Братья снова переглянулись, Валид нахмурился.
— Отец?
— Она дала ему имя сама. Назвала моим именем. Сказала, если однажды я исчезну, чтобы ей напоминал обо мне сын. Я хотел увезти их, но она сопротивлялась. Так яростно противилась… — Саид вздохнул, закрыл лицо руками. — А потом она исчезла. Я приехал к ним и обнаружил вместо ветхого дома пепелище. Сын кричал под землёй. Я разгребал руками пепел и искал его, обжигая руки об ещё тлеющие угли. Потом забрал его к вам. Велел всем, кто был тому свидетелем, забыть всё и принять новую правду — Саид мой сын. Вы были маленькие и легко поверили в выдуманную мной сказку, что младший брат был похищен, а потом я его отыскал. Ему я тоже запретил вспоминать. Но забыть заставить так и не смог. Он винит меня в гибели своей матери. И он прав. Я нашёл её спустя год. Её убили те, кому нужен был я. Ублюдки отыгрались на слабой женщине и ребёнке. Её выволокли в тот самый лес и… Она успела только спрятать сына под полом ветхого дома. Как он выжил, я до сих пор не понимаю.
Повисла тишина. Давящая на грудь, тяжёлая. Страшная, как необратимость. Братья Хаджиевы впервые видели слёзы своего отца.
— Это ничего не меняет. Мне жаль, что ты потерял любимую женщину, а Саид мать, но в этом нет моей вины. Он совершил страшный проступок, отец. Он отравил мою жену. И я теперь не знаю, вернётся ли когда-нибудь к Шахидат зрение, и выживет ли мой ребёнок.
Саид-старший нахмурил брови, положил тяжёлую руку на плечо сына.
— Твой брат этого не делал. Ты ошибаешься, Валид. И эта ошибка может стоить нам семьи.
— У нас уже давно нет семьи, — Марат поднялся, отодвигая стул и упираясь кулаками в столешницу. — Ты её разрушил, отец. Ты сам стравил своих сыновей, как бойцовских псов. А теперь просишь Валида забыть о том, что натворил Саид? По-твоему, это справедливо?
— Ты забываешься, Марат! — отец вскочил, впериваясь взглядом в старшего сына. Лицо мгновенно преобразилось, и теперь они узнавали того тирана, который их вырастил. — Ты больше ничего не решаешь в нашей семье, так как покинул её по своему желанию! Саида отпустите немедленно, это приказ!
— Нет, — Валид поднялся, схватил своё пальто. — Саид будет наказан за то, что совершил. Единственное, что я могу тебе пообещать, отец, так это то, что разберусь до конца, а уже потом приму решение, как поступить с твоим сыном. А теперь извините меня. Мне нужно ехать к жене.
ГЛАВА 25
— Шахидат, это я, Таня, твоя сиделка. Шахидат? — меня коснулась чья-то тёплая рука, потормошила за плечо. — Ты спишь? Тебе пора поесть.
Сев на кровати, я на ощупь нашла стакан с водой, отпила пару глотков, смачивая горло.
— Спасибо, я не голодна.
Девушка вздохнула, присела рядом и приобняла меня. Мне же стало не по себе от чужих прикосновений. Слишком много зла причинили мне люди.
— Не нужно, — повела плечами, избавляясь от её рук.
— Извини. Я просто хочу тебе помочь. Давай, я помогу тебе дойти до туалета, умыться и…
— Я же сказала, что мне не нужна помощь. Я не хочу умываться, не хочу есть. Оставьте меня в покое!
Девушка зазвенела посудой, а я уловила запах еды. Желудок судорожно сжался.
— Как скажешь, Шахидат. Только твоему мужу это не понравится. Меня уволят за то, что не справилась со своей задачей, а тебя начнут кормить принудительно. Через вену. И это тебе не понравится. Я оставлю еду здесь, а ты реши, чего хочешь на самом деле. Умереть от голода, упустив шанс жить, который даётся далеко не каждому, или выжить назло всем горестям и родить мужу ребёнка.
Своими словами эта незнакомая девушка словно отхлестала меня по щекам. Я стиснула зубы. Толкнула стол, который она подкатила вплотную.
— Убирайся отсюда! Сегодня же скажу, чтобы тебя уволили!
— Как пожелаешь. Я найду себе работу. А ты продолжай жалеть себя дальше, — дверь тихо закрылась, а я взревела и смахнула рукой тарелки со стола. Они со звоном разлетелись на осколки, и я рухнула на постель, кусая губы до боли. Внутри отравой разлилась беспомощная ярость. За что мне всё это?! Кого я так прогневила?!
Истерика медленно, но верно забирала меня в свои объятия, и я даже не услышала, как пришёл Валид. Замолчала, когда он лёг рядом и прижал меня к себе.
— Я с тобой, Шах. Рядом.
— Я хочу домой, Валид.
Он погладил меня по голове, коснулся губами лба.
— Скоро. Мы скоро вернёмся домой.
— Нет. Я не хочу в твой дом. Я хочу к своим родителям, — повторила это уже, наверное, раз в десятый.
— Ты снова за своё? — мышцы на его груди напряглись, а рука, что обвивала мою талию, сжала кольцо сильнее. — Я же сказал, ты останешься со мной. Прекрати эти истерики, Шах. Ты убиваешь нашего ребёнка. И сейчас ты должна поесть, — говорил твёрдо, даже с раздражением. — Я стараюсь всё исправить, видит Всевышний. Но ты должна мне помочь.
Наверное, так было бы правильно. Собраться с силами и жить дальше. Но как?! Скажите мне, как это сделать?!
— Я не могу принять этого ребёнка. Не могу быть с тобой, словно ничего не случилось, Валид. Ты шантажировал моего отца, заставил его отдать меня замуж. Ты и твоя семья лишили меня зрения и духа. И ты продолжаешь меня удерживать рядом, как свою игрушку. Только игрушка уже сломана. И никогда не станет прежней. Отпусти меня, Валид.
Он резко отпустил меня, встал, и я услышала, как он открыл окно. Чиркнул зажигалкой, и палату заполнил запах табачного дыма.
— Ты примешь моего ребёнка. И меня примешь. Я не отпущу тебя, Шахидат. Не смогу.
* * *
Она горько усмехнулась, отвернулась.
— Не сможешь, потому что ты эгоист. А что ты сделал для того, чтобы я тебя полюбила? Ты загубил мою жизнь, уничтожил меня. Ты разрушил не только мои мечты, но и свои. Ведь ты не получил такую жену, какую хотел, ведь так?
От безнадёжности в её голосе хотелось выть и долбиться головой о стену. Он уже забыл, когда спал или ел в последний раз. Всё время в мозгу пульсировала мысль, что он мог всё предотвратить. Мог отказаться от гонки за отцовскими активами и начать новую жизнь. Свою жизнь. В которой не было бы всего этого дерьма. Он мог повернуть ход событий. Но не сделал этого. Эта мысль его добивала. Крошила разум в пыль.
Горький дым обжег горло, и Валид швырнул окурок в окно.
— Я знаю, что всё пошло не так, как нам бы хотелось. Поэтому прошу тебя довериться мне и немного потерпеть. Это всё, что от тебя требуется. Я всё решу, Шах. Я отвезу тебя в лучшую клинику мира. Я найду лучших врачей. Всё для тебя сделаю, — подошёл к ней, протянул руку к волосам. — Не отказывайся от нашего ребёнка. Он не виноват, Шах, — не удержался, рванул её на себя и вдохнул запах, без которого уже не сможет жить, не будь он эгоистом и отпусти её. Шахидат не шелохнулась. Опущены руки, равнодушный взгляд. Лучше бы ударила или кричала. — Я тебя люблю. Никого так сильно не любил. Никогда. Не отталкивай меня, — и таких слов никому не говорил. Даже матери не говорил. Никогда.
