да, Каталин… влюблена!
— В того, кто станет новым королем, да? — не унималась Каталин. — Значит, все мои пророчества сбудутся. Ты любишь его, а он — тебя, и вы будете жить счастливо всю жизнь.
— Все оказалось не так… просто… как тебе кажется.
Зошина с трудом верила, что кошмар кончился, хотя и надеялась, что Каталин права. Надо только подождать.
Газеты объявили о смерти короля. Зошина не сомневалась, что Германия постарается воспользоваться этим, чтобы навязать свои притязания Дьеру.
Но вскоре речи нового короля, в которых он заявлял о своей приверженности идее независимости Дьера, произвели такое впечатление, что германский посол помрачнел.
— Все теперь наладится, папа, — восхищенно сказала Зошина отцу.
— О чем это ты? — удивился он.
— Шандор будет противостоять Германии так, как не был способен это делать Георгий. Теперь мы в безопасности, и Лютцельштайн, и Дьер. Германия не заставит нас войти в свою империю.
— Ну что ты можешь знать о таких вещах? — машинально спросил эрцгерцог, по привычке пытаясь показать свою власть над дочерью. Но потом неожиданно добавил:
— Может, ты и права. Я всегда считал этого юнца слишком молодым, чтобы быть королем, а судя по рассказам бабушки, Шандор — настоящий король.
— О да, папа! — воскликнула Зошина. Ей почему-то хотелось поделиться своим счастьем с отцом, она протянула ему руки и сказала:
— Мне так повезло, папа. Он именно такой, каким следует быть королю, и я люблю его и постараюсь помогать ему всем, чем только смогу.
Эрцгерцог не мог прийти в себя от удивления и не сразу нашел слова:
— Ты хорошая девочка, Зошина. Жаль, ты не мальчик, но, мне кажется, я смогу гордиться тобой в будущем.
— Я хочу, чтобы ты гордился мной, папа. — Она наклонилась и поцеловала отца в щеку, но, услышав голос матери за дверью, стремительно отошла в другой конец комнаты.
С того момента, как Зошина сошла с поезда на вокзале в Дьере, где ее встречал король Шандор, она знала: теперь у нее есть собственное сказочное королевство.
Ее снова сопровождала герцогиня София, так как ни мать, ни отец не могли оставить страну. С ними отправились и все ее сестры, причем младшая пребывала в состоянии невероятного возбуждения с того самого момента, как поезд отошел от перрона вокзала в Лютцельштайне. , До свадьбы оставался еще день, и король устроил торжественный банкет во дворце.
Речей на этом банкете не произносилось, только король приветствовал собравшихся за столом гостей. Когда они вошли в освещенный свечами банкетный зал, Зошине показалось, будто все вокруг нее сияет и искрится от счастья.
Кругом были расставлены цветы, канделябры сияли на столе, а на галерее оркестр играл венские вальсы.
