— Что?
Светлый лорд, словно воздухом подавился, — Темери слов не сдерживала и выговаривала ему все, что придет на ум. Он не мог ожидать обвинений в нарушенном обещании.
— Светлый лорд чеор та Дирвил, — уже тихо и почти ровно сказала Темери. — Я уверена, вы не хотели нас пугать и прерывать нашу беседу. Чеора Алистери рассказывала мне о виноградниках, что были неподалеку от вашего дома в горах и о том, почему вы перебрались в Тоненг. Я никогда не бывала южнее Тоненга.
Дирвил переступил с ноги на ногу и ухмыльнулся:
— По вам не скажешь, что вы — мальканка. Вашему хладнокровию позавидовал бы сам ифленский имперавтор.
Хладнокровию? Да у нее коленки тряслись от ужаса, и кулаки разжимать приходилось силой воли.
— Может быть. Послушайте, я не желаю зла никому из ваших домочадцев. И… я думаю возникло недопонимание… которое я… я должна развеять. С вашего позволения и с позволения благородной чеоры Алистери.
— Чего вы хотите?
— Разговор. Есть в доме место, где мы могли бы обсудить вопросы политики и при этом не скомпрометировать меня — как невесту ифленского наместника, а вас — как хозяина дома?
— В каминном зале. Прошу вас следовать за мной.
Маленький каминный зал располагался на первом этаже. Темери здесь еще не бывала. Темно-синие гардины, тусклые пейзажи, стены выкрашены в светло-зеленый цвет. И камин — император этого места. Размерами он не уступал тому, что расположился в большом холле.
Но сам зал — меньших размеров, уютней и светлее: из высоких стрельчатых окон лился холодный синий свет: окна выходили на северо-восток, солнце сюда заглядывает только по утрам.
Чеор та Дирвил указал Темершане на одно из кресел. Она села, едва сдержав вздох облегчения. Сам устроился в кресле напротив, наклонился вперед, сцепив пальцы. В такой позе любит сидеть Шеддерик та Хенвил…
Интересно, одобрил ли бы он ее решение, если бы знал всю правду?
— Итак, вы хотели что-то сказать.
— Да.
— Ну, так не молчите!
— У меня есть гордость, чеор та Дирвил. Может, вам это странно. Но мне тяжело… трудно говорить то, что я должна сказать.
— Так я избавлю вас от такой необходимости. Все распоряжения уже сделаны. Спасибо за предоставленную отсрочку, чеора та Сиверс. Я не знаю, чем я заслужил ее, но все же благодарю вас за возможность не убежать с позором, а просто уехать…
— Прекратите! Куда вы поедете сейчас? На острова? По штормовому морю? Или обратно в горы? Где вашей… где Алистери стало настолько плохо, что вы, бросив все, спешно перебрались в столицу? Послушайте… я здесь не ради мести. И мне нечего делить ни с вашей женой, ни с вашей дочерью, ни с добрейшей чеорой Эзальтой, которая тоже за вас переживает. Вам не надо. Не надо уезжать. Я клянусь, от меня никто не узнает о штурме крепости. Даже Шеддерик.
— Почему?
— Не ради вас. Ради Алистери. Она сказала, на побережье ей лучше.
— Летом я думал, что потеряю ее навсегда… это как расплата за прошлое — но, сколько бы добра я ни делал… искупить ничего невозможно. Ведь так, чеора? Говорят, вы жили при монастыре Золотой Матери. Вы знаете ответы…
— Золотая Мать Ленна не дает ответов. Но позволяет спросить у тех, кто знает. Что с ней? С Алистери?
— Я не знаю. Лекари говорят разное… но здесь ей действительно стало лучше. Здесь она снова стала улыбаться.
— Она хочет вам помочь. Не мне вам советовать… но не отталкивайте ее больше. Ей больно за вас и страшно. Это… это все, что я хотела вам сказать. Позвольте, я пойду?
Он не отозвался. Сидел в кресле, понурив плечи, словно снова сошелся в битве с демонами собственной души.
И лишь уже стоя у выхода, она услышала:
— Чем я могу вас отблагодарить? Что мне сделать, чеора та Сиверс?
— Я… я не знаю. Если вдруг меня убьют. Помогите чеору та Хенвилу сделать так, чтобы войны не случилось. Я ведь здесь только поэтому. С вашего позволения я все-таки пойду.
— Конечно.
Тем вечером светлый лорд тихо напился как матрос, но перед тем все же догадался попросить прощения у жены. Темери вечер провела в компании Алистери, Валетри и великолепной нянюшки Эзальты. Эзальта вязала и рассказывала девочке сказки, пытаясь убедить заснуть. А Темери слушала неспешный рассказ чеоры та Дирвил о жизни на ифленских островах. Слушать ее было интересно, а иногда и полезно: Темери старательно запоминала имена тамошних дворян, названия городов, рек и проливов.
А утром Шеддерик та Хенвил принес новости: стала известна дата, в которую Темери должна прибыть в замок…
Глава 11. Кинрик и Шеддерик
Темершана Итвена
На островах многое умеют делать хорошо — в том числе и кареты. Темери удивилась, как затейливо все устроено внутри экипажа, сработанного из темного благородного дерева с инкрустациями и медными начищенными деталями.
Внутри нашлись удобные, довольно широкие сидения, а потолок оказался настолько высоко, что хватило места для подвесной лампы.
День выдался невероятно теплым, почти весенним. Небо полнилось ясной синевой, снега не было и следа, а у самого дома даже успела вылезти реденькая зеленая травка.
До кареты Темершану проводил чеор та Дирвил. А возле ее ждали. Темери узнала Янура и сразу из сердца ушла половина утренней тревоги. Все сегодня будет так, как задумали! Все получится. Не может такой замечательный, ясный день принести неудачу.
Правда, что еще считать неудачей…
Но до крепости-то она доберется. И если ей повезет, то может быть, наместник окажется хоть немного похож на старшего брата. Ровно настолько, чтобы не считать его врагом и не ждать каждую минуту удара в спину.
Рядом с дядей Янне почтительно склонив голову, стоял хозяин Каннег. Значит, Шеддерику все же удалось его убедить! Еще двое были ей незнакомы, но Темери решила, что это наверняка телохранители хозяина Каннега. Она их по прошлому разу не запомнила. Да и лица тогда у них были скрыты.
Один из них стоял, подставив лицо весеннему солнышку и так широко улыбался, что захотелось сделать то же самое.
Но на это времени не было. Пришлось быстро забраться в карету, и та сразу тронулась. Темери вспомнила наставления Эзальты. Надо чаще выглядывать из окна, чтобы люди видели, что она — это она, и нет никакого обмана.
Через некоторое время к кортежу присоединился большой отряд военных — Темери глазам не поверила: одеты они были в красно-черную форму времен до нашествия. Такие камзолы носили солдаты ее отца.
Звонко цокали копыта, люди останавливались, провожали кортеж взглядом… а потом впереди показались ворота нижней крепостной стены.
Старые серые камни, массивные опоры, зубцы наверху. Такой привычный силуэт. Стены, которые когда-то были родными. Ворота распахнуты.
