– Прошу прощения… Извините… – Юноша пробирался сквозь толпу, вытягивая шею и оглядываясь по сторонам. Вари нигде не было. Что, если она уже добралась до выхода? Глеб готов был зарычать от досады. Нет, преступницу нужно найти, прежде чем она снова сбежит. И прежде, – юноша содрогнулся, – чем отец узнает об этой истории. Если он сейчас упустит Варю Чударину, лучше бы ему вообще не возвращаться домой и прямиком отправиться на границу, где идет война.
Глава 18
Сердце без метафор
Оборачиваясь каждую минуту, Варя добралась до малахитовой гостиной. Захара нигде не было, зато механоид с полным подносом напитков преградил ей путь и первым влетел в комнату. Интересно, Спесивцев уже достаточно выпил? Нужно поскорее поговорить с ним, а потом уходить из театра. Варе казалось, что со всех сторон к ней липнут пристальные взгляды.
– Никуда я не пойду! Уберите руки! – Из раскрытой двери гостиной доносилось невнятное мычание.
Варя проскользнула внутрь. Швейцар и еще двое мужчин, пыхтя и тужась, пытались поднять с дивана начальника казематов. Спесивцев, красный и взмокший, шлепал толстыми губами, рычал и выкрикивал страшные проклятия.
– Вот черти! – рявкнул он. – Оставьте меня в п-покое! Я хочу здесь… Имею право!
– Разумеется, имеете, Николай Аркадьевич! Пойдемте, вам уже подали машину.
– В казематах сгною… – брызжа слюной, крикнул начальник. – Где эта жестянка с вином? Я требую вина!
Механоид катался по рельсам вдоль стены гостиной и даже не думал уезжать в соседние залы. Каждый раз, как он проезжал мимо Спесивцева, тот пытался ухватить с подноса очередной бокал, но руки уже не слушались его.
– Потом, потом! Все потом, Николай Аркадьевич.
Начальника подняли с дивана и, взвалив его на плечи, потащили к двери. Варя с тоской и отвращением смотрела, как он неуклюже перебирает по полу ногами. Носок сапога зацепился за маленький столик, тот опрокинулся, и целая гора пустых бокалов со звоном рухнула на пол.
– Не успела! – выдохнула Варя, когда Спесивцева уволокли из комнаты.
Где же Захар? И как она теперь признается другу, что все испортила?
Закусив губу, Варя побрела по залам театра. Захара нигде не было, и девушка уже начала не на шутку волноваться, что с ним что-то случилось. Карусели, свет, зеркала, разряженные гости – все это перестало казаться ей красивым и захватывающим. Духота, какофония звуков, калейдоскоп скалящихся лиц – Варя будто оказалась в тесном кольце, из которого никак нельзя было сбежать.
Она отошла в сторону и прислонилась к прохладной, облицованной мрамором стене. Прикрыла глаза, стараясь остановить нарастающую панику. Сейчас нельзя терять самообладания. Нужно сосредоточиться и…
– Никогда не любил эти столпотворения, – проговорил вкрадчивый мужской голос.
Варя увидела рядом с собой невысокого крепкого мужчину в черном сюртуке. На голове незнакомца возвышался цилиндр, узкая маска совсем не скрывала уставшего серого лица.
– Вам, я вижу, они тоже не по душе, – продолжал мужчина, лениво оглядывая толпу. – Неправда ли, куда лучше остаться дома и, скажем, посидеть у камина с книгой?
– Да, наверное, – осторожно произнесла Варя.
– Я бы ни за что не пришел сюда, но увы… – Незнакомец печально вздохнул. – Служебный долг требует.
– Служебный долг?
Варя подумала, что мужчина, должно быть, пьян.
– Но вы ведь и сами прекрасно понимаете. Думаю, ваш отец был бы не в восторге, узнай он, что вы здесь.
Несколько мгновений Варя молчала, снова и снова повторяя в уме то, что сейчас услышала.
– Вы…
Мужчина посмотрел на Варю с легкой снисходительной улыбкой, и она поняла, что попалась. Дверца клетки захлопнулась.
– Мне немного неловко, сударыня, ведь я знаю вас, а вы меня – нет. Но моего имени давно никто не слышал – боюсь, я и сам его позабыл. Можете называть меня господином Н.
Варя молчала, отказываясь поверить, что произошло то, чего она так боялась.
– Вы похожи на затравленного зверька, – продолжал Вершитель Прогресса. – Не надо так дрожать – вы же не думаете, что я подниму крик и прямо из бального зала потащу вас в казематы?
– Нет? – просипела Варя.
– О, все эти театральные эффекты – не для меня. Смотрите, я ведь даже не вооружен, – мужчина поднял руки, и девушка увидела, что его правая кисть полностью механическая.
– Так зачем же вы… Чего вы хотите?
– Как вы считаете, в чем смысл Прогресса?
– Не знаю, – растерялась Варя.
– Человек! – объявил господин Н. – Вот что следует совершенствовать. Не машины, а человека. Мы слишком хрупкие, слишком беспомощные. К чему нам все эти заводы, паролеты и вычислительные машины, если нас самих так легко сломать?
– Вы имеете в виду… – Варя бросила взгляд на механическую руку.
– Сначала – внутренняя работа. Отказаться от желаний, оборвать все мосты, – мужчина пошевелил в воздухе длинными стальными пальцами. – Но после этого находиться в слабом человеческом теле станет почти невыносимо. Признаться честно, Варенька, я вам завидую.
– Мне? Но почему?
– У вас с самого начала было то, чего мне так не хватает, – Вершитель многозначительно посмотрел на Варю.
Девушка приложила руку к груди и сквозь шелк платья нащупала зубчатый медальон. Сердце ударялось о ребра – гулко и часто.
– Князь Кручинин… Мой отец всегда хотел помогать людям. Искусственное сердце вылечило бы не одного больного. Есть много чертежей, вы можете взять их.
– Это всего лишь прототипы. Первая работающая модель – вот здесь, – господин Н. указал на Варю пальцем. – К тому же дело не в чертежах, не в шестернях и пружинах. Есть что-то другое – сила, которая заставляет ваше сердце биться, которая делает вас живой. Особенной. Оглядитесь вокруг – вы совершеннее любого, кто есть в этом зале.
Варя окинула взглядом гостей – танцующих, хохочущих, набивающих рот закусками.
– Это неправда. Не будет ничего хорошего, если кто-то начнет считать себя лучше остальных.
– Вы просто наивная идеалистка, Варенька, – такая же, как и князь Кручинин. Знаете, что отличает меня от Магистра? – прошептал господин Н., наклонившись к Вариному лицу. – Ваш отец меня совершенно не интересует. Мне ничего от него не нужно. Мне нужны только вы и механизм, спрятанный внутри вас. Вы понимаете, о чем я говорю?
Варю ударило страшной догадкой. Этот человек требует, чтобы она отдала ему свое сердце. Вот так просто, без всяких романтических метафор. И не для того, чтобы создать какую-то там армию – нет! Он хочет, чтобы человек превратился в совершенное и неуязвимое существо. Хочет сам в него превратиться, и сердце, вместе со спрятанной в нем Эссенцией Вита, – необходимое условие.
