Но прежде, чем он успел шагнуть обратно в коридор, его окликнули:
— Гаррет? Входи, только тихо, она пока не решила, стоит спать или нет.
Маленькая ведьма в самом деле лежала в прозрачной кроватке и сосредоточенно разглядывала что-то прямо перед собой, мало реагируя на Гаррета. За эти дни она немного подросла и похорошела, а еще кто-то заботливый переодел ее в бежевый комбинезон и шапочку из одного комплекта. Ведьма же большая стояла у окна, опираясь спиной на подоконник и приветливо улыбалась. Очень непривычная без обязательной укладки, прогулочной одежды и макияжа, в большеватой больничной рубашке и с волосами аккуратно собранными в пучок. Именно так она, наверное, выглядит по утрам. И, черт возьми, Гаррет хотел бы ее увидеть в этот момент. Просыпающуюся на соседней подушке.
— Привет, — он неловко махнул рукой. — Это тебе. В смысле вам.
И передал ей цветы и погремушку. Хелен прижала букет к себе и улыбнулась еще шире. Потом поднялась на цыпочки и поцеловала Гаррета в щеку:
— Спасибо. Мне приятно, очень. И за то, что был со мной тогда — тоже спасибо. Доктор Уолш говорит, что ты спас нас с дочкой.
Она положила букет на тумбочку, но сама не отошла ни на шаг, будто ждала чего-то или боялась. Черт бы побрал всех женщин, почему они не могут говорить обо всем прямо? Но Хелен уже должна была изучить его и понять, что Гаррет О'Келли парень простой, не великого ума, и вести себя с ним надо очень просто и понятно.
Поэтому он просто и понятно обнял ведьму, очень деликатно и осторожно, а не до треска ребер, как хотел бы. Она как-то быстро вздохнула и прижалась к нему всем телом, крепко обняв за талию.
— Я бы не смог без тебя, Хелен. Совсем не смог. Теперь, думаю, без нее бы тоже.
Волосы ведьмы пахли антисептиком и лекарствами, сама она исхудала еще сильнее и казалась совсем хрупкой и тонкой под его руками. Такую нельзя отпускать и отдавать Хэйсам.
— Поедем со мной, Хелен? Конечно, я не такой весь из себя богатей, как Хэйсы, но и нуждаться вы не будете. У меня есть сбережения, купим дом недалеко от города, чтобы вы с дочкой могли гулять в саду, сделаем тебе гражданство и все остальное, что захочешь.
— Это считать официальным предложением? — не разжимая рук, она подняла взгляд на Гаррета и чуть лукаво закусила нижнюю губу. В этом так и читалось: ты ведь шутишь, сейчас быстренько отступишь назад, побоишься брать на себя ответственность за женщину с ребенком и кучей проблем.
— Да. Это такое тупое и странное предложение стать миссис О'Келли. Потом будет правильное, чуть позже. Как минимум после вашей выписки. Такое с рестораном, букетом, белым конем и шампанским.
— Я обещаю подумать, если повторишь его через два месяца. Вдруг найдешь себе более подходящую невесту.
Ведьма все еще веселилась, как над хорошей шуткой. Но Гаррет уже знал, что повторит предложение и через минуту, и через месяц и даже через год. И плевать, даже если Хелен будет к этому времени носить фамилию “Хэйс” или решит перебраться в Россию.
— Не дождешься, Хелен. Я не отступлюсь, пока не скажешь твердое “нет”.
Но в ее глазах не было того самого “нет”. Странно, но Гаррет видел в них неподдельную радость, уже без шального куража шутки, когда на спор целуют старшеклассника, только надежда и уверенность любимой женщины. А она и была любимой. Самой-самой. Гаррет погладил ее по щеке, потом наклонился и поцеловал в губы, без напора и жадности, только чтобы почувствовать их вкус.
И почти сразу громко и требовательно закричала младшая ведьма.
Хелен отскочила от Гаррета, будто ее застукали за чем-то нехорошим и подхватила кроху на руки. Несколько раз неловко покачала и попыталась успокоить.
— Ее только вчера принесли насовсем, никак не могу освоиться. Кажется, я самая криворукая и никудышная мать в мире.
Она выглядела настолько виноватой и обеспокоенной, что захотелось прижать к себе еще раз и поцеловать. Только мысли ведьмы кружились в других плоскостях.
— Голодная просто, вот и кричит, — попытался успокоить ее Гаррет. — Покорми. А ты точно очень хорошая мать, но ко всему нужно привыкнуть. Даже к ребенку.
— Два с половиной часа прошло, нужно три.
Крик стал еще громче, будто маленькая ведьма тоже услышала эти слова и изо всех сил возражала против получасового воздержания от еды.
— Да? Дьявол, Хелен, она не взрослый человек и, поверь, лучше знает, когда есть, а когда нет. Вначале ее нужно переодеть, потом — накормить как следует и потом уже уложить спать в кроватку. Взамен получишь несколько часов спокойствия. Или несколько минут. В отношении детей не бывает строгих прогнозов.
Оставшаяся без одежды кроха завопила еще истошнее, затем, пригревшись и оценив комфорт чистого подгузника и маминых объятий замолчала и с жадностью присосалась к бутылочке. Гаррет же поймал себя на мысли, что с удовольствием наблюдает за этой возней, слушает, как Хелен тихо нашептывает дочери на русском, как та сосредоточенно набивает живот смесью и сопит, как подходит младшей ведьме бежевый комбинезон с шапочкой в цвет, а старшую совсем не портит светлая больничная рубашка не по размеру, как пугающе выглядит длинный ряд детских кремов, присыпок, масел и прочего. Кто-то здесь не менее чокнутая мамаша, чем он — папаша. И все это как маленький уголок дома. Его, Гаррета О'Келли, дома и его счастья.
— У меня совсем мало молока, — и снова извиняясь произнесла Хелен с какой-то мольбой глядя на Гаррета. — Доктор Уолш говорит, что нужно отобрать у малышки бутылочку и кормить только грудью, по правилам, тогда его будет вдоволь. Но не верю. И с подругами не хочу советоваться. Кто-нибудь расскажет маме, а она…
— Тогда нужно поверить доктору, — Гаррет все же подошел к ним и теперь через плечо ведьмы заглядывал на то, как кроха ест. — Пока ты не кормишь, молоко не появится.
Половина сестер и старшая из племянниц спокойно растили детей на смесях, и, срань, те никак не выделялись в общей толпе детишек. Но отчего-то Хелен было важно кормить именно самой, точно ради той самой русской магии, и Гаррет поймал себя на мысли, что тоже переживает насчет молока и всего остального. А больше всего из-за тревожной складочки, которая очерчивалась на лбу его ведьмы.
И он еще долго слушал о том, что волнует Хелен, иногда поддакивал, иногда спорил, после дал номер своей мамы и настойчиво предложил звонить той по любому поводу. Мама точно не откажет и даст правильный совет. Уж по части детей она большой специалист. В конце же ведьма взяла с Гаррета обещание подождать немного и не вмешиваться в их с Хэйсами дела.
— Гаррет, — Хелен остановила его уже на пороге. Так и подошла с малышкой на руках, все такая же растерянная, как и полчаса назад. — Я не знаю, как ее назвать. Нужно какое-нибудь сильное ирландское имя. Думаю, будет правильно, если его придумаешь ты.
Имя? Для маленькой ведьмы? Которая сейчас спит на руках у своей матери и знать не знает о том клубке из лжи и проблем, что закрутился вокруг них обеих? Которая получит такую кучу денег, которую О'Келли не заработать и за несколько жизней? Какое у нее должно быть имя?
