— Но мне больно, — я сложила руки на груди, там, где билось сердце.
— Я придумаю что-нибудь. Обещаю, придумаю. — Он подошел ко мне и сгреб в объятия, не замечая моих тщетных попыток вырваться. Держал крепко, до боли сжимая ребра, но не отпускал до тех пор, пока я не успокоилась. — Я люб…
— Нет, — я отпрыгнула от него как от огня. — Не надо. Не говори этих слов! Не рви душу еще сильней. Дай мне хоть иллюзию выбора. Дай мне оплакать свою первую неудачную попытку быть счастливой в одиночестве. Дай возможность остаться в твоей памяти сильным человеком, а не размазней, что рыдает навзрыд. Мне не нужны твои слова… о чувствах. Сейчас уже поздно. Оставь меня, пожалуйста. Уходи!
Эдриан нахмурился, но, кивнув, покинул мой дом.
Давно я не плакала столько. Целый день как на пороховой бочке, взрываясь от малейшей искры. Зачем он сейчас начал говорить о своих чувствах? Почему сейчас? Почему не ночью или в конце концов утром? Почему сейчас, когда все итак висит на тонкой ниточке?
От постоянных слез разболелась голова. Средство от головной боли настоянное на травах лежало в кабинете, куда я пошла шатаясь не хуже чем алкоголик. Казалось бы, что такое слезы? Ну поплачешь, ну выйдет со слезами боль и обида… так почему же потом все равно больно, только помимо душевных травм добавляются еще и физические.
Выпив настойку, я некоторое время бездумно смотрела в окно, стараясь отрешиться от происходящего, пока не заметила движения на веранде перед домом. Приготовив самое действенное из боевых заклинаний, которое только знаю, я смело шагнула в темноту ночи, распахивая дверь.
— Эдриан? — удивленно спросила я у кутающегося в свой жакет мужчины. Ночью на улице чувствовалось скорое приближение осени, да и с реки тянуло прохладой. — Что ты здесь делаешь?
— Сижу, — хмуро ответил он.
— А почему ты сидишь на пороге моего дома?
— Потому что идти мне некуда, — честно ответил он, пожимая плечами.
— А трактир? — Все же уточнила я.
Он поднял на меня замученный взгляд.
— Не хочу подливать масла в огонь. Я просидел в таверне пол часа, но за это время раз восемь услышал варианты, что меня выгнала и невеста, и любовница… Прости, я не это хотел сказать.
— Мне тоже придется с этим жить, так что не извиняйся. Почему не идешь домой?
— Потому что сейчас там живет Софи. Я не готов вновь делить с ней постель, а спать на полу в собственном доме я как-то не привык. — Он печально вздохнул, а я посторонилась пропуская в дом.
— Я тоже не собираюсь делить с тобой постель пока что наши отношения находятся в таком подвешенном состоянии, но у меня, по крайней мере, есть хотя бы диван. Проходи.
Он молча вновь вошел в дом.
— Я сделал тебе так больно? — спросил он указывая взглядом на все еще зажатый в руках пузырек с лекарством.
— Не надо, не нужно тебе этого знать, — я отвернулась, чтобы хоть как-то скрыть раскрасневшееся лицо, хотя, я уверена, он уже все рассмотрел. — Спокойной ночи, Эдриан. — Сказала я с лестницы, поднимаясь в комнату.
Долгое время ворочалась в слабых потугах заснуть. Я прислушивалась к каждому шороху доносящемуся из гостиной. Спустя час бесполезных попыток, я встала с кровати и достала запасное одеяло. На цыпочках спустилась вниз, стараясь лишний раз не шуметь, целенаправленно обходя самые скрипучие половицы.
Эдриан не спал. Он смотрел в потолок, подложив под голову локоть.
— Возьми, — сказала протянув одеяло. — Сейчас принесу подушку.
— Спасибо, — он взял одеяло, касаясь моей руки своей. — Не надо подушку, просто… просто побудь со мной.
Я хотела воспротивиться, отказать, сделать больнее, чтобы он понял, как мне сегодня было тяжело, но вместо этого я подошла ближе, опускаясь на диван рядом с моим мужчиной. Пусть на еще одну ночь, но он будет моим. Не нужны были слова, не нужны были поцелуи и ласки, мы просто делились своей болью через прикосновения. Он обвел кончиком пальцев контур моего лица, едва касаясь, я старалась запомнить его запах, его нежные прикосновения к моей талии, как скульптор, наслаждаясь его сильными руками… не знаю сколько времени мы пролежали так, в тишине, лишь невесомо касаясь такого знакомого, но в тоже время чужого тела, но проснулась я на его груди, долго вслушиваясь в размеренное биение чужого сердца и спокойное дыхание. Собравшись с силами, я поцеловала его в солнечное сплетение и поднялась с дивана, чтобы дать ему уйти без лишних разговоров.
Про групповое помешательство, разговоры за чашечкой чая и первой попытке узнать правду
Сегодня с самого утра меня ждали в аптеке. Конечно, из-за вчерашних событий я не успела выполнить весь заказ, но думаю того, что у меня есть должно хватить на несколько дней, а я за это время успею пополнить запасы. Сложив в корзинку бутылочки с настойками и баночки с кремами, я направилась прочь из дома, где спит уже не мой мужчина.
— Доброе утро, — я вздрогнула когда услышала голос Софи со своей веранды.
— Доброе, — кивнув ей головой, я навесила на дверь заклинание — все равно Эдриан взламывает их за пару минут — и повернулась к невесте своего мужчины.
Она сидела на парапете веранды, смешно болтая ногами. Короткие волосы были собраны в замысловатую прическу, но одежда на ней практически не изменилась. Все такие же облегающие штаны, все такая же удлиненная туника, все те же замшевые сапожки, но более светлых цветов.
— А Эдриан…? — спросила она, кивая на дверь.
— Еще спит, — я ожидала любой реакции на эти слова, кроме того, что она молча кивнет и продолжит сидеть на ограждении. — Ты будешь ждать его здесь? — уточнила, воровато оглядываясь по сторонам.
— Если я не помешаю. — Она откинулась на удерживающий крышу столб и прикрыла глаза.
— На самом деле, мне бы очень не хотелось, чтобы тебя видели здесь.
— Хорошо, я наложу заклинание отвода глаз. — Она пожала плечами, словно это было само собой разумеющееся.
— Ну как знаешь, — я только подивилась ее поведению, но вникать не стала. Пусть это будет проблемой столичного мага.
Я уже спустилась вниз по ступенькам и сделала пару шагов к дорожке, когда Софи спрыгнула со своего насиженного места и догнала меня.
— Афелия, — сказала она, придерживая меня за локоть. — Я хочу кое что объяснить. Не знаю, что рассказал тебе Эдриан, но я просто оступилась. Да, мой поступок перечеркнул все хорошее, что было между нами, но ведь оно было! Была любовь, были чувства, было все. Я не отступлю от него. Я буду бороться до самого конца или, если быть точнее, до тех пор, пока он не скажет что больше не испытывает ко мне чувств. На моей стороне закон, на моей стороне обе семьи, на моей стороне король, но если Эдриан меня больше не любит, я сделаю все, чтобы расторгнуть эту помолвку. По крайней мере попытаюсь.
