Сжав челюсти плотнее, дёрнул цепь.
— Что ты задумал, сука? Какова твоя цель? Убьёшь нас всех, а дальше? Ты всё равно не сможешь отжать бизнес у партнёров моего отца. Они ни за что не пустят шестёрку за руль. Ты в их глазах всего лишь мелкий планктон, который каждый день полирует наши тачки. Ты дерьмо, Шамиль. Ничего из себя не представляющее дерьмо. Понимаешь? Все твои попытки подняться из грязи на вершину смешны. Ты роешь себе могилу. А ведь у тебя было время свалить, пока я здесь.
— Ты слишком самоуверен, Саид. Настолько самоуверен, что даже не замечаешь дуло у своего виска. Так и быть, открою тебе тайну. Всё равно ты уже ни с кем ею не поделишься. Я такой же брат Валиду, как и ты. У нас разные матери и отец меня не признал, но это не отменяет того, что во мне тоже течёт кровь Хаджиевых. Саид сделал из меня вашего раба. Но я не раб! Прощай, брат, — рука со стволом напряглась, а Саид засмеялся, оголяя белые зубы в оскале.
— Знаешь, в чём твоя ошибка, Шамиль? Ты слишком много говоришь.
Шамиль резко дёрнулся в сторону, но не успев среагировать, свалился на пол без сознания.
— Что это за херня? — Марат осмотрел обмякшее тело, а Саид привалился к стене, исподлобья взглянул на старшего брата.
— Сними эту ебаную цепь, а то я за себя не ручаюсь.
Марат достал ключ, металл лязгнул и толстая цепь с грохотом упала на пол.
— Прости нас, брат. Мы ошиблись.
— Вы облажались, — Саид схватил Шамиля за шиворот, протянул по пыльному бетону и швырнул на место, где уже несколько дней сидел сам. Надев ошейник на психа, щёлкнул замком. — Я же говорил тебе, что на цепи окажешься и ты, — процедил сквозь зубы, оттянув голову ублюдка назад. — И это только начало.
— Нет, Саид. Насилия больше не будет. Оставь его и уходи. Я сам всё расскажу Валиду. Нам всем нужно остыть.
Злобно оскалившись, Саид вцепился в рубашку старшего брата, прищурился.
— Остыть говоришь? А когда вы сажали меня на цепь, не хотелось остыть? С каких пор ты стал таким лояльным, а, братец?
Сцепив зубы, Марат оторвал от себя его руки, толкнул в грудь.
— Я сказал, уходи, Саид. Насилия больше не будет. Если он сказал правду, значит, он брат нам. Хаджиевы не убивают членов своей семьи.
ГЛАВА 28
— Давай. Ещё один шаг, — Валид терпеливо ждал, пока я переступлю порог, а мои ноги свело судорогой и не сдвинуться. Я не хотела возвращаться в этом дом. Не хотела вспоминать всё, что со мной случилось здесь. От мысли, что я буду трогать предметы, которые раньше могла видеть становилось невыносимо больно.
Потому что теперь всё по-другому. Совершенно. Я словно в плену своего тела… Не могу управлять им, могу только чувствовать.
— Дай мне минуту, — прошептала пересохшими губами и его хватка на моём предплечье ослабла. — Мне тяжело… Очень тяжело, Валид, — вырывается хрипом из горла и всё тело наливается свинцовой тяжестью.
— Я знаю. Но это необходимо. Мы ведь решили, что начнём новую жизнь, да? Мы её начинаем. Но перед этим нужно попрощаться со старой. Входи, Шах.
Честно говоря, я совершенно не понимала, зачем ему всё это. Зачем снова окунать меня в воспоминания, которые я пытаюсь выкинуть из своей головы день ото дня. Это ужасно больно… Осознавать, что больше никогда не сможешь видеть. А ещё, меня постоянно мучает токсикоз и шалят гормоны. Хочется плакать и крушить всё вокруг. И ненавидеть Валида хочется, да не получается. Потому что сейчас он единственный, кто несмотря ни на что остался рядом. Не ушёл, когда гнала его. Не испугался слепой жены. Не позволил утонуть во мраке, вытаскивая меня из него даже против моей воли.
Я не могу сказать, что в один момент полюбила его и забыла всё, что он и его семья сделали… Не могу сказать, что полюбила ребёнка, которого ношу в себе. Но однозначно что-то изменилось в наших отношениях. Возможно мы вышли на новый уровень. А может просто смирились. Я смирилась с тем, что он не отпустит, а он… Думаю, быть мужем слепой женщины тоже непросто.
И хоть решение начать новую жизнь — целиком и полностью принадлежит Валиду, я перестала противиться. Наверное, просто устала. Приоритеты в жизни иногда меняются в совершенно противоположную сторону. О давнишней мечте стать актрисой я теперь вспоминала с тихой грустью, да и желания вернуться к родителям как такового не было. Я простила отца. Простила, но не забыла о том, что он сделал. К тому же чувствовать себя обузой — это самое последнее, чего бы мне хотелось. Заставлять страдать родителей в мои планы не входило. Что касается Валида… Он сам выбрал такую жизнь. И меня вот такую выбрал. Как всегда, решил всё сам, не спросив мнения других.
— Присядь, — надавил мне на плечи, подставив стул.
— Я не смогу тебе помочь с вещами, извини, — прислушалась к мрачной тишине, что заполнила дом, на коже выступили мурашки.
— Их уже давно собрали.
— Тогда что мы здесь делаем?
— Прощаемся с прошлым, — я услышала гул машин, напряглась.
— Что это значит?
— Сейчас узнаешь. Надень хиджаб, — Валид куда-то отошёл, хлопнула входная дверь и послышались мужские голоса. Только не это. Только не встреча с его семьёй.
Но меня не услышали и на этот раз. Шаги нескольких человек приближались и я обхватила свои плечи руками, чувствуя дискомфорт. Не было никакого желания показывать им, насколько я слаба и беспомощна. Но я всё же доверяла Валиду. Он не стал бы меня унижать или издеваться.
— Здравствуй, Шахидат, — я услышала голос Саида-старшего совсем рядом, невольно вздрогнула. Я и раньше не любила, когда нарушали моё личное пространство, а теперь меня это приводит в ярость. — Как ты себя чувствуешь?
— Спасибо, хорошо, — опустила глаза, чтобы они не смотрели в мои мёртвые глаза. потому что я больше не могу ответить им.
— Привет, Шахидат, — Марат. Что ж, он, пожалуй, единственный, кто не вызывает у меня отторжения и антипатии.
— Привет.
— Шахидат, — голос младшего из Хаджиевых прошёл током по позвоночнику и отозвался где-то в районе лопаток болезненной судорогой.
Я уже знала, что Саид не причастен к моему отравлению, но всё, что сотворил этот человек ранее отбилось на моей памяти чёрной печатью. Я всё ещё ненавидела его. В принципе, как и их отца, превратившего сыновей в зверей, которым искупаться в чьей-нибудь крови — за счастье.
— Саид, — ответила так же холодно и мысленно поблагодарила Валида за накинутый мне на плечи тёплый пиджак. Весенние дни стали уже довольно жаркими, но сейчас меня пробирал озноб. Я чувствовала на себе их взгляды, оттого и дрожала.
— Мы можем выйти в другую комнату, чтобы не смущать твою жену, — заговорил Саид-старший и я бы, честно говоря, обрадовалась такому решению.
— Нет, отец. Шах я одну не оставляю. Никогда. Моя жена посидит с нами.
