— … я влип, дружище. Пропал, попался, потерян для общества холостяков, замечен в патологической реакции на веснушки, улыбку до ушей и клетчатую рубашку на несколько размеров больше. Черт, будь эта Слава лет на пять-семь старше — уже бы тащил в ЗАГС. Ты бы слышал, что она говорит! Но девятнадцать, девятнадцать лет! Это же вчерашняя школьница, ребенок!
— Моей прошлой “зайке” было восемнадцать. Вполне себе взрослая деваха.
Диего отдалился от камеры и обрисовал признаки взросления, отчего Максим прикрыл лицо ладонью.
— У меня список признаков взросления чуть больше вот этого, — он повторил силуэт воздушной фигуры. — Дело же не в анатомии, там все просто высший бал, а в мозге, сознании. Это же ответственность! Чтобы не задавить, не растоптать, помочь найти себя, не травмировать первыми неудачными отношениями. И разница в двенадцать лет, я же старик для нее! Черт, ну почему такой ребенок и такой потрясный?
Максим выглядел настолько обеспокоенным, будто ему отписались сразу семь подружек, и все со снимками двухполосного теста на беременность. Диего же в открытую веселился.
— У тебя мало опыта общения с “поколением Z”. Покажи “ребенку” сумму, за которую предлагают выкупить “Джона” или число своих подписчиков в соцсети — и красотка твоя.
Максим нахмурился и ткнул пальцем в камеру.
— Это ты не знаешь Бруню, плевать ей и на деньги и на подписчиков.
Наушники я так и не присоединила, поэтому Диего тоже слышал весь диалог. И на этом моменте отобрал смартфон.
— Там дальше не интересно, я обсуждаю “заек”, Макс — свою личную будущую валькирию. Раньше не верил ему, но врезать потенциальному миллионеру после предложения выйти замуж — это поступок для истинной девы битв.
— Сам напросился, — я снова отвернулась к окну. Потенциальные миллионы слишком эфемерны и пугающи, потопать на Эверест в восемьдесят — мне как-то ближе. И танцы. Обещал же пригласить меня в клуб, а сам сразу замуж.
— Где там адрес фабрики по производству бруней? Хочу и себе прикупить.
— Это элитная модель штучной сборки. Чертежи утеряны, материалы брались с особо засекреченных складов, рыночная стоимость не оглашается. Но, говорят, уже появились китайские аналоги для массового потребителя, — хотела ответить не так, но не к месту вспомнились слова Жанны о том, что себя принижать не стоит. Доны, миллионеры, секси-боссы… как будто этого достаточно для счастья даже простой деревенской девушке.
Глава 38, в которой все заканчивается
Встретила меня бабушка, без вопросов отвела в летнюю кухню, там, в маленькой комнате действительно поставили кровать. Новую, просторную и мягкую, с новыми одеялом и подушками. Я обессиленно упала на нее с твердым намерением пролежать так минимум неделю. А что? Кажется, имею все основания впасть в депрессию. Бабушка с дедом нашли других внуков, работу, кажется, потеряла, любимый человек сделал самое неудачное предложение за всю историю неудачных предложений. Было во всем этом и кое-что хорошее, например то, что больше не нужно опасаться за свою жизнь, и что я сегодня сплю на новом мягком матрасе, непрерывно получая благодарности от спины. Но как-то непозволительно мало этого хорошего.
Одна сплю. А ещё несколько часов назад лежала на плече у Максима и думала, что спящим он кажется совсем молодым и таким потешным. Грустные мысли, а от последующей фантасмагории стало ещё хуже. Вот зачем Макс полез со своим кольцом? Испортил только все.
В итоге я долго не могла заснуть, ещё дольше — проснуться. Планировала даже весь день не вставать с постели, но очень захотелось пить, а по пути попалась гора посуды, ну как пройти мимо? Закончив с ней, решила пройтись по двору, наткнулась на заросшую цветочную клумбу, присела рядом и начала выдергивать сорняки… Опомнилась только к обеду, когда во дворе работа закончилась, а один из "Славиков" пытался перетянуть у меня ковшик с кормом для кур.
Вот она, вся сущность деревенской девы: предложение от обеспеченного дона нам не интересно, а вот пырей — другое дело! И почему бы не продергивать клумбу, если сам "жених" исчез и даже смайлик не прислал? Да и вообще все забыли о Славе Гориной, разом вычеркнули из всех журналов, отформатировали диск с ее данными, сожгли все записи и другие свидетельства ее существования. Царапнул осадок в виде не до конца выплаченной зарплаты и официального расторжения договора, но по справедливости я и полученное не отработала. Что ж. Буду искать новое место службы: нет сил смотреть на бабушку и деда, которые носятся с чужими внуками. "Славка, замеси пока тесто для сырников, вы же со Славиком и Костей их так любите!" Бррр! Что за коммунизация моих сырников и моей бабушки?
Так что утром понедельника я оказалась в окрестностях "Ватсона-Знатсона", там, рядом с домом Максима все ещё припаркован сияющий полировкой "баклажанчик". Но не успела в него сесть, как в дверь постучали, гулко так, требовательно.
Снаружи стоял низкорослый плотный мужчина в костюме, тот самый, которого я несколько раз "случайно" встречала в городе. Он сразу же размазал по стеклу удостоверение частного детектива и представился:
— Вилли Вайсберг, на ближайшие две недели — ваш непосредственный начальник. Если, конечно, все же решите уволиться из “Ватсона”.
— Слава Горина, — я быстро вышла из машины и протянула ему руку. Вилли же скептически осмотрел мою ладонь, вздохнул и мотнул головой, намекая, что нужно следовать за ним.
В самом офисе "Ватсона", каком-то пустом и чужом без Максима, новый начальник всучил мне стопку книг и методичек со строгим наказом прочесть до конца недели. Теоретический минимум, пояснил он. На каждую попытку достать смартфон или бутылку с водой Вилли хмурился так сильно, что я дисциплинированно читала книги, оставшиеся со времён Советского Союза, а то и царской России.
— Читай-читай, — подумав, он добавил к моей стопке ещё пару томиков. — На выездах будешь всегда молчать и держаться за мной. О каждом шаге — предупреждай заранее. Я буду учить по мере сил, но капризную и взбалмошную деваху в сотрудниках не потерплю.
И где Макс его нашел? Наверное, специально подговорил изводить меня. Но особенной враждебности Вилли не проявлял, а когда к нам зашёл первый из клиентов, сам сделал тому кофе, разузнал детали дела, а после и поинтересовался моими идеями и планами, как вести расследование. Чуть подкорректировал их и в самом деле разрешил съездить и разнюхать во дворе многоквартирного дома, что о соседском полтергейсте думают местные жители. К моему возвращению Вилли сидел за столом в парике, толстых очках и весьма странной одежде, похожей на хламиду, отнятую у ролевика. Он тяжело вздохнул и стащил парик, с удовольствием почесав голову.
