Действительно. Поводов для того, чтобы завладеть списками, у кроткой хранительницы было более, чем достаточно. А делов-то. Выпотрошить мою сумку, спрятать списки, а сумку бросить в лесу, чтобы мир занялся ею самостоятельно. Вездесущий Ветер быстро уличил бы воровку, а потому доступ к терему ему перекрыли. Все пути сходились на несчастном Прахе.
А о Ветре до сих пор не было ни слуху, ни духу. Растворился, испарился… обратился? Мне не хотелось даже думать о печальной участи своего помощника, потому что именно его я собиралась отправить в родной мир в первую очередь.
Только вечером я решилась заговорить с Зайцем об ужине в тереме Праха. Неудивительно, что у оборотня глаза на лоб полезли от такой новости, но я сумела убедить его в том, что это необходимо. А также дала ему еще одно обещание. Я буду держать его за руку всё то время, пока он не привыкнет к проведению трапезы с хищниками под одной крышей. Однако мне не стоило забывать и о своей задаче, которая имела куда большее значение, чем межвидовые отношения ребят.
Тем не менее, когда пришло время ложиться спать, все мои мысли сосредоточились на Лисе и Прахе. Интересно, что у них там? Всё ли обошлось… без происшествий и казусов? Меня даже в холодный пот бросило, когда представила, что у девушки, несмотря на все уверения Лиса, получилось заполучить сердце моего прохвоста.
Нет, его отвращение казалось самым что ни на есть непритворным, а потому хватит терзать себя понапрасну. Еще б ты из-за мужика снова расклеилась…
Постеливший себе на полу рядом с кроватью Заяц взял меня за руку перед тем, как погрузиться в сон, и я крепко сжала его ладонь.
Не переживай. Совсем скоро ты перестанешь страдать от одиночества. Уж я позабочусь об этом. Или же сгину, как остальные обращающиеся. Если не сделаю всё возможное для того, чтобы избавить вас от проклятья, то вполне заслуживаю такой участи.
Проснулась я посреди ночи от странного шума за дверью. Прислушалась. Скрежет, скрип, завывания и рычание окончательно отогнали сон прочь, и я свесилась с кровати, чтобы глянуть, не разбудили ли эти звуки хозяина норки.
Заяц лежал на спине, широко распахнув глаза и таращась в потолок. Неудивительно. Инстинкты, должно быть, проснулись вместе с ним и теперь заставляли сердце колотиться, как ненормальное.
— Это Волк, — просветил меня ушастый, переведя остекленевший взгляд на мое лицо. — Чую его. Похоже, снова с катушек сошел.
— И что собираешься делать? — задала я резонный вопрос.
— Ждать. Тебе страшно?
— Мне страшно, что тебя с минуты на минуту кондрашка хватить может.
На Зайца невыносимо было смотреть. Побледневший, с искусанными до крови губами и осунувшимся лицом. Пальцы нервно барабанили по дощатому полу, норовя продолбить в нем дырку насквозь.
— За меня не волнуйся, — поспешно заявил парень таким голоском, что у меня сердце защемило. — Просто спи спокойно.
Скептически изогнув бровь, я свесилась с кровати еще ниже и приложила руку к обнаженной груди оборотня. Он вздрогнул от неожиданного выпада с моей стороны, замер, а я убедилась в том, что побегайчик сейчас находится в шаге от разрыва сердца. И как только его организм выдерживает такую скорость сердцебиения? Обращение сказывается?
— Пожалуйста, не волнуйся, — повторил Заяц, взяв меня за руку и плавно убрав ее со своего тела.
— Ну нет, — потеряла я терпение, читая в его глазах вещи абсолютно противоположные сказанным словам. — Либо мы с этим разберемся, либо с этим разберусь я.
Шум за дверью и не думал прекращаться. Кажется, Волк собирался задержаться возле норки подольше. Виной ли тому мое присутствие? В последнее время я совершенно не верила в случайности. Всё в этом лесу взаимосвязано и соединено между собой невидимыми нитями. Хоть и утратил человеческий рассудок, но обида гложет. Что ж, недоразумение «родом не из деревни», до меня можешь докапываться, и я проявлю стальное терпение к твоим выкрутасам. Войду в твое положение, так сказать. Но если мой любимый Зайка в собственном убежище коньки отбросит, уж этого я тебе не прощу.
Встала с кровати, в полумраке направилась к печке и обнаружила там то, что искала — стальную кочергу, покрытую копотью.
— А теперь по мохнатому заду, — взяла я в руки предмет для наказания нерадивых оборотней, но Заяц стремительно пересек разделявшее нас расстояние и выхватил печной аксессуар.
— С ума сошла? — громким шепотом спросил парень. — Я, конечно, похвалил тебя за смелость и всё такое, но не к обращенному же Волку с этим!..
— Ковальски, варианты, — припомнила я знаменитую фразу из не менее знаменитого мультфильма, и кочерга снова перекочевала в мои руки. Сама я заняла оборонительную позицию. — У тебя есть другие способы избавиться от озверевшей монстрятины?
— Не замечать ее, чтобы сама ушла, — орудие не массового поражения вновь оказалось в руках оппонента.
— Гениально, — буркнула я, но в этот раз кочергу подняли в вытянутой руке настолько высоко, что даже допрыгнуть было не реально.
— Если так сильно беспокоишься о моем состоянии, то есть способы его изменить.
— Какие же? — вызывающе уставилась я на ушастого.
— Отвлечься, — скромно ответил тот и вернул кочергу на свое законное место.
— Хорошо, — довольно быстро согласилась я. Честно говоря, мне самой не претила идея отгонять хищное животное кочергой от порога посреди ночи. — Как? Чем?
— Интересным разговором.
Мы оба подошли к кровати, уселись на нее, облокотившись на стену, и принялись активно размышлять о том, что же окажется интереснее шебуршащего за дверью Волка, готового сожрать нас обоих и глазом не моргнуть. Сердце Зайца до сих пор отбивало бешенный ритм, а руки дрожали.
— Вот что, — наконец, открыла я рот. — Расскажи мне о том, почему ты раньше постоянно на рожон лез. Когда еще в деревне жил. Мне Медведь всю подноготную на каждого из вас выдал, так что не отвертишься.
— А, это… — замялся парень, принявшись теребить пальцы перед собой. — Ну… Наверное, хотел показаться крутым. Я ведь самый младший из деревенских. Мне и выделиться нечем было. Решил, что бесстрашие меня в глазах поднимет.
— Всё-таки тебе было страшно?
— Все боятся, — мотнул парень головой. — Но каждый своего.
— И чего боялся ты? До того, как тебе привили жесткий инстинкт самосохранения искусственным путем?
— Наверное… — задумчиво протянул собеседник, — …быть непринятым. Остаться одному. И до сих пор боюсь этого сильнее всего. Была б моя воля, стал бы руководителем какого-нибудь крупного предприятия. Чтобы, как только на работу приходил, отбоя не было от просьб и жалоб. Чтобы в кабинет постоянно стучали, а телефон разрывался. Чтобы вокруг крутилось столько людей, что от них стало тошнить. Я периодически ворчал бы на них за то, что постоянно кому-то нужен. Так, для приличия. А сам был бы счастлив… до неприличия.
