– Папа! – Варя, закашлявшись, приподнялась на локте и попыталась встать, но две пары черных рук уже схватили ее и рывком поставили на ноги.
Едкий туман почти рассеялся, и, хотя голова у девушки еще кружилась, она увидела, что двое других Блюстителей держат Захара.
– Ваше счастье, господа, – господин Н. сковал запястья князя наручниками и посадил его спиной к стене, – что я честный человек. Пока еще – человек. И в отличие от вас, Елисей Романович, держу свое слово.
Князь мотнул головой и прохрипел что-то неразборчивое. Взгляд у него стал мутным, блуждающим. Ворот рубашки окрасился красным.
– Папа! – взвизгнула Варя. – Что вы с ним сделали?! Папочка!
Она дернулась со всей силы, но гибриды даже не подумали ослабить хватку.
– Не волнуйтесь, сударыня. С ним все будет в порядке. Не люблю убивать, это так примитивно…
– Развяжите его! И увезите отсюда. Вместе с Захаром и его мамой.
– Мне нравится ваш напор. Поверьте, все так и будет. После того как вы выполните свою часть договора. Ваше удивительное сердце в обмен на три никчемные жизни.
– Варя! – Захар попытался вырваться из рук Блюстителей. – Не нужно!
– Но откуда я узнаю, – Варя облизнула пересохшие губы, – что вы не обманете?
Ей хотелось задать еще много вопросов. Что с ней произойдет? Будет ли ей больно? Как все закончится?
В какой-то книге Варя читала, что смерть похожа на пустую темную комнату. Щелк – кто-то выключает свет, и ты остаешься один. А потом и вовсе исчезаешь, растворяешься в темноте. Папа рассказывал Варе, что раньше, до эпохи Прогресса, люди считали, что у них есть душа, которая после смерти улетает к сверкающим заоблачным королевствам. Или, наоборот, погружается в мрачные земные недра. Если верить в это, смерть уже не кажется такой страшной. Но у Вари поверить не получалось. Разве она человек? Разве может быть у нее душа? И станут ли ее ждать в облачном царстве, если даже здесь, на земле, никто ее не ждет?
– Еще немного – и я обижусь, – лицо господина Н. приняло строгое выражение. – Но довольно разговоров.
Блюстители подхватили девушку и швырнули на лабораторный стол.
– Варя! – зашелся криком Захар. – Что вы делаете?! Отпустите ее!
Мальчишка отчаянно сопротивлялся, шипел, сыпал проклятиями, пытался лягнуть агентов. Он покраснел, на лбу выступили капельки пота. Гибриды подтащили Захара к стулу и связали руки у него за спиной.
– Отойдите! Ненавижу вас! Тва…
Его крик перешел в бессвязное мычание – губы стянула тугая повязка.
– Вам повезло, Варенька. Найти такого преданного друга. – Господин Н. заложил руки за спину.
Блюстители пристегнули Варины руки к ножкам стола. Сквозь ткань платья девушка ощутила холодную сталь, по коже побежали мурашки. Захотелось кричать, брыкаться, требовать, чтобы ее отпустили, но решение, уже принятое и непоколебимое, заставляло ее молча стискивать зубы.
– Простите, мы вынуждены подождать одного моего знакомого. И лучше бы он поторопился, – господин Н. взглянул на циферблат карманного хронометра. – А пока… Мне нужен медальон.
Мужчина подошел к столу и посмотрел на Варю сверху вниз. В прищуренных темных глазах – ни единой искры сочувствия. Только любопытство.
Варя застонала – ее сердце, отчаянно трепещущее, словно сжала чья-то стальная рука. Раздался щелчок и еле слышный скрип.
– Вы позволите? – Господин Н., не дожидаясь ответа, потянулся к Вариной шее. Отогнул высокий воротничок платья и нащупал застежку медальона. Девушка почувствовала на коже холодные гладкие пальцы.
«Больше никогда никому не отдавай, – вспомнились Варе слова Мастерицы. – Если потеряешь – новый смогут сделать только в Вышеграде». Только какая теперь разница?
Застежка легко поддалась, господин Н. потянул за цепочку, и через мгновение медальон оказался в его руках. Узорчатый диск, украшенный парой тонких крыльев, пропускал свет и, казалось, сам излучал сияние.
– Занятно. Ключ от вашей жизни…
– Не смейте! – прохрипел князь Кручинин. Сознание возвращалось к нему, и он попытался подняться на ноги. – Я ведь сделал то, что обещал. Приказ Магистра…
– Неужели вы до сих пор не поняли, Елисей Романович? – Господин Н. вскинул белесые брови. – У нас с Магистром разные цели.
Щелкнул курок – на князя направили пистолеты. Он посмотрел в сторону атанора – нетерпеливо, умоляюще.
За дверью послышались шаги, и в лаборатории показался низенький лысоватый мужчина с кожаным саквояжем. За спиной у него маячили двое Блюстителей.
– Профессор Тихомиров! А мы уже заждались.
Профессор посмотрел на Захара и князя Кручинина. Потом увидел Варю, беспомощно лежащую на столе, и его маленькие глазки за стеклами очков расширились от ужаса.
– Я не могу, – Тихомиров попятился к выходу, но наткнулся на своих угрюмых провожатых. – Я…
– Можете, профессор, – с нажимом произнес господин Н. – Ваша жена и дочери. Немного грязной работы – и вы вчетвером будете свободны, сможете уехать куда пожелаете.
Губы профессора скривились. Он опустил глаза и, стараясь не смотреть на мальчишку и князя, засеменил к столу. Раскрыл саквояж, вытащил футляр из мягкой коричневой кожи. Все, кто находился в комнате, молча следили за каждым движением Тихомирова. Дрожащими пальцами он развернул футляр и придвинул к себе столик на колесиках.
Варе стало трудно дышать. Внутри футляра поблескивали медицинские инструменты: скальпели, ножницы, пилы и кусачки из нержавеющей стали. Девушка всхлипнула, завозилась на столе, но браслеты сжимали ее запястья, не давая подняться.
– Вы обещаете? Вы обещаете мне, что освободите папу? – Варя повернулась к господину Н. Ее голос дрожал и срывался.
– Разумеется. Начинайте, профессор Тихомиров.
Профессор медленно, словно руки не слушались его, натянул перчатки из плотной желтоватой резины. Потом взял скальпель и повернулся к Варе.
– Простите меня… Простите… Простите… – шептал он одними губами.
– Скорее! – скомандовал господин Н.
– Профессор Тихомиров! – надсадно закричал князь. – Не надо, прошу вас! Не делайте этого.
Профессор скривился, будто его ударили, и застыл со скальпелем в руке.
– Тик-так, профессор, – вкрадчиво произнес господин Н. – Здесь вот-вот будет наш старый знакомец, Великий Магистр Гардарики. Помните такого? Если мы не успеем до его прихода, помочь вам я уже не смогу.
Тихомиров прерывисто вздохнул и дрожащей рукой потянулся к пуговицам на Варином платье. Девушка дышала часто-часто – словно ей не хватало воздуха – и смотрела на профессора огромными испуганными глазами. «Не смотри, – повторяла она себе. – Просто закрой глаза, сейчас все закончится». Но взгляд снова и снова цеплялся за тонкое блестящее лезвие скальпеля. Профессор встретился с Варей взглядом. Его рука дрогнула и опустилась.
