Максим же закурил, жадно вдыхая дым и предложил пачку Анастасии. Она помотала головой и вытащила из сумки тонкие ментоловые сигареты. Окурки от похожих мы видели возле забора, там, где предположительно топтался вурдалак. Я заерзала на месте: вот он преступник, вот он! Нужно ловить, изобличать, подвергнуть справедливому наказанию! Максим же сидел спокойно, поддерживал разговор с Анастасией, поддакивал, улыбался ей, даже дал визитку адвоката по разводам. Я зацепилась взглядом за имя: “Алина Шепетихина”.
— Алина — специалист с большим опытом, она давно занимается защитой прав женщин и сложными разводами, — Анастасия кивнула в ответ и забрала визитку. Максим же продолжил: — А с вурдалаком нужно завязывать. Солидная женщина, красивая, и занимаетесь такой ерундой.
— Расскажете Артемиде? — она напряглась и резко затушила сигарету о край пепельницы.
— Та не, — он махнул рукой. — Зачем? Но и вы поймите: настолько закаленного жалобами на все, что попадает в поле зрения, человека не пронять завываниями под окном. Скорее себе горло застудите. Я сомневаюсь, что вообще существует способ свести Никитишну в могилу. Кроме авиабомбардировки. Так что или воспользуйтесь визиткой и свяжитесь с Алиной или ищите связи в вооруженных силах.
Анастасия быстро свернула разговор и ушла, но уже в дверях вытащила визитку и смартфон. Надеюсь, она все же сделает правильные выводы и решит свою проблему. Максим же закашлялся, попил воды и посмотрел на меня:
— Бруньский, а ты согласна после свадьбы взять фамилию мужа? Я хочу сменить название агентства на “СуБол”. Коротко, звучно, серьезно, в отличие от “Знатсона”. Как думаешь?
— Супер Болдин? Сударь Болдин? Суспензия бользебредина? Как расшифровать этот “СуБол”?
Он отъехал от стола, набрал себе еще папок и вернулся на место.
- “Супруги Болдины”. Есть еще “БолГор”, но здесь уже тебе выбирать, я не настаиваю.
Снова он о свадьбе! Надоел! Было бы еще в его словах что-то серьезное, настоящее, а то…
— Я мысленно уже в Питере, отжигаю там с Диего. Возможно, не только с ним и не только отжигаю.
Максим все же подтянул к себе костыли, встал и быстро дошел-допрыгал до меня. Навис сверху и положил одну руку на плечо.
— Это же прекрасно, Бруньский! Я не буду грызть себя, что охмурил тихого домашнего ребенка и увлек его в пучину порока.
— Не так уж и охмурил, — буркнула я.
— Из последних сил держусь, но они истекают. Даже хорошо, что ты будешь далеко. Но я буду использовать все возможности для охмурения, подаренные прогрессом!
Глава 32, в которой много романтики и знакомств
Мы до самого вечера мотались по городу, потом просто сидели в парке и ели мороженое. Максим выглядел плохо: побледнел, тайком морщился и потирал ноги. Болят наверное. Но мне ни разу не пожаловался и не попросил пересесть за руль. Я же не просилась. Вот дождусь, пока починят “баклажанчик” и поеду. Пока не могу, никак. Перед глазами сразу всплывает та авария.
После парка мы поехали в гости к семейству Болдиных, Максим сказал, что все знают о его нелюбви к родному дому и искать там будут в последнюю очередь.
Я созвонилась с бабушкой, обещала навестить их завтра и предупредила о срочной командировке в Санкт-Петербург. Бабушка на удивление быстро свернула разговор, сославшись на то, что занята со Славиками. Ну конечно, два городских сорванца с педагогической точки зрения намного интереснее одной полностью изученной и уже воспитанной до нужной кондиции внучки. Я тяжело вздохнула и уставилась на дорогу, Максим же похлопал меня по колену и подмигнул:
— Не переживай, все наладится. Ты снова станешь любимой и первой внучкой. Твои — отличные старики! Вот мои — десять казней египетских. Особенно дед. И все, все хотят правнуков. Я же у них один, надежда династии Болдиных. Опора! Да за активность моих… ты поняла чего, болеют сильнее, чем за сборную России по футболу! Но они, как и сборная, держатся и изо всех сил стараются не оправдать надежд.
Я покраснела и в мыслях уже выпрыгнула из машины и убежала далеко-далеко. Не хочу ничего слышать о внуках, правнуках и прочем. Очень рано это после нескольких поцелуев и очень странно на фоне общей неопределенности.
— А как же мой питерский отжиг вместе с доном Диего?
Максим изогнул брови скосил на меня взгляд, потом показушно вздрогнул и поехал дальше молча. Попробуй пойми. Моего терпения хватило минут на десять, и то, благодаря мобильному интернету, не исчезнувшему за пределами города.
— А если…
— Тогда я достану свой большой кривой нож и вырежу ему сердце, женщина! Агрр!
Максим взмахнул свободной рукой в воздухе и достаточно правдоподобно рыкнул. Вышло очень грозно, очень, я даже хихикала сдавленно, чтобы не разрушить атмосферу, и уж точно не стал говорить, как он похож на Громозеку из мультика про Алису. Пусть и дальше считает себя суровым сыном гор. Откуда только взялась такая тяга у светловолосого и светлоглазого мужчины по фамилии “Болдин”?
— А тебя потом выкраду и выпорю, чтобы не водилась с плохими мальчиками, — добавил он. — И своими дедами не запугаешь меня.
— А если серьезно?
— А если серьезно, то я решил расширить число постоянных сотрудников “Ватсона” еще на одну единицу. Так что настраивайся: командировки вместе с Диего, как вечным бездельником будут часто. И это не какое-нибудь “припихни жену на теплое местечко”, из тебя со временем действительно выйдет толк.
Я уже устала гадать, насколько серьезно он говорит сейчас. Но работать в частном сыске — это же мечта! Пускай не все дела будут интересными, пускай там тоже много рутины, пускай Максим — ужасно строгий начальник, но в глубине души я бы с удовольствием навсегда осталась в "Ватсоне". Или "СуБоле".
— Какой же толк? — я тяжело вздохнула. — Даже не разгадала секрет Ангелины Шепетько. Я-то была уверена, что ее не существует на самом деле.
— Но-но! Не говори так! В определенные моменты Ангелина вполне реальна, в целом же образ собирательный.
— А как же Алина Шепетихина?
— О-о-о, она личным примером продвигала бодипозитив еще до того, как это стало мейнстримом. Черт, Бруньский, эту историю надо рассказывать гнусавым голосом под дрожащую музыку, пытаясь перекричать оригинальную озвучку.
Что? О чем это он? Я перебирала в памяти все известные книги и фильмы, но никак не находила, к чему эта отсылка.
— Вот она, разница поколений, — вздохнул Максим. — Раньше фильмы так озвучивали: всех персонажей одним, тем самым гнусавым голосом. Потому что актеры и дикторы боялись быть узнанными и зажимали нос. Ладно, расскажу коротко и без деталей. Не считая пристрастия к небритым ногам, Алина — потрясный специалист, она была одной из лучших на курсе. Так вот, тогда мы, — а точнее: я, Диего, Джон и Алина, — были молоды, глупы и верили в собственное бессмертие. И решили вчетвером поймать одного грабителя, который поздним вечером нападал на женщин в определенном районе, бил по голове и забирал сумку. Но для этого нужна была приманка. Диего в ту пору был бородат, из Джона вышла слишком специфическая леди, а Алина походила на женщину еще меньше, чем бородатый Диего. Мы, конечно, попытались сагитировать ее, но Алина отказалась, пришлось идти мне. И вот, стою я такой красивый, а Джон спрашивает: “Девушка, девушка, а как вас зовут?”. Это тоже такая фраза и фильма, если ты не поняла. Ну я и ляпнул: “Ангелина Шепетько”. Алина взбесилась, а Ангелина после того случая все росла и хорошела. Я ее изображал только раз.
