— Куда? Что случилось?
— Мне нужен спарринг. Разомнемся немного. Или ты трусишь? — приподняв брови, издевательски оскалился.
Шамиль лишь устало развёл руки в стороны.
— Я к твоим услугам.
А потом Валид разбивал лицо помощника с таким усердием, будто выколачивал из себя дурацкую привязанность к Шахидат. И помутнение отступало. Но только до тех пор, пока он махал кулаками.
Когда у Шамиля уже не осталось сил, Хаджиев зло оттолкнул его и, стащив перчатки, бросил их на пол, захлопнул за собой дверь.
Всё зря. От ломки не спасёт тренировка в спортзале. Нужна доза.
А его так ломает, что мозг плавится. До крошева зубов. Шах точно что-то сделала с ним. Может, отравила? Как ещё объяснить то, что происходит? Он уже неделю не может спать. В глотку кроме алкоголя ничего не лезет. Да и виски уже не помогает. Не расслабляет.
Валид пришёл к ней утром, когда Шахидат ещё спала. Обняв жену за талию, прижал к себе и, вдохнув запах её волос, закрыл глаза.
ГЛАВА 10
Я почувствовала его присутствие ещё во сне. Когда Хаджиев рядом, я ощущаю опасность на физическом уровне. Кожа покрывается мурашками, а сердце тревожно трепещет, будто должно произойти что-то страшное. И хоть я никогда не была трусихой, всё же боюсь этого негодяя.
Попыталась вырваться из его стальной хватки и застонала, когда Валид сжал мою талию настолько сильно, что потемнело в глазах. Дикарь бешеный!
— Отпусти, — лягнула его ногой, на что Хаджиев недовольно засопел.
— И тебе доброе утро, жена.
Жена! От этого слова меня бросало в дрожь.
— Мне больно. Ты сильно сжимаешь, — прошипела, с трудом сдерживаясь от грубости.
— Прости, — он ослабил хватку. Хоть и не отпустил, но вздохнуть уже могла. — Как ты себя чувствуешь? — в его голосе проскользнули довольные нотки. Наверное, гордился собой. Мерзавец.
А чувствовала я себя из ряда вон плохо. Всё тело болело так жутко, что не могла даже пошевелиться. Казалось, будто по мне проехался танк. Если это и есть хвалёное замужество, то я, пожалуй, была права, когда пыталась его избежать. Жаль, не вышло.
— Я хочу в душ, — скинула с себя руку Валида, и он не стал перечить. Молча отвернулся на другой бок и тут же уснул. Бросила на него быстрый взгляд и почувствовала, как щёки заливает румянцем.
Он такой большой… И очень мускулистый. Я не видела обнажённых мужчин раньше, но уверена, что Валид один такой… Не похожий на других.
Накинув на голое тело халат, сбежала в душ и только там смогла выдохнуть, прислонившись к прохладной стене. Что со мной творится? То я его ненавижу, то рассматриваю спящего с таким интересом, словно он может мне понравиться. И самое жуткое… Мне действительно нравится его внешность.
Под горячими струями я смогла, наконец, расслабиться. Боль в мышцах немного поутихла, а остатки крови и его семени сползли с моего тела, забирая с собой боль прошедшей ночи. Облокотившись о стену душевой кабины, улыбнулась, подставляя лицо упругим струям.
Может, не всё так плохо? Валид не стал меня трогать, когда вернулся, а значит, уже не хотел. Вряд ли он стал бы меня жалеть. Быть может, всё, что его интересовало во мне — это девственность? Таким способом он хотел доказать мне и моему отцу, что он всегда добивается того, чего хочет. Возможно, хотел мне отомстить таким способом. А теперь я ему стала не интересна.
Было бы неплохо. Если Валид ко мне остынет, я смогу получить развод. Ради этого стоило потерпеть.
Но как же я ошибалась.
Дверь кабины вдруг открылась, и я дёрнулась, закрываясь руками. Хаджиев вошёл внутрь, встал под душ рядом со мной, немного склонив голову. Кабина оказалась для него маловата.
— Руки убери, — проговорил тихо хриплым ото сна голосом.
Я опустила руки, открывая его взору свою грудь, и Валид коснулся её своими ладонями, легко сжал.
— Красивые, — прошептал со своей фирменной ухмылкой и, резко подхватив меня под ягодицы, оторвал от пола. Валид оказался между моих ног, и теперь я не могла их сдвинуть, чтобы хоть как-нибудь защититься.
— Не надо, — со злостью упёрлась в его грудь руками, увернулась от поцелуя. — Перестань! Мне больно! — стукнула по твёрдым мышцам, но мой кулак лишь отпружинил, будто я ударила по резиновому манекену.
— Тихо! — рыкнул строго, встряхнул, как тряпичную куклу. — Я не буду делать больно, — добавил уже более спокойно и опустил руку вниз.
Туда, где всё и так горело огнём. От боли, от неловкости и стеснения. От того, что его пальцы такие горячие, и он зачем-то трогает меня ими.
— Что в таком случае ты делаешь? — увернулась от ещё одного поцелуя, но Хаджиев перехитрил меня и уже в следующий момент впился в мои губы своими.
— Делаю тебе хорошо, — прошептал севшим голосом и, лизнув мою нижнюю губу, надавил пальцем на бугорок между ног.
— Что…
— Тш-ш-ш, — выдохнул в губы и круговыми движениями заскользил по моим складочкам.
Я вздрогнула от саднящей боли, зашипела, не оставляя попыток выбраться. А Валид провёл языком по контуру моих губ, и от этого почему-то закружилась голова. Резко и почти болезненно, как бывает, когда в кровь попадает большая доза адреналина. Казалось, что я сейчас просто лишусь чувств.
— Отзывчивая девочка, да? — прошептал с довольной улыбкой и повторил свою странную пытку. — Мне это нравится.
И мне нравилось. Странно, страшно, жутко даже… Но правда, глупо скрывать. И я снова подумала, что может это к лучшему. То, что он нравится мне внешне, и моё тело так реагирует. Было бы гораздо хуже, если бы я испытывала к нему отвращение.
— Отдайся мне. Расслабься и закрой глаза. Чувствуй меня, — нашёптывал негодяй, и мне захотелось сделать так, как он говорит.
Я зажмурилась и, откинув голову вверх, выдохнула. Тело расслабилось, но уже через мгновение напряглось от прострелившего тело разряда, а потом ещё и ещё. Я вскрикнула, вцепилась в его плечи, и низ живота скрутило спазмом. Только на этот раз не от боли… Я не могла подобрать названия этому ощущению. Всё происходило слишком быстро.
— Кончи для меня, — шепнул мне на ухо Валид, и я задрожала от сильных сокращений внутри. Это было как-то нереально. Очень странно.
Я, разумеется, знала из книг, что такое оргазм. Но одно дело — читать об этом и совершенно другое — прочувствовать на себе.
— Надеюсь, извинения приняты? — насмешливый голос Хаджиева моментально вернул меня в реальность, и я распахнула глаза.
Сказка закончилась.
* * *
Отец пригубил кофе из маленькой чашки, поставил её на блюдце. Подняв задумчивый взгляд на сына, улыбнулся.
