Более того, если бы даже Порта и предоставила французам возможность покинуть Египет, они не смогли бы это сделать без согласия Великобритании, чей флот доминировал на море. Тем не менее, писал Смит, англичане готовы предоставить Восточной армии свободный проход на родину, но только потому, что обещали помочь Османской империи в освобождении ее территории. Интересам же самой Великобритании застрявшая в Египте французская армия никоим образом повредить не может:
«Британская торговля с Индией, как и с другими частями света, надежно защищена от всех злостных происков со стороны Французской республики. Смерть Типу-Султана, который имел несчастье поддаться на инсинуации Директории и ее агентов, положила конец его жестокостям и его империи. Таким образом, Восточная армия находится в месте, связывающем два моря, на каждом из которых мы - хозяева»
.
Упомянув о печальной судьбе Типу-Султана, правителя Майсура, заклятого врага британского владычества в Индии, на чью помощь рассчитывал Бонапарт, отправляясь в Египетскую экспедицию, но который вместе со своим государством был в мае 1799 г. уничтожен англичанами в результате превентивной войны, Смит дал понять французскому главнокомандующему, что помощи ждать неоткуда и лучше согласиться с предложением союзников. Восточной армии предлагалось без каких бы то ни было условий покинуть Египет и на турецких и английских кораблях вернуться во Францию. Переговоры же о всеобщем замирении, отмечал командор, лучше вести поближе к месту нахождения заинтересованных правительств, но уж никак не в Египте
.
30 октября Клебер ответил Смиту пространным посланием, заметив, что вовсе не собирался вести дела с Портой за спиной англичан. Напротив, в ходе «конференции» с Мехмед Рушди-эфенди он подчеркнул необходимость привлечь к переговорам также и представителей Великобритании. Однако такие переговоры, настаивал Клебер, всё же не стоит сводить лишь к обсуждению вопроса об эвакуации французов из Египта. В ходе них следует выработать прелиминарии общего мирного соглашения:
«Французы никогда не предлагали оставить Египет только для того, чтобы вернуться на родину; тем более они не предлагают этого сейчас, когда они справились со всеми внутренними трудностями и увеличили свои средства для отражения внешних. Но они покинут его с радостью и с готовностью, если эта эвакуация станет ценой установления всеобщего мира»
.
Далее Клебер подробно описывал адресату, сколь крепки позиции Восточной армии в Египте: у нее нет недостатка ни в оружии, ни в боеприпасах, ни в людях, поскольку скоро в ее состав вольются солдаты из Нубии и Абиссинии. Подробно пересказывать этот бравурный монолог нет смысла, поскольку с известными нам реалиями он не имел ничего общего. Замечу лишь, что он являл собою полную противоположность приведенного выше письма Клебера Директории.
В завершение же своего послания командору Смиту французский главнокомандующий, чтобы поскорее перевести в практическую плоскость вопрос о начале переговоров, сообщил, что уже уполномочил на таковые дивизионного генерала Дезе и главного администратора финансов Пусьельга. Если потребуется, они могут для обсуждения условий мирного соглашения прибыть прямо на корабль Смита
.
Выбор парламентеров был далеко не случаен. Пусьельг и во Франции занимал достаточно высокий пост в правительстве, что придавало особый вес любому соглашению, достигнутому с его участием. К тому же он был одним из немногих среди руководителей экспедиции, кто обладал дипломатическим опытом. Включение же в делегацию Дезе, имевшего в армии высокий авторитет и приближенного к Бонапарту, имело целью возложить и на него часть ответственности за будущую договоренность, которая должна была явно идти вразрез с волей предыдущего главнокомандующего.
Доставить письмо к командору Смиту вновь поручили генерал- адъютанту Морану. Однако когда тот приедет в форт Лесбе, «Тигр» уже уйдет в Яффу, и Морану придется отправиться следом на английском авизо
. Несовершенство средств сообщения затягивало обмен мнениями, из-за чего сказанное в одной ситуации порою доходило до адресата, когда обстоятельства уже существенно переменились.
И в самом деле, после того как Клебер отправил свои мирные предложения Смиту, но еще до того, как англичанин успел их получить и тем более на них ответить, произошли события, серьезно повлиявшие на позиции обеих сторон.
Слава Дамьетты
Возможно, письмо командора Смита Клеберу от 26 октября имело целью не только пресечь попытки французского главнокомандующего договориться с турками в обход Великобритании, но и в какой- то степени усыпить его бдительность. Во всяком случае, одновременно с дипломатической перепиской союзники по антифранцузской коалиции ни на миг не прекращали подготовку к военным действиям.
«Тигр» появился близ Дамьетты далеко не один. 23 октября, в 6 часов утра, генерал Вердье написал Клеберу: «Имею честь вам сообщить, мой генерал, что этим утром число кораблей, вставших на якорь перед нашим лиманом, достигло тридцати пяти. Все новоприбывшие - большие суда, среди которых различимы “Тигр” и “Тезей”, а также фрегаты, которые мы видели перед Акрой»
. «Тезеем» назывался второй из английских линейных кораблей, входивших в отряд командора Смита. Это означало, что перед Дамьеттой помимо сил турецкого флота собралась и вся английская эскадра Восточного Средиземноморья.
Для того чтобы понять логику дальнейшего развития событий, надо несколько слов сказать об особенностях рельефа побережья в районе Дамьетты. Много воды и мало земли. Береговая линия изрезана и заболочена. Напрямую пройти к Дамьетте, расположенной в 15 км от моря между правым рукавом Нила и соленым озером Манзала, вражеские корабли не могли. Вход в устье реки со стороны моря прикрывал форт Лесбе. Высадка десанта была возможна лишь на узкие песчаные пляжи, стиснутые с одной стороны морем, с другой - каналами, протоками и лиманами.
Турки и англичане стягивали все новые силы к морскому побережью провинции Дамьетта. 25 октября генерал Вердье докладывал Клеберу:
«Число кораблей перед лиманом, мой генерал, постоянно растет. Этим утром их было уже сорок три, включая английские. Вчера около полудня они направили канонерские лодки вдоль полосы земли, отделяющей море от озера Манзала, и для развлечения произвели несколько пушечных выстрелов по тем постам, что я разместил вдоль этого пляжа. Они неоднократно производили здесь подобные демонстрации. В последние три дня они делали здесь замеры глубин и тщательно изучали побережье. Это доказывает, что в данном месте они ничего предпринимать не будут».
Для того чтобы предупредить о начале возможной высадки, генерал Вердье расставил в наиболее уязвимых местах дозорных, которые должны были его немедленно оповестить о происходящем. «Каково бы ни было число людей, высаженных на сушу, - добавлял Вердье, - я с небольшим отрядом, ни мгновения не колеблясь, атакую их». На тот момент в его распоряжении кроме 300 чел. гарнизона форта Лесбе находилось 500 чел. из 2-й легкой полубригады, включая полроты карабинеров
, 80 кавалеристов из 18-го драгунского полка и 50 дромадеров
.
На следующий день наращивание вражеских сил продолжалось, и Вердье сообщил в Каир: «Сегодня передо мной стоят на якорях сорок шесть кораблей. Они развлекаются, обстреливая расположенный на море форт [Лесбе] и мои посты на пляже»
.
