— Там работает повар, бывший шефом ресторана с мишленовской звездой, — продолжал давить Ден.
— Угу, — я быстро подправила макияж на глазах и чуть подрумянила щеки. Доктор заставил взять с собой "в рабство" одно вечернее платье, вот его и надену. А если облажаюсь где-то, то пусть стыдно будет Дену, ведь это он меня тащит в ресторан, сама бы я в такое место не пошла.
Да. Что бы ни случилось, это все мелочи, такие глупые мелочи по сравнению с творящимся в жизни театром абсурда.
— Там будет толпа народу, со всей области и из соседних, это место дико популярно! А сегодня у них годовщина со дня открытия, — Дубровский все не сдавался.
— Тем более. Есть шанс, что мы и не попадём вовсе. А если еда вкусная, то посетители будут смотреть в тарелки, а не на меня. И не надейся, Денечка, никаких поцелуев!
— А кто-то обещал, когда расскажу всю правду…
— Не знаю даже, кому обещала, тебе или Дане. И кто сейчас здесь. Откладывается выполнение обещания до того момента, когда научусь вас различать. С гарантией.
Страшно довольный Ден подмигнул мне и ушел в спальню. Собрался он намного быстрее меня и терпеливо ждал на диване в гостиной. Изредка подбадривал и заверял, что ещё не видел более красивой девушки. Лесть, конечно, наглая, но весьма приятная.
И постоянно улыбался. По дороге, на входе в ресторан, название которого я так и не запомнила, когда девушка-хостес провожала к нашему месту рядом с открытой кухней.
— Чему ты так радуешься? — не выдержала я.
— Что выбор между сексом и рестораном для тебя не всегда однозначен.
— Зачем поднимать эту тему, когда у меня под рукой нож? — я повертела в руках прибор, а Ден чуть приподнял бровь, но отодвигаться не стал.
После в зале чуть приглушили свет, а на кухню, как на настоящую сцену вышли двое поваров: мужчина и женщина. Оба как модели с обложки, с одинаковыми татуировками на руках.
Они жарили что-то, нарезали с немыслимой скоростью, подбрасывали на сковородках, обливали и поджигали. Невероятно красиво, завораживающее, как настоящее магическое шоу. И все в самом деле смотрели на поваров, на меня — только Денис. Но его-то что стесняться? Все рекорды по промахам и неловкостям давно побиты. Он видел меня без платья, спящей на парте и до сих пор думает, что я съела контрольную.
На вкус еда тоже оказалась фантастической, необычной и непривычной. После всего этого воздушного, тающего и ароматного стало немного стыдно за свой суп и сырники, которые я собиралась пожарить на завтрак, раз ужин мы провели в ресторане. Вот так прохлаждаемся, а творог не свежеет! Если не приготовлю завтра, может и вовсе пропасть.
В конце же ужина другой повар вывез в зал огромный торт, будто слепленный из целой горы сладостей и фруктов и поздравительной табличкой из настоящего шоколада. Даже не знаю, как Дену удалось раздобыть нам место в такой день: ресторан был забит людьми, а мы вольготно расположились на вип-местах. Неуютно как…
Еще мне было стыдно от того, что при одном взгляде на шедевр кондитерского искусства вспоминалась комната Доктора, и к горлу подкатывала тошнота. А потом мастер, создавший торт, вытащил меня из-за столика, всучил нож и попросил, чтобы самая красивая девушка в зале отрезала первый кусок.
По лицам других присутствующих леди, я поняла, что выбираться отсюда мне лучше ползком, прямо сейчас и через окно, иначе прикончат. Но Ден ободряюще похлопал в ладоши и не двинулся с места, чтобы спасти от этого заведомо провального предприятия.
Трясущимися руками я взяла нож, кое-как отрезала кусок, подцепила его лопаточкой и неловко плюхнула на тарелку так, что размазался весь крем, а золотые бусины украшения покатились по полу. Но мне все равно хлопали, кричали что-то, а кондитер обнял за плечи и даже тайком попросил мой номер телефона. Ден, будто обладавший сверхъественным слухом или чутьем, ненавязчиво оттеснил меня, забрал тарелку с тортом, попробовать который у меня так и не хватило духу. Пожалуй, на сегодня хватит сладостей и глупостей, Дубровский понял это и вскоре увел меня домой.
По дороге Ден повернулся ко мне и бросил:
— А теперь в клуб? Или…
— Домой, — ноги гудели так, что хотелось запихнуть их под теплую воду, а после лежать, закинув на подушки. А ещё ломило виски и слегка подташнивало от воспоминаний о торте и комнате Доктора. Поэтому больше никаких развлечений. И пусть Дубровский делает со мной, что хочет. — Учти, я буду просто лежать и смотреть в потолок, с видом скучающим и разочарованным. Изредка громко звать Доктора Все и Тамати, чтобы прибежали и спасли меня.
— А я самонадеянно думаю, что со мной ты не будешь лежать со скучающим видом.
— Ха-ха-ха, — неопределенно ответила я и на всякий случай поплотнее запахнула пуховик. Надо будет дома откопать выданный Доком комплект белья, на который даже смотреть стыдно. Я, конечно, настроена держать оборону и не даваться, но не даваться лучше, когда выглядишь на всю тысячу процентов.
= 42 =
Денис точно почувствовал мои эманации стойкости и неприступности, потому что за оставшийся вечер только сделал мне чашку чая и пожелал спокойной ночи. Затем ушел в гостиную, развалился на диване, включил сериал, который я давно хотела посмотреть, и ещё долго пялился в экран. А я слушала. Потом додумалась и включила себе то же самое на ноутбуке, заперлась в спальне и чувствовала себя крайне неприступной и крайне несчастной.
А на следующее утро негодяй как ни в чем не бывало сжевал пожаренные мной сырники, похвалил их и пошел собираться на работу. Только бросил, что меня ждут на автосервисе.
— Это невозможно, я не справлюсь. Нельзя просто так взять и сделать из отстойного гаража популярный автосервис!
— Ты же сильная независимая женщина, живущая в двадцать первом веке, настоящая амазонка каменных джунглей, нашедшая себя не на стенде “Все по тридцать”, такие задачки щелкаешь на завтрак, — ехидно улыбнулся он, одновременно завязывая шарф на шее. — У парней есть море кипучей энергии, желание и умение работать, помещение и оборудование. Твоя миссия — всего-то направить их в нужную сторону и немного стимулировать. Уверен, сервис найдет своих клиентов еще в этом году.
— В этом году закончится и срок договора!
А ведь точно! Всего месяц, даже меньше — и свобода. И я вообще не обязана буду исполнять желания Дена, приказы Доктора, ходить к нему на сеансы и продолжать общение с Дубровскими. Сво-бо-да! До которой осталось чуть больше двадцати дней. Просто продержаться и все!
— Ой, как в боку закололо!
Я обхватила живот руками и начала медленно сползать на пол. Ден пару секунд наблюдал за этим, скептически изогнув бровь, затем оставил сумку и сел рядом.
— Очень болит?
— Д-да, — выдохнула я. Не верит, как есть не верит. Вот почему? — Надо полежать часик… денек, и все пройдет.
