Я действительно удалила набранные, кроме телефона полиции, но всё равно тряслись поджилки. Полиции достаточно, чтобы он снова закинул меня бункер и забыл на месяц-другой.
— Я разочарован в тебе, кошка. Всё же ты глупа. Как пробка.
А вот это было обидно. Между прочим, я сделала, что могла. Хотя бы попыталась освободиться.
Схватив меня за шиворот, куда-то потащил. На ходу кого-то набрал.
— Пробей мой номер. Все входящие и исходящие в течение второй половины дня. Побыстрее. — О, как… А вот об этом я не подумала.
Зашвырнув меня в первую попавшуюся комнату, чем-то подпёр дверь, а я поблагодарила небеса, что хотя бы не в бункер. Уже по привычке оглянулась в поиске оружия и удивлённо выдохнула, уставившись на высокие стеллажи. Библиотека? Серьёзно? Этот бандюк читать умеет? Шок.
Я бы и сама почитала что-нибудь, дабы успокоиться и хоть на какое-то время скрыться в другом мире, где «хэппи энд» для таких как я возможен. Но на данный момент как-то не до книжек было. Жутко осознавать, что подставила того, кто мог меня послать ещё со слов «я в плену, выручай». А Санька не послал. Он умный парень, может, чего и придумает… Оставалась единственная надежда. На него. Если, конечно, Монгол не найдёт его первым.
Слоняясь по пахнущей книжной пылью комнате, на всякий случай рассматривала каждый уголок. Мало ли, а вдруг найдётся какая-нибудь лазейка на свободу? Бред, конечно, да, но я, как истинная любительница приключенческого кино, верила в чудеса.
Увы, тайного хода в старинной библиотеке не нашлось, зато под одним из стеллажей я нашла большую коробку с надписью на незнакомом мне языке. Оглянувшись на дверь, вытащила её из-под полки и сняла крышку. Тут же открыла рот и поражённо застыла, разглядывая блестящие драгоценности. Тут и кольца, и цепочки, и даже колье какое-то. Браслеты ещё и фотографии какие-то. А на них женщина красивая. Черноволосая, с раскосыми глазами и идеальными бровями. Она улыбалась в объектив, держа на руках младенца, а я заворожёно разглядывала её необычное лицо.
Когда за дверью послышались шаги, захлопнула коробку и затолкала её обратно. Встала по струнке смирно, словно мне в спину кол вонзили.
— Ну что, подумала над своим поведением? — Монгол не был зол. Сказать так — не сказать ничего. Он был в бешенстве. Ещё немного, и из ушей пар пойдёт.
— Да. Прости, — опустила взгляд, чтобы он не понял по моим глазам, как сильно мне наплевать. — Я машинально… Так вышло.
Возвысился надо мной, словно огромная каменная статуя, и снова стало не по себе. Однажды размажет по стене, как букашку, и мокрого места от тебя, Алина, не останется.
— Кто такой этот твой дружок? Как давно поддерживаешь с ним связь?
От злорадного смешка меня удержал инстинкт самосохранения. Что же, о, великий и ужасный, не всё, оказывается, ты обо мне знал? Кое-что упустил.
— Какой ещё дружок? — состроила невинную, ничего не понимающую физиономию (насколько это возможно) и пожала плечами. — Не представляю, о чём ты.
Он задумчиво кивнул, устремил взгляд куда-то мимо меня.
— Я знал, что не признаешься. Ничего. Сам узнаю. А ты иди за мной. Займёмся твоим воспитанием. Помнишь ведь, что я обещал сделать с твоим лживым ртом?
Смысл его слов острой пикой врезался в мозг, что я ощутила на физическом уровне. Буквально. Как лошадиная доза адреналина, только всадили её не в сердце, а в голову. Дёрнулась бежать к распахнутой настежь двери, но ручища Монгола тут же схватила меня за волосы.
— Кудааа? — острая вспышка боли заставила вскрикнуть, и на глаза навернулись слёзы. — Всё. Отбегалась кошка. Я вытрахаю из твоей головы всех женишков. Пошла! — придал ускорения в направлении коридора, и я чуть не врезалась лицом в дверной косяк. Монгол вовремя меня подхватил, и в следующее мгновение я оказалась на его плече.
ГЛАВА 12
— Нет, не трогай! Отпусти! А-а-а! — кусая и царапая его руки, оставляла красные отметины, но его, казалось, это заводило ещё больше. Видела это по его глазам, что потемнели от возбуждения.
Монгол удерживал меня, пока я не выбилась из сил, а после отпустил, расстегнул свои штаны и стащил меня с кровати, больно схватив за шею.
— Открывай рот.
— Не буду! — заорала из последних сил, но сопротивляться больше не могла. Плотно сжав челюсти, отворачивалась от его набухшего, огромного члена. Да он даже не залезет в мой рот!
— Будешь. Открывай!
Мыча и дергаясь в его стальном захвате, теряла силы и понимала, что на этот раз не смогу выстоять. А когда, собственно, могла? Против такого-то бугая. И он, словно почувствовав, что я сдалась, отпустил шею и, схватив за лицо, нажал на челюсти, принуждая разомкнуть их.
Большая головка еле поместилась во рту, а он всё давил на затылок, словно хотел проткнуть меня насквозь.
— Кто он?! — зарычал, освободив мой рот, а я закашлялась, упираясь руками в его бедра. — Говори!
— Не понимаю, о ком ты… — в горле першило, и подступала тошнота. — Твои шестёрки тебя развели, — но я так его ненавидела в данный момент, что выцарапала бы глаза, если бы остались хоть какие-нибудь силы. — Пошутили, видать, — нет, я не злорадствовала, просто не могла сказать ему о Сашке. Я и так его подставила своим звонком. Если тогда Монголу не рассказали о нём, видимо, испугавшись, то сейчас он с лёгкостью узнает и имя, и адрес Саньки. Но не от меня.
— Ладно, — прошипел, оскалившись, как зверюга, и снова затолкал мне в рот свой прибор. На этот раз глубже, вогнал его в самую глотку и яростно толкнулся внутри. — Ну что? Передумала? — снова вытащил, а я жадно втянула в себя воздух. — Я хочу услышать от тебя, кто он такой? — он был на пределе. Как и я. С той разницей, что Монгол сдерживался, чтобы не задушить меня своим хером, а я, чтобы не зареветь. Позорно и жалко.
— Никто… Он никто, — слёзы всё же закапали из глаз, и я отстранённо наблюдала, как они падают и теряются в пушистом ковре. Странно, зачем ему ковёр? Пушистый, белый… Такому грубому мужику?
Мысли о том, что со мной происходит прямо сейчас, ускользали. Подсознание пыталось защитить психику. Логично. Хоть и странно это. Мне членом в глотку лезут, а я о ковре думаю.
— Настолько никто, что ты помнишь его номер, да? — он дышал шумно, громко, оглушающе. Как будто надо мной стоял огромный зверь из какого-нибудь фильма про оборотней. — Говори, кто он тебе! — схватив меня за волосы, запрокинул голову. — Давай, блядь! Рожай! — бешено рявкнул и, не получив ответа, опять затолкал мне в рот свою дубину.
Закрыв глаза, мысленно его проклинала, а на деле просто терпела, пытаясь дышать через нос. Упираясь в его бёдра ладонями, смотрела в глаза зверю и видела там ад, глядящий на меня из преисподней. Лера говорила, нет ничего страшнее ревности Монгола. Теперь я убедилась в этом на своей шкуре.
