— Что-то случилось? Ты такой… Странный.
Странный. Да, он странный. Сам себя уже не узнаёт.
* * *
— Просто целую свою жену, что в этом странного? — опустил руки, в голосе послышались раздражительные нотки.
Примирительно выставила ладони вперёд.
— Не хочешь, не отвечай. Просто ты выглядишь уставшим, вот я и спросила. Пытаюсь быть хорошей женой.
Он опустил взгляд, прошёл к столу.
— Я действительно устал. Саид опять доставляет мне неприятности. Сегодня ночью сгорел один объект. Не весь, конечно. Но убытков много.
Я ахнула, причём вполне искренне. Этот Саид сумасшедший. Как можно вытворять такое со своими родными?!
— Ты уверен, что это Саид?
— Больше некому. Его стиль, — налил себе вина, но пить не стал. Поставил бокал на стол и повернулся ко мне. — Ты как провела день? Чем занималась?
Пожав плечами, кивнула на кучу каталогов.
— Да вот. Ищу подходящую мебель для правого крыла. Рабочие уже закончили ремонт, но без мебели там жутко. Всё время вспоминаю ту ужасную ночь… Ну и ещё хотела заказать новый диван в гостиную. Этот мне не нравится.
Валид приподнял брови, сунул руки в карманы и склонил голову набок, изучая меня.
— Решила заняться домом? Не шутишь?
— Нет. Я подумала, что… Нам, наверное, следует попробовать стать семьёй.
— Да-да, слышал уже, — прикусив губу, долго о чем-то размышлял, а я, смущаясь от его давящего взгляда, принялась раскладывать по тарелкам еду. — Оставь это, я не голоден, — его тяжёлая, горячая рука легла на мою шею сзади, чуть сжала. — Пойдём спать.
Уже в спальне я решилась на разговор, который репетировала весь день. Слова Шамиля о том, что он будет следить за мной, не понравились, и мне не улыбалось иметь в этом доме врага. А Шамиль уже, судя по всему, всё решил для себя. Его, как Анну, не испугать увольнением.
Как только Валид вышел из ванной комнаты, приосанилась, расправляя плечи, перекинула волосы на одну сторону и встретила его в довольно соблазнительной позе. Мужчины любят красоту, ведь так? Не зря же говорят, что красота правит миром.
Матрас прогнулся под тяжестью Хаджиева, и я ощутила его руки на своей талии. Они притянули меня к влажному после душа телу, и по коже побежали мурашки.
— Давай, иди ко мне, — уложил рядом, крепко сдавил в своих удушающих объятиях. — Говори уже, не мучайся. Я же вижу, ты что-то задумала.
Как ему это удаётся? Читать меня? Неужели я настолько бездарная актриса? Но я уловила в его голосе улыбку и решила, что время подходящее.
— Да, я действительно хотела поговорить. О Шамиле.
Рука, которой Хаджиев прижимал меня к себе, ощутимо напряглась.
— Мне уже очень интересно. И что Шамиль?
— Скажи, как давно ты его знаешь? — повернулась к нему, и мы оказались лицом к лицу, практически касаясь друг друга губами. Мужской, безумно приятный запах ударил в нос, вызывая лёгкое головокружение. Как можно так пахнуть? Чтобы мозг ненавидел, а сердце трепыхалось, как птица в клетке?
— Достаточно давно. С детства. Мы вместе выросли. Почему ты спрашиваешь?
— И что, ты доверяешь ему, как самому себе?
Хаджиеву этот вопрос не понравился, но я была к этому готова.
— Шах…
— Подожди, — приложила палец к его губам. — Я знаю, что мужские дела меня не касаются и всё такое, но ты должен знать. Шамиль… Он… Он нехорошо на меня смотрит. То есть, то, что он смотрит, уже нехорошо, но его взгляд… Так не смотрят на замужнюю женщину, понимаешь? Он сегодня приходил на веранду, когда я там завтракала. И сказал, что не доверяет мне. Как будто я собираюсь тебя предать. И знаешь, мне кажется, суть его визита была не в том… Он меня пугает. Лучше отправь его домой.
Взгляд Валида потемнел, как грозовое небо. Я даже вздрогнула от той волны гнева, которой меня окатило. Он больно схватил меня за предплечье и навис сверху, как чёрная туча.
— Он тебя тронул? — он не кричал, даже голос не повысил. Но та жуткая энергия, что исходила от него сейчас, заставила меня сжаться. — Отвечай, Шах. Он коснулся тебя? Подходил близко?
— Нет, Валид, нет. Он не трогал меня, конечно же, нет. Но разве того, что он позволяет себе подобное, недостаточно?
Хаджиев резко отпустил меня, сел на кровати спиной ко мне, так, что я не видела его лица.
— Не знаю, в какие игры ты играешь, Шахидат, но хочу кое-что донести до тебя. Что у тебя, что у Шамиля от меня одна дорога — туда, откуда вы не вернётесь. Я не запугиваю. Я обещаю. То, что ждёт того из вас, кто посмеет меня предать — страшнее казни. А теперь скажи мне, Шах, Шамиль смотрел на тебя, как на женщину? Ты уверена в этом? — резко обернулся, посмотрел мне в глаза.
А я замолчала, отвела взгляд в сторону, не в силах выдержать этой пытки.
Нет, разумеется, нет. Я не стану таким способом избавляться от Шамиля.
— Я думаю, что ошиблась.
Валид скривился в злой усмешке, поднялся и, схватив свои штаны, пошёл прочь. Я же упала на подушки, закрывая глаза рукой. Это был промах. Оказывается, Валид ещё более безумен, чем можно было предположить.
ГЛАВА 20
— Шахидааат, — мама тяжело вздохнула, отчего динамик телефона неприятно зашуршал. — Ну сколько раз я тебе говорила, будь умнее. Не поддавайся на провокации. Твоя цель — влюбить в себя мужа. Только так ты сможешь облегчить свою жизнь.
Я закрыла глаза, покачала головой. Неужели и мама туда же? Советует мне смириться и опустить руки? Сдаться Хаджиеву и стать его покорной жёнушкой?
— Я не хочу его любви, мама. Она меня пугает. Он будто одержим… И это только начало. Я хочу освободиться от него.
— Милая, а ты уверена, что тебе это нужно? Однажды я тебя отпустила, поддалась на твои уговоры. Но смотри, что из этого вышло. Отец был вынужден отдать тебя замуж, чтобы не навлечь на нашу семью…
— Мама! — воскликнула так, что Анна подпрыгнула у плиты, а я поспешила выйти из кухни, подальше от лишних ушей. — Мама, о чём ты говоришь? О каком позоре идёт речь? Никто ни о чём не узнал бы. Это всё Хаджиевы, они заставили папу шантажом.
В трубке повисла тишина.
— Мам? Это ведь неправда? То, что папа продал меня Валиду? Такого же не могло быть? — О чём я вообще? Конечно же, нет!
— Милая, разумеется, это неправда. Откуда у тебя подобные мысли? Просто папе сейчас действительно тяжело, и Хаджиевы помогли нам встать на ноги. Но эти деньги не имеют никакого отношения…
— Ладно, мам. Я поняла. Ты извини, я сейчас занята, завтра позвоню.
Сбросила вызов, потому что к горлу подступил липкий, мерзкий комок. Значит, мой отец всё-таки взял деньги у Хаджиевых.
