– Очень мудро, Ваше Превосходительство. А что насчет Катерины Колесниковой? Избавиться?
Захар вздрогнул и побледнел.
– Колесникова… Это мать того трубочиста?
– Да.
– Она мне нужна. Пока. Думаю, в Башне найдется лишняя камера…
Голос Магистра потонул в громком шипении. Затем игла соскочила с воскового цилиндра и наступила тишина.
– Все? – выдохнула Варя.
– Катушка видишь какая маленькая? Больше на нее не уместится, – пробормотал Захар. Помолчав немного, он обхватил взъерошенную голову и воскликнул: – Ты слышала, что он сказал?! Моя мама… от нее хотят… избавиться!
– Еще есть время! И теперь мы хотя бы знаем, где она, – Варя хотела обнять друга, взять за руку, но тот вскочил и принялся расхаживать из стороны в сторону.
– Знаем, знаем… А толку?! Башня Советника – ты понимаешь, где это?
– Н-нет…
– В Цитадели! – крикнул мальчишка, сжав кулаки. – Ни за что нам туда не попасть!
– Мастера… Дара сказала, они могут помочь…
– Не помогут они, как ты не поймешь! Они только и умеют что болтать и фокусы показывать! Хватит на них надеяться!
Лицо у Захара покраснело, на шее вспухли ветвистые синие жилки. Варя даже испугалась, что друг снова прогонит ее, скажет, что это она во всем виновата. Но мальчишка прикрыл глаза и, вздохнув несколько раз, тихо произнес:
– Нельзя просто сидеть здесь и ждать, когда кто-то придет и поможет. Я кое-что придумал еще в тот день, когда маму забрали.
– И молчал?!
– Понимаешь… По правде сказать, то, что я придумал, – почти невозможно. А если даже все получится, нас за такое, скорее всего, убьют.
– Говори же!
– Хорошо, – сдался Захар. – Но ты скажешь, что я сошел с ума.
Глава 3
Великое делание
Князь Кручинин оторвался от чертежей и растянул губы в подобие улыбки.
– Как идет работа? – Полозов стоял в дверях лаборатории и, задрав подбородок, оглядывал помещение хозяйским взглядом.
Низкий зал без окон, блестящие металлические столы уставлены странными приборами с трубками и вентилями – Полозов узнал только перегонный куб. Повсюду громоздятся колбы и реторты, пустые или заполненные разноцветными жидкостями. Вдоль стен выстроились книжные шкафы.
Двое инженеров Альянса при появлении Гордея Ивановича подняли тяжелые окуляры. Тут же замолчали токарные станки и сварочная машина, перестали лететь во все стороны искры и металлическая стружка.
– Превосходно. Быстрее, чем планировалось.
– Я хотел бы взглянуть.
Прошло всего несколько дней после освобождения из казематов, но здесь, в лаборатории, князь Кручинин явно чувствовал себя хозяином. Улыбчивый, небрежный, одетый в белоснежную выглаженную рубашку – он вел себя так, будто толпа соглядатаев не следила за каждым его шагом, а Блюстители не дежурили под запертой дверью. О месяцах, проведенных в казематах, напоминали только синяки и ссадины на худом гладко выбритом лице.
– Пожалуйста, – князь сделал приглашающий жест.
Полозов подошел к столу и оглядел бумаги. Сквозь скупую графику технических чертежей проступали механические руки и ноги, массивный позвоночник и легкие из множества металлических пластин.
– М-да, это впечатляет, – процедил Гордей Иванович, рассматривая сеть тонких трубок-сосудов, повторяющих контуры будущего механоида. – А это что такое?
Большие желтоватые листы покрывали незнакомые символы, закорючки и схемы. Что-то похожее Полозов видел в кабинете князя много месяцев назад. Крути, стрелы, колбы с томящимися в них драконами, птицами и змеями – все это вперемешку с длинными и подробными химическими реакциями. Химию Полозов помнил не слишком хорошо, но ему сразу стало понятно – в некоторых цепочках вместо привычных формул стоят незнакомые буквы и символы.
– Алхимия, – улыбнулся Кручинин. – Я здесь именно за этим.
– Я хотел бы знать все подробности! – потребовал Полозов.
– Видишь ли, это не так просто объяснить. Алхимики всегда шифровали свои трактаты, и разобраться может только посвященный. Я мог бы рассказать тебе – хоть это и займет много времени… Но ведь алхимия – только для врагов Прогресса. Ты уверен, что хочешь узнать?
– Я… – Полозов побледнел. – Нет, пожалуй…
Внутри у него все клокотало. Кручинин! Снова издевается, держит его за дурака. Опять приходится отступать, мямлить, соглашаться.
– Мудрое решение. В этих формулах зашифрована жизнь. Жизнь, созданная в колбах и машинах. Магистр ведь именно этого от меня хочет. Поверь, Гордей, мне нет смысла его обманывать.
Полозов не выдержал прямого открытого взгляда и принялся разглядывать темную громадину за спиной у князя. Завешенный полотном, этот предмет больше всего напоминал огромную пневмокапсулу.
– Алхимическая печь, – с готовностью сообщил Кручинин. – Атанор. В ней все и произойдет.
Гордей Иванович подошел к атанору и отогнул край полотна. Он ожидал, что увидит большую печь, сложенную из кирпича, с длинной трубой и полукруглым зевом. Но перед глазами у него блеснуло толстое голубое стекло, закованное в металлический каркас и оплетенное множеством трубок с вентилями и манометрами. Рядом с печью стоял чан, наполненный вязкой голубоватой массой. Глина? Над чаном парило едва заметное мерцание, в воздухе запахло чем-то едким и одновременно травянисто-пряным.
– Хм… – только и сказал Полозов. На языке вертелось множество вопросов, но не хватало еще, чтобы он выглядел перед Кручининым как глупый школяр, который забыл выучить урок.
– А вот там… – Князь указал в противоположный конец лаборатории: – Лучше сам взгляни. Уверен, тебе будет любопытно.
По его кивку инженеры бережно поставили на стол металлический ящик – по виду очень тяжелый.
– Что в нем? – насторожился Полозов.
– Самое важное, – князь покрутил мудреный замок и откинул крышку. – Только сегодня закончили.
Внутри лежало механическое сердце – именно такое, каким его и представлял себе Полозов, такое, каким его рисовал князь на своих чертежах. Множество лепестков из тонкого серебристого металла наслаивались друг на друга – они могли раскрываться и сжиматься снова, повторяя движения человеческого сердца. Тонкие гофрированные трубки оплетали механизм и уходили внутрь – к пружинам, зубчатым колесам и клапанам.
– Да, но оно огромное! – только и смог сказать Полозов.
И правда – размером сердце было не меньше человеческой головы.
– Так и нужно. Тот, кому оно достанется, будет очень… внушительным.
– Насколько? – Полозов окинул взглядом алхимическую печь.
– Магистр приказал создать для него воина. Я выполняю приказ.
