«Жизнь действительно странная штука, — подумал он. — И чем дальше я отхожу от дома, тем страннее она становится».
Потом, с коллективным стоном бесконечного голода, потрясшего мир, и топотом восьми сотен тысяч иссохших ног, они бросились на него. Когда Бенни только встретил Джо Леджера, рейнджер насчитал около двух сотен тысяч зомов. Монахи насчитали в два раза больше.
И он засмеялся.
— Укусите меня! — проорал Бенни во всю глотку.
Он нажал на газ и рванул вперед, сначала направляясь на скорости к приближающейся стене смерти, а потом, в последнюю секунду, свернул налево, отъезжая от ангара и лаборатории, мимо безмолвного, заляпанного кровью самолета, пролетая мимо ряда протянувшихся рук, на всей скорости направляясь к дальнему концу летной полосы.
Все зомби начали следовать за ним.
Вскоре он обогнал их. Чем дальше Бенни продвигался, тем меньше становилось зомов. Вскоре он оказался на открытой местности, где только одинокий зомби-солдат медленно бродил по бессмысленному кругу, представляя печальную картину из-за отсутствия ступни. Бенни свернул направо, направляясь к низкому зданию у подножия ряда башен с сиренами.
Он бросил быстрый взгляд через плечо и увидел по крайней мере в полкилометре позади себя линию волны зомби.
Идеально.
Он подъехал к маленькому зданию. Вперед вышел солдат с винтовкой в руке.
— Остановись прямо здесь, — скомандовал он. — Кто ты и что здесь делаешь? Это зона ограниченного доступа.
— Без шуток, — сказал Бенни, — мне нужно, чтобы вы включили сирены.
Солдат начал поднимать винтовку.
Бенни сразу заставил двигатель поработать на холостом ходу, чтобы поднять облако удушающей пыли. Потом он рванул на юг вдоль линии башен с сиренами. Он громко ругался, повторяя все грязные словечки, которым научился у Бунтарки. У девушки был действительно ядовитый язык, и Бенни ощущал некоторое смущение, бормоча эти описания, хотя никто и не слышал его.
Зомы продолжали идти, привлеченные облаком пыли и ревом квадроцикла. Частицы песка теперь кружили на высоте в тридцать метров, а ветерок, хоть и легкий, продолжал развеивать облако, менять его форму, отправляя к горам. Мертвые последовали за ним, словно зачарованные.
Когда Бенни убедился, что находится вне досягаемости выстрелов винтовки, он остановился у подножия гор, приманивая зомов.
— Давайте, — сказал Бенни сквозь сжатые зубы. — Давайте…
Зомам понадобилось почти двадцать минут, чтобы добраться до него.
Когда первые мертвецы оказались в пяти метрах от него, Бенни прибавил газу и рванул прочь, направляясь еще дальше на юг. Они всколыхнулись, словно нечеловеческий прилив, но Бенни двигался слишком быстро и был уже слишком далеко. Потом он резко свернул направо и снова направо, направив квадроцикл на север, но держался в стороне от тучи зомов, двигаясь на низкой скорости, чтобы двигатель скорее мурчал, чем рычал. Зомы услышат его, но не сразу.
К тому времени, как он добрался до лаборатории, Никс и остальные закончили связывать солдат. Над ними стояла Лайла, спокойно держа в руке «Зиг Зауэр». Бунтарка и Никс пытались понять, как работает блокировочная система моста. Дюжины монахов вышли из других зданий на той стороне рва. Некоторые обвиняли девушек в насилии, но большинство просто наблюдали в немом восхищении.
Бенни остановился у входа в серое бетонное здание. Он выключил двигатель, слез с квадроцикла и очень быстро обежал все строение, чтобы убедиться, что не пропустил зомов.
Никого из мертвых рядом не было.
Бенни широко улыбнулся.
Он подбежал к краю рва и позвал Никс по имени.
Первое, что она сказала, было:
— Ты идиот.
— Ага, не новость.
— Но я люблю тебя.
Он кивнул мимо нее на солдат.
— С ними все в порядке?
Девушка безразлично пожала плечами.
Бенни поразила разница между его восприятием девушек как более слабых, скромных и не способных к насилию или жестокости и реальностью. И не то чтобы он видел доказательство противоположного. Лайла была ходячим подтверждением женской силы. Как и Бунтарка. И Никс, которая так же хорошо владела мечом, как Бенни. И, несмотря на все это, осколок гендерного предубеждения все еще гноился в его голове. Он гадал, перестанет ли когда-нибудь удивляться, когда его предвзятое мнение будет сокрушено правдой.
Бунтарка кинулась к краю.
— У тебя есть настоящий план, парень, или ты надеешься на божественное вмешательство?
— И то и другое, — признался Бенни.
— Мы узнаем план?
— Он прост, — сказал Бенни. — Я собираюсь стучать в дверь, пока они меня не впустят.
Девушки одарили его долгими бесстрастными взглядами.
— Эй, — сказал Бенни, — я с радостью выслушаю предложения.
Лайла, молчавшая до этого, сказала:
— Стучи громко.
Он так и сделал.
Из журнала Никс:
Каждый раз, когда я думаю о Маунтинсайде и других городах, меня охватывает паника. Надеяться на сетку-рабицу просто глупо. Даже тот психопат, проповедник Джек, гораздо умнее в таких вещах. В Геймленде существовали все виды защиты. Разумной защиты. У них был крепкий забор из сетки-рабицы, но это лишь внешний барьер. И он был спрятан за двумя рядами плотной вечнозеленой изгороди, играющей роль перегородки.
Зомы не видят сквозь изгородь, у них возникает гораздо меньше визуальных соблазнов. За забором дорога вела через сложную систему рвов. Там выстроились ряды проволочных заграждений и замаскированные смертоносные ямы. Указания, как безопасно пройти мимо защиты, были написаны на больших деревянных знаках. Это умно, потому что люди умеют читать, а зомы — нет.
Защита Геймленда не была похожа на укрепления городов и военных баз. Она была специально придумана против врага, который не мог думать.
Ров в Убежище — тоже умное приспособление.
Том сказал: чтобы оставаться в безопасности, нужно понимать природу угрозы, а не ориентироваться на свое представление. Сначала я этого не понимала.
Теперь понимаю.
53
— Откройте чертову дверь! — орал Бенни. Он кричал так громко, что эхо отдавалось от далекой красной горы и рикошетом возвращалось к нему над головами сотен зомби, медленно шаркающих к нему. Его кулак болел, а голос охрип, но он стоял там и продолжал. Стучать, кричать.
— Парень… эй, парень! — окликнул его голос. — Они тебя не слышат.
Бенни развернулся и увидел рейнджера Джо. Он не слышал, как тот подошел.
