— Ноосфера искрится! — хихикнула и подвинула к себе чашку с недопитым кофе. — И давно вы подсели на перевоплощение в женщин? Валерия, Ангелина…
Максим прикрыл лицо рукой и тяжело вздохнул:
— Я сублимирую, старпом! Невозможно не сублимировать, когда рядом с тобой сверкают коленками горячие деревенские девы. Так и до харассмента недалеко!
— Ну и зря время теряешь.
На кухню зашел сам хозяин квартиры, а я, кажется, забыла, как нужно дышать. Точно — Диего: высокий, темноволосый, с ярким “морским” загаром и легкой небритостью. Из одежды — потертые узкие джинсы и белая майка. В общем, если в мире и существовал персонифицированный идеальный герой любовного романа, то сейчас он стоял на этой кухне и в упор смотрел на меня.
Как о чем-то думать, как что-то делать, как дышать, в конце концов, когда рядом стоит и смотрит прямо в глаза идеал, совершенство и предмет тайных мечтаний?
Тут же меня кто-то звучно шлёпнул.
— А-а-ай! — удар пришелся, как говорят, чуть пониже спины. Не то чтобы больно, скорее неожиданно. — Максим!
Не знаю, какую версию наших отношений он выдвинул Диего, поэтому на всякий случай не стала упоминать отчество. Хотя так и хотелось сказать: "Отныне, Максим Иванович, вы не удостоитесь чести сравнения с моим дедом. Тот бы никогда не стал шлёпать молоденьких сотрудниц!". Наверное, не стал бы. Бабушка бы его точно прихлопнула за такое.
— А ты думала, харрасмент — это что-то приятное? — шеф украдкой потряс ладонь и потёр ее о ткань брюк. Хорошо ему. А мне не потрясешь местом, где эта самая ладонь отпечаталась.
— Ну игры с боссом ничего такие, так что…, - я пожала плечами и решила ещё немного поиграть в Ангелину.
— Как дети, — Диего сделал ещё шаг, упер руку в стену чуть выше моей головы и наклонился так близко, что его дыхание обжигало. — Взрослые люди проще решают такие проблемы.
Его темные, выразительные глаза, казалось, видели мою душу и все чувства, что раздирали ее на части. А ещё в открытую праздновали победу над маленькой глупой девочкой. Я сплела пальцы, прижалась почти вплотную к Диего и пробормотала скороговоркой по-испански, с любовью заглядывая ему в глаза:
— Hermoso señor… вы сразили меня в самое сердце. Не иначе сам дьявол приложил руку к вашему созданию, на погибель всех юным девам от одного океана до другого. Я забыла как нужно дышать, сраженная вами. Давайте же ускачем по апельсиновой роще в закат на вашем черном жеребце!
— Чего?
Он отшатнулся и разом потерял все очарование. Ладно, не все, но четверть, не меньше. Я же тяжело вздохнула, вернулась к шефу и обняла его:
— Qué decepción… я так виновата перед вами, мой любимый босс. Клюнула на жаркий взгляд его порочных глаз, на чувственные губы и подаренные дьяволом дельтовидные мышцы. Возможно ли заслужить ваше прощение? Обещаю, что не буду скупа на ласки и извинения.
Максим обхватил меня за талию, почти затащив к себе на колени и широко улыбнулся:
— Ловлю на слове, моя прекрасная сеньорита. Готов немедленно откупорить вино и расстелить бордовые простыни, чтобы предаться страстной любви под сенью цветущих апельсинов. Надеюсь, этот нечестивый дон станет самым серьезный разочарованием в вашей жизни. Сольемся же немедля в страстном поцелуе?
Я ойкнула и почти отпрыгнула от шефа. Щеки начали гореть так, как, наверное, никогда в жизни. Кто же знал, что автор гениального названия “Джон Кноу” говорит по-испански? Максим же рассмеялся и чмокнул меня в щеку.
— Ладно тебе, Бруньский, я же шучу. Но не собираюсь отдавать без боя лучшего из своих помощников в рабство к этому инкубу.
Диего открыл холодильник, достал пакет сока и отпил из него глотая жадно, без всяких мыслей, что капли могут потечь по подбородку, шее, крепкой груди и испачкать идеально белую майку. Впрочем, капля существовала только в моем воображении, в реальности Диего пил аккуратно, а я чувствовала лёгкое головокружение. Непростительно быть таким красивым мужчиной и вот так себя вести рядом с юными, не окрепшими валькириями.
— Себе, что ли, помощницу завести? — не выпуская пакет из рук, Диего плечом прислонился к холодильнику и уставился на меня. Нехорошо так, оценивающе, с издёвкой. — Чтобы ноги от ушей, лепетала на итальянском…
— Испанском! — на всякий случай уточнила я. Пусть образовывается, пижон.
— … и за одну зарплату получать сразу два вида услуг.
Под мое мысленное пожелание подавиться, Диего сделал ещё глоток, отставил пакет и почесал затылок.
— Сразу захотелось и себе служебный роман. Такая удобная штука, даже завидую.
Максим совершенно невозмутимо подъехал к холодильнику, отпихнул Диего, достал бутылку минералки, открыл и протянул мне.
— Не обращай на него внимание, у дона серьезные проблемы в общении с живыми людьми. Набор пикселей и единиц с нулями он воспринимает лучше. К этому непросто привыкнуть, поэтому первое время я буду переводить. Вот сейчас он хотел сказать, что обескуражен тем, что я нашел себе помощника, отдает дань твоей потрясающей внешности и слегка беспокоится за свое место и зарплату. Потому как всегда был посредственным детективом и ещё более посредственным другом.
— Просто я не верю, что такая киса может работать, а не только… — говорил Диего по-английски, но последнюю фразу я не разобрала, но чувствую приличного там мало. — И верное решение, профессионалки за это просят приличную сумму.
— Он ревнует, — Максим ещё раз обнял меня за талию. — Знал бы, что так взбесится, не приводил бы тебя. Кстати, можешь ему врезать. Дон Диего абсолютно безобидный, особенно для юных сеньорит. Если проявишь достаточную твердость, то можешь завести его себе, как кота. Там и дел-то: прогнать нынешнюю хозяйку, вбить в его телефонную книгу свой номер в графе "Зайка" и кормить дона трижды в день, лоток менять не нужно, здесь все отлажено. Когда Диего будет в настроении — даст себя поискать.
Глава 21… и раскрывает секрет шефа
Издевательская улыбка, как и оценивающий взгляд "кота" никуда не делись, а сам мужчина не сдвинулся ни на миллиметр. Но Максим абсолютно не обращал на него внимания, продолжая хозяйничать на кухне. Я тоже решила последовать его примеру: порылась в морозильной камере, нашла там мороженое, вытащила его, села на диван и вытянула ноги. Шеф ободряюще подмигнул, разблокировал планшет и протянул его Диего.
