Другая статья – «Князь Кручинин убил жену и дочь» – начиналась с большой фотографии. Красивая светловолосая женщина с мягкой улыбкой, а рядом – девочка лет двенадцати. Широко поставленные глаза, белокурые локоны, тонкие губы…
– Да это же… – пробормотал Глеб. – Не может быть!
«Марианна и Полина Кручинины», – гласила надпись под фото, но юноша готов был поклясться, что видит на снимке Варю, только помладше на пару лет.
Глеб почесал подбородок и всмотрелся в фотографию. Полина сжимала в руках куклу – светловолосую и большеглазую, почти точную свою копию. И эта игрушка была похожа на Варю еще больше, чем сама Полина. Будто кто-то превратил куклу в настоящую девочку. Глеб даже вспомнил древний миф о Галатее, ожившем каменном изваянии. Но тут же отругал себя за нелепые мысли. Мифы, легенды, сказки – просто история человеческих заблуждений, к ним нельзя относиться серьезно. По правде сказать, даже читать их не стоит, и уж тем более – держать у себя дома книги «со всякими нелепыми выдумками». Блюстителям это может не понравиться.
Снова зашелестели страницы. «Альянс встретил нового изобретателя», – говорилось в названии. Статью, если верить дате, опубликовали почти пятнадцать лет назад. К ней прилагалось множество нечетких фотокарточек. Среди размытых лиц Глеб узнал князя Кручинина. Совсем юного, смеющегося, счастливого. Рядом с ним стоял щуплый угрюмый юноша в круглых очках – Глеб нахмурил брови, стараясь вспомнить, где видел его лицо. «Среди многочисленных претендентов был выбран князь Елисей Кручинин, одаренный выпускник инженерного факультета. Благодаря своей дипломной работе – цирковому часоходному механизму, – он обошел многих однокурсников. В том числе Гордея Полозова, который четыре года подряд признавался лучшим учеником…»
– Полозов, Гордей Иванович. Неправда ли, совсем не изменился? – услышав незнакомый голос, Глеб вздрогнул и положил руку на эфес сабли.
– Полно вам, лейтенант Владыкин. Я не собираюсь на вас нападать. Тем более в библиотеке, в этом Храме Прогресса. Это было бы святотатством.
Глеб обернулся и увидел невысокого подтянутого мужчину в глухом черном сюртуке. Незнакомец смотрел с насмешливым любопытством.
– Сударь, с кем имею честь? – Глеб медленно поднялся с места.
– Обычно я не представляюсь.
– Честному человеку незачем скрывать свое имя! – Юноша вскинул голову. – Пожалуйста, назовитесь. Кто вы и почему наблюдаете за мной исподтишка?
– Такая у меня работа, Глеб Андреевич, – незнакомец развел руками, затянутыми в черные перчатки. – А вашу дерзость я вам, пожалуй, прощу – вы мне симпатичны.
– Но я ведь должен знать, с кем говорю…
– С машиной Прогресса, огромным грохочущим механизмом. Он не прекращает работы ни днем ни ночью и ширится с каждым часом. У него много лиц, и я – всего лишь одно из них. Чаще всего меня называют господином Н.
– Господин Н.? – растерялся юноша.
– Может быть, это первая буква моего имени? Или фамилии. А может, «Н» значит «Никто», – мужчина бросил на Глеба насмешливый взгляд. – Но все это – пустые разговоры. Вы же военный, человек дела. Так давайте не будем тратить время, – маслянистый голос Вершителя сделался жестким. Он отодвинул соседний с Глебом стул и уселся на него, положив ногу на ногу.
Юноша опустился на место, не сводя с господина Н. встревоженного взгляда.
– Изучаете материалы дела? – Мужчина кивнул на газетную подшивку. – Похвально. Вы куда смышленее, чем ваш… Чем те, кто, высунув языки, носятся по Цареграду, стараясь выслужиться. Знание – это мощное оружие. Оно стóит всех полицейских цеппелинов и патрульных бригад.
– Благодарю.
– Почему вы хотите поймать дочь Кручинина?
Юноша так и подскочил на месте.
– Да-да! Это долгая история. Ведь вы и сами почти догадались. Так зачем вам все это нужно?
– Я помогаю отцу. Он командует поисками, и я вызвался…
– Командует, разумеется, – ухмыльнулся господин Н. – Но вы так и не ответили на вопрос.
– Какой? – Юноша непонимающе мотнул головой.
– Зачем. Вам. Это. Нужно. Не вас же назначили командовать.
– Мой отец… – замялся Глеб. – От этого зависит его карьера. И может быть, даже жизнь.
– Бросьте. Никому не нужна его жизнь, – отмахнулся господин Н. – Он метит в генералы – это правда.
Юноша постарался выдержать цепкий неприятный взгляд, но не сумел и, сморгнув, принялся зачем-то рассматривать ряды зеленых светильников на столах.
– Что будете делать, если вам удастся выйти на след Вари Чудариной? А вам удастся, я почти не сомневаюсь.
– Я сообщу отцу. И передам преступницу ему, как и положено, – удивился Глеб. Человек в черном мундире все больше ставил его в тупик.
– Ну, разумеется, – кивнул господин Н. – Замечательный сын, послушный мальчик… Отец вас похвалит, я не сомневаюсь. Может быть, даже скажет, что вы не так никчемны, как он о вас думал.
Глеб вспыхнул и попытался вскочить с места, но Вершитель усадил его обратно одним властным движением.
– Кто вам дал право так говорить о моем отце?
– Вы ведь совсем не хотите, чтобы ее поймали? – Господин Н. прищурился. – Варю Чударину.
– Я… Что? Нет, как вы могли подумать?! – Юноша не знал, куда спрятать взгляд. Ему хотелось приложить ладони к пылающим щекам, чтобы хоть немного остудить их. В последние два дня Глеб старался думать о Варе как о задании, которое нужно выполнить, не задавая вопросов. Но теперь он вспомнил бледное личико, худые плечи, встревоженные глаза удивительного лилового цвета, и сердце под ярко-синим сукном мундира забилось чуть сильнее, чем это было допустимо.
– Между нами, я совсем не считаю Варвару Чударину преступницей, – господин Н. наклонился к юноше и понизил голос: – Эти шумные розыски – просто буря в стакане воды. Что такого страшного могла сделать Магистру хрупкая девушка? – Он пожал плечами, поднялся с места и протянул Глебу черную блестящую пневмокапсулу. – Подумайте об этом, когда узнаете, где прячется наша беглянка.
– Но… – Юноша растерянно повертел капсулу в руках.
– Надеюсь, вы никому не расскажете об этом разговоре? Иначе мне придется самому себя задержать.
– Если вы просите меня сохранить это в тайне, я, разумеется…
Но Вершитель, не дослушав юношу, направился к двери. Глеб нахмурился. Но тут его взгляд упал на массивный наручный хронометр с двумя циферблатами, компасом и турбийоном. Второй час! Юноша поспешно собрал материалы, вернул их задремавшему библиографу и, выскочив в ноябрьскую ночь, завел интроцикл.
Господин Н. зажег настенный светильник и, расстегнув на сюртуке верхние пуговицы, опустился в кресло. Сверкающие полы, глубокие полукруглые складки штор, ровные ряды книг в застекленных стеллажах – квартира выглядела так, словно Вершитель только сегодня переехал, а его багаж еще не успели доставить. Ни одной личной вещи: фотокарточки на стене, кардигана, наспех брошенного на спинку стула, раскрытой книги, недопитой чашки кофе.
