— Ну пошли, Ммманя, пошли домой, что ли.
Лабрадориха тяжело встала, подняла влажную морду и тяжело зашагала за ним вслед. Щенка я нёс на руках, его длинные лапы вываливались то справа, то слева, и он отчаянно скулил. День рождения, как я уже понимал, задался.
На вечеринку в честь дня рождения пришли все мои лучшие друзья и куча незнакомцев, которые именинника даже не знали, потому что Славик расшерил приглашение на свой странице в Фэйсбуке и, как утверждала Света, также брал бабло за вход и продавал им траву и таблетки, короче, все эти и Алекс.
Он стоял надо мной, на две головы выше, красивый, умный, его новая тачка хоть и не пролезла на четвёртый этаж, но как будто стояла прямо у него за спиной, и при всех этих недостатках он был очень добрый, честный и просто классный чувак и друг. Я его почти ненавидел. В темноте лестничной клетки раздался смех, и мир вокруг меня остановился. Даже Алекс померк и отодвинулся в сторону.
Аня впорхнула в густоту вечеринки, как будто и не покидала её. Обняла меня, едва коснувшись, пролетела в зал и закружилась среди людей, гостей и незнакомцев, расточая улыбки и благодарности.
— Ой, Светик, креветки просто класс! Супер! Ты лучшая! Тебе помочь?
И побежала, ну правда, разве можно на неё обижаться, что вы, она же такая душка!
— Стасик, ты самый красивый! Фу, тут точно жили кошки в этой квартире! Я начинаю задыхаться!
Жалейте меня, жалейте!
— Нет, мы сппп-пасли собак, одну забррал домой я, а ввв-вв…
— О, какой ты добрый! Серый! Привет! Потанцуешь со мной?
И среди всего этого тревожно осматривается, как будто ищет кого-то. Именно этот взгляд, вечный поиск, отчаяние и усталость привлекали меня в ней больше прочего. Я мнил себя рыцарем, способным разгадать причину её грусти, найти решение, и утешить, и заслужить любовь. Дайте мне лишь время, дайте побыть с нею наедине неделю, день, поговорить вволю и выслушать, не отвлекайте этим: «вау, что это за девушка с тобой была, сестра? Она просто очаровательна! Она обворожительна! Я её хочу. Достанешь телефончик? Интересно, какие у неё сиськи? У меня есть шанс? Спроси её, что она обо мне думает, ладно? Где её найти?» Идите все к чёрту!
Она сама нашла меня на террасе.
— Уф, классную вечеринку закатил Славик!
— ?!
— Ты, ты закатил, но музыка Славика и выпивка…
— Мммы с Сссерым покупали, а Сссссв…
— А почему он тогда деньги за вход берёт?
Я хотел было пойти внутрь и проявить себя как герой, но её горячая рука неожиданно крепко схватила меня за запястье, и ноги мои едва не подкосились.
— Постой, может, я ошиблась, я о другом хотела с тобой поговорить.
Я выдержал паузу, как бывалый мачо, хотя на самом деле, я даже своего обычного мычания выдавить не мог. Её прикосновение жгло мне руку, как заражение растекалось по артериям, стремилось прямо к сердцу. Всё, на что я сподобился, это вопрошающий немой взгляд животного.
— Ты же знаешь, мама болеет и дома всё очень тяжело и уныло, и я очень устала от всех этих волнений.
Она вздохнула и крепче сжала моё запястье. Я понял, что пропадаю.
— Светик сказала, что ты везёшь группу в Перу… Я так хочу поехать!
Я молчал, воздуха на ответ не было. Она заглядывала мне в лицо, ждала, а я не дышал, не мычал и не говорил. Она догадалась разжать пальцы, обожжённая рука моя замерла в воздухе, но воздух пошёл, и я смог выдавить очень гладко:
— А как же Алекс?
Она не моргнула.
— А что Алекс? — может, она действительно не понимала.
— Ну, тттты и Аллллекс…
— Ой, да я просто живу с ним! Ему нужен был компаньон в квартиру, и я…
— А кккуда делся рыжий?
— Кто?
— Сосед его?
— Не помню такого.
— Гггодами жили вместе.
Аня пожала плечами.
— У меня дома кошмар, мама со своими депрессиями, сиделки, врачи, родственники. Мне бы сбежать, говорят, ты такой хороший проводник! Возьми меня с собой в Южную Америку, пожалуйста.
— Но группа уже закрыта, у нннас пассспорта уже в поссссольстве, есссли зззз-автра не…
— Так я принесла паспорт!
И Аня протянула мне свой загранпаспорт.
— А пппрививки?
— Ой, ну ты придумаешь что-нибудь, я в тебя верю! — И она чмокнула меня в щеку. И оставила стоять на террасе с паспортом в руках, как дебила. Я хотел бы ещё поговорить о деньгах на билет и снаряжение, но было не с кем. Я был счастлив?
— Самое прикольное в этом то, — голос Серого доносился со стороны глубокой ниши, в ней стоял удобный диванчик, и было легко оставаться незамеченным, — самое прикольное то, что, если у тебя ничего не получится, она не очень и расстроится. В этом всё чудо.
— Чччто не поллучится? — обратился я к голосу, всё ещё разглядывая пушистую, яркую копну волос орехового цвета, прыгающую в толпе танцоров.
— Успеть записать её в группу, сдать в посольство её паспорт, получить визу, подделать документы о прививках, заплатить пару тысяч за билет, конечно же… если всё это не получится, она не сильно огорчится. А если получится, то сам знаешь, она может опоздать на рейс, передумать, забыть. Но так тебе, дураку, и надо будет.
И вдруг, среди всей толпы знакомых и не очень людей, забивших салон квартиры, я увидел яркую полоску красного цвета — повязку на голове.
— Ссссерый, глянь! — Я протянул руку в сторону зала. — Вон, вон, с банданой, вввелосипппп…
— Велосипедист, сука!
Серый рванулся в квартиру. Поверх голов гостей плавал он, велосипедист, который сегодня днём бросил на пустыре у моря двух детей, друзей, собак. Бросил и сбежал, аккуратно смотав поводки и спрятав их в сумку. Голова в красной косынке крутилась из стороны в сторону, явно кого-то высматривая. Как ледокол, врезался Серый в толпу, дёрнул голову в красном, и та пропала, исчезла с поверхности и всплыла уже на террасе, крепко зажатая под локтем сильной руки. Серый швырнул велосипедиста в нишу, и тот плюхнулся на диван. Попытался было встать, но Серый продолжал его толкать каждый раз, ещё и ещё.
— Всё сдаюсь, что вам надо? — Парень тяжело дышал. — Если это из-за таблеток, так я немного принёс, я не хотел толкать их, я для девушки своей принёс!
Парень полез в карман.
— Да какие таблетки, придурок?!
Парень развёл руками, он действительно не понимал.
— Мы видели тебя сегодня здесь, — и Серый ткнул пальцем в сторону моря, лужайки пустыря.
Парень сник, казалось, он вот-вот заплачет, он опустил голову, закрыл её руками.
— Мы видели, как ты бросил здесь собак! Как ты мог?
