— Валькирии не ведутся на дешевый шантаж! — я отцепилась от Диего и скрестила руки на груди. Максим кивнул, соглашаясь с этим, коротко выдохнул и начал говорить, опустив взгляд. Ну точно школьник, который решил покаяться, что жвачка на учительском стуле, игрушечный паук в женском туалете, надпись на стене “Маша — коза” — это все он. И то о чем учитель пока не знает — тоже он. — Ладно, согласна не отказываться сразу.
— Ты и сама знаешь, что я придурок. И вряд ли исправлюсь, поумнею и перестану совершать ошибки. А оставлять понравившуюся девушку у себя в качестве помощника и втягивать в решение своих проблем — большая ошибка. “Ошибка ошибок” — как сказал бы один персонаж.
- “Подстава подстав!” — решила уточнить, чтобы обвиняемый не пытался смягчить наказание, изменив статью с умышленного причинения вреда на действия по неосторожности.
— Хорошо, подстава, — Максим согласился быстро, подозрительно быстро. И вообще, под дождем, такой измученный и мертвенно-бледный в свете фонарей, он казался милым и родным. Флюиды прощения безостановочно поступали мне в кровь, сцеплялись с частицами влюбленности и привязанности, цепляли хвост от бушующих гормонов молодого организма и пытались скопиться в районе мозга, чтобы блокировать его работу. А после Слава должна улыбнуться, броситься на шею нехорошему человеку и пообещать в наказание родить внуков специально для его мамы.
— Бруньский, я уже не представляю жизни без тебя. С того самого момента, как увидел маленькое рыжее чудо в своей палате, понял — вот с таким человеком я хотел бы состариться. Чтобы все такие: "Ей, это это за чокнутые стариканы прутся на Эверест? Они ж помрут на склоне!", а мы — "Лучше смерть на склоне, чем от скуки! Освободим квартиру правнукам!". Поэтому, — он бухнулся на одно колено, вытащил из кармана ту самую коробку, открыл и протянул мне, — Бронислава Горина, выходи за меня замуж, сейчас, когда простишь или через пять лет. Буду ждать, сколько нужно. Обещаю заботиться о тебе, поддерживать, любить каждую минуту, не требовать ничего из того, что не захочешь давать и свозить на Огненную Землю, в Париж и на Эверест.
Я набрала в грудь воздух, для немедленного категорического отказа, потом вспомнила об обещании не рубить с плеча. В поисках подсказки обернулась к Диего, но он лениво гладил подбородок и никак не реагировал на происходящее.
— Встань, пожалуйста, — попросила я.
Максим, уже изрядно промокший, широко улыбнулся и выпрямился, снова нависнув надо мной. Как назло в голову лез эпизод с Лёней, когда тот в деталях пересказывал план моего убийства. Или холодные крепкие пальцы "Проклятия" на руке. Или пистолет у виска Максима. В общем, дальнейшее списываю на пережитый стресс, дождь, весенне-летний авитаминоз, скачки гормонального фона и какие-нибудь аномальные вхождения Луны в зодиакальные созвездия.
Я изо всех сил ткнула Макса под дых, а затем, когда он согнулся от боли — ещё и в челюсть ударила, сбив костяшки. Диего несколько раз хлопнул в ладоши, из-за чего зонт отлетел назад и меня тут же намочило дождем. Максим же потирал ушибленные места и пытался разогнуться.
— Ой-ё, как больно… Знал, что так будет.
— Вот и не нужно было лезть со своими кольцами, раз считаешь слишком маленькой, чтобы делиться секретами и рассказывать о полицейской засаде.
Глава 37, с еще одним ночным разговором
После я, хотелось думать, что гордо и красиво, прыгнула в машину к Диего и пристегнулась ремнем безопасности. Сам дон влез через пару минут, наверное прощался с Максом. Не знаю, о чем они говорили, со мной Диего не откровенничал. И вообще не разговаривал примерно половину дороги. Я тоже пялилась в окно и молчала. Фары выхватывали из дождливой мглы лишь небольшой кусок обочины, любоваться нечем, зато можно заглянуть в себя.
До сих пор не могу поверить, что Максим в самом деле о хотел сделать мне предложение и нервничал из-за этого. Брак — это же серьезно! И зачем было ради этого тащиться на базу отдыха вместе с коробкой шариков, если он знал, что в любой момент может нагрянуть Лёня? На секунду я представила, как все могло сложиться, не вмешайся этот маньяк. Мы бы утром пришли к воде, Максим сказал что-то, возможно, очередную глупость, я открыла коробку, утонула в облаке из шаров и осталась наедине с тем самым. А дальше… не знаю. Так что, выходит, Лёня избавил меня от необходимости мучительно выдумывать необидный ответ на предложение, которое пока не готова принять.
— И зачем делать предложение, когда за тобой охотится маньяк? — все же озвучила я свои сомнения. Диего помолчал немного, подбирая слова, потом съехал на обочину, на вид довольно надежную, не превратившуюся в грязь. Там он немного постучал пальцами по рулю, вздохнул и вытащил из сумки смартфон, порылся в нем и протянул мне.
На экране был застывший кадр из видео, записанного во время разговора через мессенджер. Максим на нем ещё темноволосый и бородатый, запечатлённый в больничной палате.
— Так и знал, что пригодится. Это он рассказал в тот день, когда ты пришла на собеседование. Но вначале поясню кое-что. Макс быстро вычислил Лёню. Кое-что осталось от Витькиных наработок, кое-что мы вдвоем раскопали, а про его патологическую любовь к Жанне знали многие. И она тоже. Но не хотела давать старому приятелю ложную надежду. Да и не потянул бы он Жанку, не его поля ягода. Витька тянул, Макс — возможно, но с ним бы Жанне пришлось худо, я бы продержался пару месяцев, а Лёня — нет. Сложная она для него слишком. И независимая. Но выверты больного мозга не понять. Он вбил себе в голову, что Витька и Макс растоптали жизнь Жанне, и решил наказать тех. Ударить по самым больным точкам. Витька ушел быстро, а Макс оказался долбанным везунчиком и раз за разом обыгрывал смерть, попутно огораживая себя от покушений и собирая улики. Тогда Лёня догадался, что его вычислили, вытащил историю с проклятием и начал воплощать этот сценарий, запутывая всех призраком Вити. Это такая забавная, с его точки зрения, шутка — пусть человека, который так рьяно разоблачает все потустороннее, оно же заберёт на тот свет. Даже могилу раскопать не поленился ради дела.
— У Виктора был браслет с флэшкой, с которым его похоронили, — вспомнила я слова Жанны. — Наверное Лёня просто боялся хранящегося там.
Невозможно поверить, что столько всего ужасного можно совершить во имя светлого и воспетого в веках чувства. Или не его, а простой зависти и эгоизма? Вряд ли Лёня хоть на минуту задумался, каково будет Жанне узнать обо всем этом. Она бы точно не простила, не прониклась и не понеслась в счастливую совместную жизнь с убийцей своего ребенка, мужа и друга.
— Даже хорошо, что я не роковая женщина и никто ради меня не станет делать вот такое.
Думаю, шарики в коробке — предел глупостей, на которые идут ради Славы Гориной. Но Диего в ответ только хмыкнул.
— Мы ждали Лёню завтра, тебя бы к тому времени уже увезли с базы. А насчёт роковой… Включи видео.
Он протянул наушники, завел машину и въехал обратно на дорогу. Я же пялилась на Максима, говорившего совершенно странные вещи:
