— Приятно подавиться. И я не голодна, — всё же не выдержала, забузила.
Монгол молча смотрел на неё, а девчонка начинала нервничать. Кусая губы, прятала взгляд и, похоже, уже жалела, что открыла рот.
— Нет, я не могу тебе доверять, — взяв в руку вилку, воткнул её в яичницу. — Вот я сейчас уйду, а ты опять какую-нибудь глупость вытворишь. Придётся запереть тебя в бункере.
Она резко выдохнула, покорно упала на стул. Испугалась.
— Не надо… Не надо бункер. Я буду есть. Сейчас! — вскочила, бросилась к сковородке и, схватив её, кинулась к столу. — Вот! Видишь? — ела прямо из сковородки, запихивая в рот огромные куски бекона. Забавная.
— Приятного аппетита, волчонок.
* * *
Постанывая от удовольствия, ела чёрную икру прямо из банки. Я даже не представляла, насколько она вкусная. А вот Лерке не нравилась. Она называла икру «редкостным дерьмом». Хотя, вполне возможно, врала, чтобы я не попросила купить.
— Приятного аппетита, волчонок, — раздался голос Монгола, и я подпрыгнула, чуть не опрокинув банку с вкуснотищей. — Принимай подарки.
И как он так тихо вошёл? Переминаясь с ноги на ногу, наблюдала, как Батый затаскивает в дом разноцветные бумажные пакеты.
— Это твоя одежда, Алина. Надеюсь, ты оценишь мой вкус. Я сам всё выбирал. Даже маленькие кружевные трусики, — и заухмылялся, гад.
— Премного благодарна, — процедила сквозь зубы, снова присела на ступеньку, возвращаясь к икре. С ней у меня отношения гораздо лучше.
— Нет. Так дело не пойдёт. Подойди и поблагодари, — улыбка Монгола испарилась, а на её место пришло недовольное выражение. Словно, если не послушаюсь, он психанёт.
Вот же придурок хренов. Однако, мысль о его мобильнике не давала мне покоя. На данный момент, это единственная возможность связаться с внешним миром.
Подошла к нему, натянуто улыбнулась.
— Благодарю вас, о, великий, грозный и могучий Чингиз… Простите, Монгол, — наигранно поклонилась, искренне потешаясь над его суровой рожей, и он вдруг прыснул от смеха.
— Вот дура маленькая. Иди-ка сюда, — рванул меня к себе и, схватив за лицо своими лапищами, набросился на мои губы. Замычала и забрыкалась, мечтая хоть раз врезать ему по яйцам, но гад настолько изворотлив, что вскоре оказалась прижатой к его огромному туловищу и практически обездвиженной. — Вот так надо благодарить своего мужа, — прохрипел осипшим голосом, когда, наконец, соизволил дать мне воздуха. — Запомни и при…
— И привыкай. Ага, слышали.
Воспользовавшись тем, что его захват ослаб, я рванула в сторону и вернулась к пакетам, заинтересованно заглядывая внутрь. Хоть бы не заметил, хоть бы не заметил… Ну, пожалуйста, уйди!
— Через несколько часов вернусь. Будь послушной девочкой.
Фууух!
* * *
— Монгол, братишка! Вы только посмотрите на него! Красавец! — Сабур раскинул объятия, встречая гостя. — Мы только тебя ждём, проходи. Твой любимый арак даже привезли. Между прочим, прямо из Монголии.
Архан усмехнулся, покачал головой.
— Водка она и в Африке водка, Самир. Я сам ни разу в жизни не был на родине матери.
— Неблагодарный. Иди, — Сабур подтолкнул Монгола в комнату, где уже восседали некоторые знакомые, чьих морд Архан не видел лет сто и столько же еще не видел бы. — Не бычься, Ар. Все свои. Я знаю, что ты у нас отшельник, но ведь это мой день рождения. Марат, кстати, скоро подтянется. Его-то ты всегда рад видеть. Не обижай меня, проходи. Шашлык уже остывает.
— Умеешь ты уговаривать.
Всё внимание сразу же переключилось на входящего Монгола. То, чего он так не любит. Это осталось ещё с босоногих времён, когда повышенное внимание могло обернуться в лучшем случае парой сломанных ребер или даже зоной. В худшем… Он бы сейчас здесь не гулял.
— Какие люди! Монгол! Ни хрена себе! — первым отреагировал хитрожопый лис Тимур. Вот кого-кого, а этого ублюдка хотелось видеть меньше всего.
Игнорируя руку для приветствия, Архан ввалился в пустое кресло, сразу потянулся за бокалом.
— Ваш напиток, — промурлыкала какая-то девка в одном нижнем белье и протянула ему стакан.
— Сама отпей.
За столом вдруг повисла тишина, только закашлялся Самир.
— Зачем обижаешь меня брат? По-твоему, кто-то станет добавлять яд в твоё питьё в моём доме? Ты в своём уме? Может, ещё и меня во враги запишешь?
Обижать Самира — единственного нормального мужика в этом помещении — не хотелось. Но безопасность превыше всего.
— Извини, брат. Я доверяю тебе. Но не доверяю твоим гостям. Ты ведь знаешь, Марат не придёт. И я бы не пришёл, если бы не твой день рождения, — повернулся к девке. — Пей!
Та облизнула губы, испуганно оглянулась вокруг.
— Пей, красавица, раз мой гость так хочет, — повелел Самир, и девка сделала глоток. Закашлялась, закрыла рот ладонью.
— Ну, вот и замечательно. Теперь ты выпьешь за моё здоровье? — Сабур поднял бокал, чокнулся с Монголом. — А Марату, кстати, позвони. Дело есть одно. Потом обсудим. Ну, и в завершение программы будут девочки. Все вкусы учтены.
Архан хохотнул.
— Старый ты кобель, Сабур.
— Есть такое.
— А Монголу не нужны бабы, — снова подал голос Тимур, на что у Архана тут же рефлекторно сжались кулаки. — У него, говорят, своя тёлочка появилась. Жениться надумал, говорят, — испытующе уставился на старого недруга.
— Передай своим болтунам, Шатун, что отрезанный язык не отрастает, — подался вперёд, игнорируя покашливание Самира.
— Как и вырванное сердце, да, Монгол? — Тимур оскалился, словно приготовившись к прыжку. А Архану только этого и хотелось.
— Хочешь проверить на себе? — проговорил тихо, прищурившись.
— Парни, прекращайте. Мы сюда не воевать пришли, — Самир многозначительно зыркнул на Тимура, и тот, скривившись, откинулся на спинку кресла. — Ар, пригласи к нам Марата.
Архан чувствовал запах страха. Вонючего, шакальего. Обосрались, грёбаные уроды. Знают, чем может закончиться наезд на Монгола.
